Гай Орловский - Охота на полузверя

— Они гонят нас, как овец, — крикнул он и отвесил смачный удар долговязому скелету.

— Мне тоже так показалось, — отозвалась воржиха. — Только куда? Тут только камни и сухая земля.

— Может туда? — предположил ворг и кивнул вперед.

Там, в середине пустоши — постамент, на котором что-то вроде ворот в никуда. Ворота поддернуты голубоватым свечением, внутри колыхаются синие волны.

Лотер поморщился — в голове красный туман постепенно отступал, и теперь это голубое сияние врат казалось смутно знакомым. Словно он уже встречался с ним, видел где-то, но пока не мог вспомнить.

Вельда косилась на него все с большей тревогой. Когда открыла рот, чтобы что-то спросить, мертвяки вдруг застыли, а полузвери, пробежав еще несколько ворговских прыжков, оказались взятыми в кольцо вместе с вратами.

— И что теперь? — запыхавшись, спросила воржиха.

Она в панике завертела головой. Лотер хмуро огляделся, дыша, как разъяренный буйвол, и с холодком обнаружил, что взгляды мертвяков направлены на него. Казалось, Вельда их интересует не больше, чем валуны и насыпи.

— На мне что, цветы выросли? — зарычал полузверь. — Чего надо?

Словно в ответ земля задрожала, пошла трещинами, ворги отпрыгнули, опасливо оглядываясь на плотное кольцо нежити. Чрез несколько мгновений рядом с вратами образовалась яма, из которой появилась длинная сгорбленная фигура в тряпье. На голове капюшон, в провале темнота, но по спине Лотера прокатился озноб — он явственно ощутил, как из этого провала на него взирают.

Раздался вкрадчивый, но гулкий голос, от которого мертвяки качнулись, как деревья на ветру.

— Многодушец…

Ворг оскалился, с удовлетворением обнаружив, что клыки выпустились на полную длину.

— Ну я, — прорычал он. — Сам кто таков?

— Неважно кто я, — прозвучал голос из капюшона.

— Может и неважно, — согласился Лотер, — но харю мне твою не видно. А так не по совести. Ты среди этого мяса главный? Ответствуй, какого лешего заманили и чего надо?

Фигура качнулась, с тряпья посыпались кусочки земли и камней, голос проговорил:

— Главный? О, нет. Я лишь вечный спутник всех прибывших на другую сторону жизни.

Лотер нахмурил брови. В его стае умерших предавали огню и считали, что они воссоединяются с Великой медведицей, которая дарует вечную жизнь. Но ни один шаман не говорил о спутниках на тот свет.

— Ну пусть неглавный, — произнес он, хищно поглядывая по сторонам на случай, если орда нежити вновь восхочет нападать. — Значит подглавный. Эти вон, присмирели. Ответствуй говорю. В третий раз спрашивать не стану.

Вельда позади шепнула испуганно:

— Лотер, может не стоит с ним так?

— Только так и стоит, — отозвался полузверь. — Нельзя показывать врагу слабость. Иначе он и разговаривать с тобой не станет.

Фигура казалась невозмутимой и спокойной, будто угрозы полузверя для него не страшнее весеннего ветерка.

— Ты получишь ответы, — сказал он. — Но на той стороне.

Вельда охнула, а Лотер прорычал с нажимом:

— Это ты что хочешь? Чтоб я помер? Не годится. У меня и на этом свете пока дел полно.

— Темная госпожа милостива и справедлива, — протянула фигура. — У тебя будет выбор: остаться с ней или нет. Но за все нужно платить.

— И чем я должен буду заплатить этой твоей темной?

— Ты сам все узнаешь, — отозвалась фигура.

— Узнать я только «за». Только где гарантия, что я вернусь?

Фигура сдвинула плечами.

— В мире нет никаких гарантий Время течет по лишь ему ведомому пути. Будущее зыбко и туманно, шаманы и провидцы видят лишь его тени. И только одно неизменно — все рождается и умирает, чтобы возродиться вновь. Непрерывен цикл бытия…

— А попроще?

— Тебе все равно не выбраться без разрешения госпожи, — сказало существо.

Лотер зарычал. Он никому не позволял собой командовать. Даже в Цитадели, все думают, что он подчиняется общим законам и слову Главы. Но только ему и Теонарду известно, как все обстоит на самом деле.

Щелкнув зубами, она проговорил грозно:

— А воржиха?

Фигура неспешно, словно только что её заметила, повернула провал капюшона к Вельде.

— Эта?

Лотер кивнул, а тот произнес:

— До нее нет дела. Может уйти когда хочет.

— Идет, — быстро ответил полузверь.

— Тогда подойди.

Взвизгнув, будто ее стеганули розгой, Вельда подбежала к полузверю. Глаза выпученные и круглые, дыхание частое, клыки вытянуты, а глаза горят, словно готова прямо сейчас кинуться на незнакомца.

Она вцепилась в локоть Лотера и проговорила горячим шепотом:

— Лотер, не надо. Дадим бой, прорвемся. Это же просто нежить. Что мы, сквозь нежить не прорвемся? Это ловушка. Я тебе с самого начала говорила. Ловушка! А ты не слушал! Лотер, не соглашайся. Оно убьет тебя и…

Ворг посмотрел на нее, как на неразумное дитя. Сложно объяснить женщине, пусть и воржихе, что от успеха его похода может зависеть благополучие Цитадели и всех воргов, которые пришли под его крыло. И все проблемы, которые появились там, пришли отсюда. Пришлые ворги, убийства, нападения — причины всего этого здесь, а он, как глава всех стай, не может допустить разброда и беспорядков.

— Вельда, — проговорил он, — все обойдется.

— А если нет? — с тревогой спросила она, глядя на него блестящими черными глазами. — Ты ведь Хранитель. Что будет, если ты погибнешь? Я ведь столько раз говорила тебе… а ты не слушал.

— Погибнуть для ворга дело плевое, — отозвался полузверь, хотя о грузе ответственности, который давит на плечи, как гора, умолчал. Он знал, что не имеет права просто так брать и помирать, не отдав указаний и не оставив ничего. — Но я выживу.

— А если нет? — едва не плача произнесла воржиха, ее губы затряслись, а вид стал таким жалостливым и беззащитным, что у Лотера внутри кольнуло.

Его терпимость к слабым и беспомощным еще в родной стае сыграли с ним злую шутку, пришлось уйти. Сейчас он смотрел на вообще-то сильную, но такую уязвимую Вельду и спешно пытался придумать, как обезопасить ее, если он действительно не вернется. Воржиха непременно погибнет, если останется одна в этом жутком подземье. Пусть она полузверь, к смерти относится стойко, но в его обязанности входит заботиться обо всех многодушцах. К тому же неясно, насколько сохранным окажется осколок, когда ступит во врата. А от этого может зависеть куда больше, чем жизнь Вельды.

От неизвестности хотелось выть. Однако внешне Лотер старался выглядеть уверенным и спокойным. Покосившись на фигуру в балахоне, которая все еще терпеливо покачивается рядом с вратами, как невозмутимый страж, полузверь проговорил:

— Мы вот что сделаем.

Затем приблизился к ней, едва не наступив на пальцы, и незаметным движением сунул в ладонь небольшой гладкий предмет с ровными гранями.