Людвиг Вильдт - Неизвестная сигнатура

Всё, что можно было, исписано штурмовиками Ганзы и Альянса, побывавшими здесь:

«30 гренадёрский полк ганзейского союза», — по-русски.

«Ich bin da. So hat unsre Hansa beschlossen» [54] «Ich bin da. So hat unsre Hansa beschlossen» — Я — здесь. Ибо так наша Ганза решила. . — На имперском.

Что-то трудноразличимое было написано на языке Альянса, давно превратившемся у некоторых террисов в полуиероглифы.

— Смотри, — сказал Андрей, — кто-то из наших не удержался. Даже стихи.

Я подошёл ближе и прочёл: «Augen der Hyänen zeigen den Weg».

— Странно, — Матвеев посмотрел на меня, — наверное, кто— то из «гиен» адмирала добрался. До чего проворны ребята Рязанцева.

Я не ответил. Это были мои стихи. Я написал их давно. Почерк тоже узнал. Только один человек, из моего окружения, был немного художник. В красивой, древней готике, я узнал руку ван Фростена.

Это была рука ван Фростена, ошибки быть не могло. Я посмотрел на Матвеева — случайно ли он меня сюда привёз? Я почти захотел спросить его об этом, но тут, в прозрачном небе над дворцом, появилась яркая точка, на глазах превращающаяся в патрульный «Шилонен» [55] на глазах превращающаяся в патрульный «Шилонен» Альянса. — RBKM « Xilonen » (интерлингва: Rekonata batalo kontrolita modulo — разведывательный боевой управляемый модуль). Класс «АS» (atmosfero kaj spaco, атмосфера и космос) Альянса. Он падал на нас прямо с орбиты. Зрелище завораживало, словно бы я видел такое в первый раз.

— Давай убираться отсюда, Франц, — сказал Андрей, спрыгивая с разрушенной стены к «Мардеру». — К чёрту эту поэзию и экскурсии.

Убираться — так убираться. Матвееву виднее, почему так быстро у нас нарисовались возможные неприятности.

— Боишься союзников? — спросил я, забираясь в боевую машину десанта. Люки со свистом закрылись, совершенно герметизируя «мардер». Я нагнал щит на полную мощность. Синее, с фиолетовым оттенком свечение щита, было заметно теперь, даже сквозь визоры переднего вида.

— Могу сказать тебе только, — сказал Матвеев, поднимая машину, — что интерес к тебе у наших «друзей» не ослабевает. Не знаю, как удалось нашему адмиралу забрать тебя к нам на корабль. Но, похоже, террисы жалеют о своём решении передать тебя Ганзе. Очень жалеют.

«Мардер» рванул от дворца в сторону космопорта, туда, где синел Вестфальский залив.

— Не набирай скорость, Андрей, — сказал я, — не провоцируй погоню.

— Да, ты прав, убегающего догоняют, — согласился Матвеев, немного сбрасывая скорость. — Но, по-моему, к нам интереса нет, — сказал он довольно, прокачав ситуацию. — Они просто кружат над дворцом.

Андрей пытался обмануть себя, как это часто бывает в подобных случаях. Но я давно не верил в случайности.

— Смотри, — показал я на панель радара, — это второй. — Кажется, я спровоцировал их на погоню уже тем, что дал полный щит, если они заметили это.

Второй «Шилонен» падал из стратосферы, четко по нашему следу, стараясь отсечь нам путь к возможному бегству.

— Придётся ускориться, — сказал Матвеев, резко набирая скорость и меняя курс. — Черт! Они нас вызывают.

На дисплее связи появилось, характерное для терриса, идеальное до отвращения, лицо офицера Альянса.

— Лейтенант Серхио Кецаль, — сказало это лицо. — Прекратите движение и подготовьте вашу машину к досмотру.

— Причина? — спросил Матвеев спокойно, как ни в чём не бывало, совершенно беззаботным голосом. Кто же не совершает экскурсии, на боевых машинах десанта, на развалины резиденций вероятных военных преступников, по воскресеньям?

— Патруль полагает, — ответил Кецаль, — что у Вас на борту подозрительное лицо.

Это у тебя подозрительное лицо, метаморф чертов, — подумал я. Возможность услышать от терриса, который мог изменить себя до неузнаваемости, о том, что чьё-то лицо может быть подозрительным, меня веселила, несмотря на всю серьёзность ситуации.

— На борту два офицера Ганзы, — преувеличенно-беспечно ответил Матвеев, увеличивая скорость. — Ваш запрос необоснован и отклоняется.

— Вызываю помощь… — Невозмутимо ответило лицо, представившееся Кецалем. — Открываю огонь на поражение.

Ого! — подумал я, — как всё серьёзно…

— Уходи в кварталы, — сказал я Матвееву, — не будут же они открывать огонь в жилых кварталах?

— Почему ты думаешь, что не будут? — ответил Андрей, и — резко спикировал в городскую застройку. — Вызывай Головина, — сказал он мне. — Второй патруль тоже пошёл за нами. Это точно по твою душу, Франц! По наши души!

Вызывать адмирала не хотелось. Хотелось сесть за заднюю турель и хорошо врезать, сначала по одному преследователю, потом по другому.

Вероятно, у террисов были похожие чувства. По нашей машине открыли огонь. Андрей Матвеев кусал губы и маневрировал, просто мастерски, удивляя меня. Я не предполагал в нём такого хорошего пилота. На дисплее появилось лицо адмирала Головина.

— Фёдор Алексеич, нас преследуют два патруля союзников, — сказал Матвеев. — Пробуем пройти через кварталы города к космопорту. Прошу прикрытия.

Я давно заметил, что обращение по имени-отчеству, у русских, иногда используется для «удлинения», а иногда для «сокращения» дистанции, между участниками диалога. Сейчас обращение «Фёдор Алексеич» выглядело, почти как, «папа, мне крышка».

— Уже вижу, — ответил Головин и нервно пошевелил кошачьими усами. — Я уже послал ноту протеста на террасаконтеру, их капитану-навигатору. «Святой Андрей» в режиме боевой готовности. Корабль сейчас поднимут над городом, заходите сразу в открытый шлюз.

— Можем не долететь. По нам ведут огонь два «Шилонена», — сквозь зубы сказал Матвеев. — Запустите охотников, Фёдор Алексеич. Пугните этих идиотов.

— Нет, — ответил Головин, — нам не нужны неприятности с союзниками. Просто уходите оттуда. Увидите «Святой Андрей» — заходите в шлюз. Сами огня не открывайте. Всё.

Дисплей отключился.

— Ну на хрена нам такие союзники… — сказал Матвеев в пустой экран.

Головин очень вовремя запретил открывать огонь потому, что я уже сел за турель, включил целеуказатель, и даже захватил цель. Теперь по нам огонь вели оба патрульных корабля, чьи пилоты показывали отменное пилотажное мастерство. Матвеев маневрировал в самых нижних уровнях башен городских кварталов. Обе машины Альянса лупили по нам от души, попадая пока, больше не в нас, а во всё, что нас окружало. И хотя Андрей маневрировал очень умело — наш «мардер» уже получил пару несерьёзных попаданий, по касательной.