Джон Фланаган - Горящий мост

Пока Уилл с Ивэнлин складывали тонкие сосновые лучины, Хорас строгал другую доску, снимая тонкие завитки сосновой стружки, чтобы дать пищу первым искоркам, высеченным о кремень огнивом. Уилл взглянул, как справляется Ивэнлин. Убедившись, что у нее все хорошо, он снова вернулся к своему занятию. Он принимал сосновую стружку от Хораса, которую тот передавал горстями, и укладывал ее у основания постройки из досок.

Вскоре Уилл перешел на сторону к Ивэнлин. Хорас расколол еще несколько досок, затем с треском переломил надвое более узкие дощечки. Уилл нервно оглянулся.

– Тише ты, – шикнул он на приятеля, – уорголы не то что совсем глухие, а по штреку звук может передаваться.

Хорас пожал плечами:

– Да всё уже в любом случае.

Уилл придирчиво осмотрел оба сложенных костра. Убедившись, что стружки и щепа присутствуют в правильном соотношении и количестве, чтобы пламя занялось, он знаком показал друзьям перейти на другую сторону.

– Вы отправляйтесь, – сказал он им, – я разведу огонь и догоню вас.

Хорасу не понадобилось повторять. У него не было никакого желания перебегать по голым фермам, пока за спиной языки пламени лижут просмоленные канаты. Ему хотелось иметь порядочный запас времени, чтобы преодолеть опасный участок пути. Ивэнлин с минуту поколебалась, но потом все же послушалась.

Они стали осторожно переходить на другую сторону, стараясь не смотреть вниз – в устрашающую бездну под ногами, – когда преодолевали последний десяток метров. Они отодрали часть досок, и теперь пустота казалась еще более устрашающей. Благополучно добравшись до другой стороны, они помахали Уиллу. Хорас и Ивэнлин с трудом различали его согнутый силуэт у правой опорной вышки, объятый тьмой. Посыпались яркие искры, когда он ударил огнивом о кремень. Затем – еще один светлый сноп. И на сей раз сосновая стружка занялась, и у основания сложенного костра желтовато затлел огонек и начал постепенно расти.

Уилл тихонько поддувал огонь, наблюдая, как нетерпеливые желтые язычки разбегаются, жадно лижут шероховатую сосновую стружку, пожирают горючую смолку, пропитывающую древесные волокна, и становятся больше и прожорливее с каждой секундой. Первой занялась тонкая дранка, потом пламя взметнулось ввысь, огонь жадными пальцами тронул веревочные стропы моста, потянулся к толстым смоленым канатам. Зашипел вар, закапал в огонь, каждый раз вспыхивая ярко-голубым сполохом.

Убедившись, что костер у первой опорной вышки разгорелся на славу, Уилл перебежал к другой вышке и снова стал ударять огнивом о кремень. Наблюдавшие за ним с другой стороны Хорас и Ивэнлин снова видели яркие искры, потом маленькое, быстро растущее желтовато-огненное пятно.

Уилл выпрямился во весь рост и, ярко выделяясь на фоне двух горящих костров, отступил, чтобы удостовериться, что оба костра разгораются так, как положено. Правая опорная вышка и канат уже начинали дымиться от огненного жара. Удовлетворенный зрелищем, Уилл подобрал лук и колчан и промчался назад по мосту, немного сбавив скорость, когда пробегал по узким фермам.

Оказавшись рядом с друзьями, он обернулся, чтобы посмотреть на дело рук своих. Правый канат яростно полыхал. Внезапный порыв ветра взметнул над ним целый сноп искр. Костер по левую руку разгорался не так хорошо. Может, это проказы ветра помешали пламени дотянуться до пропитанных варом канатов по эту сторону, а может, доски были недостаточно просушены. Как бы там ни было, прямо на их глазах пламя стало медленно спадать и угасло.

Джилан опустил голову, не выдержав страдальческого взгляда короля. Ни от кого из присутствующих не укрылась боль короля, который понял, что уорголы Моргарата убили его дочь. Джилан посмотрел на советников, ища поддержки, и увидел, что никто не находит в себе силы заговорить с королем.

Поднявшись с кресла, Дункан прошелся по шатру.

– Восемь недель назад Кассандра отправилась погостить в Кельтику, – произнес он. – Они с принцессой Мэдлидд дружат. Когда началось все это дело с Моргаратом, я считал, там она – в безопасности. Не видел никакой причины возвращать ее домой. – Обернувшись, Дункан в упор посмотрел на Джилана: – Продолжай. Поведай мне всё, что знаешь…

– Милорд… – Джилан силился собраться с мыслями. Он знал, что должен рассказать королю все, но не хотел причинять ему боль. – Девушка увидела нас и вышла из укрытия. Признала во мне и Уилле рейнджеров. Очевидно, ей удалось спастись, когда уорголы напали на их отряд. Она сказала, что остальные… – Джилан запнулся. Он не мог больше говорить.

– Продолжай, – произнес король, вернув себе самообладание. Голос его прозвучал, не дрогнув.

– Она сказала, уорголы их убили, милорд. Всех… – выпалил Джилан. Ему показалось, что будет легче, если он скажет сразу. – Она не рассказывала подробности. Просто не могла. Измучилась до предела – душевно и физически.

Дункан кивнул:

– Бедняжка. Как это ужасно для нее – быть очевидицей. Она верная служанка… скорее даже подруга Кассандры, – прибавил он еле слышно.

– Сначала мы чуть не приняли ее за мальчика…

Дункан поднял глаза, в них читалось замешательство.

– За мальчика? – переспросил он. – У нее огненная шевелюра.

Джилан мог только пожать плечами:

– Она обрезала волосы. Вероятно, чтобы изменить внешность. Сейчас в каменных дебрях Кельтики полно разбойников и грабителей, да и уорголов хватает.

Он чувствовал, что что-то не так. Джилан устал до ломоты в костях, умирал от желания спать, и его мозг отказывался соображать. Что-то странное было в словах короля.

Рейнджер потряс головой, пытаясь прийти в себя, и благодаря крепкой руке Холта смог подняться. Дункан заметил, как рейнджер покачнулся.

Шагнув к Джилану, он взял его за руку:

– Прости своего короля, рейнджер Джилан. Ты утомлен, я же удерживаю тебя, снедаемый собственным горем. Холт, позаботься, чтобы Джилан подкрепил свои силы едой и отдыхом.

– Блейз… – Джилан спохватился, что его конь, весь взмыленный и в пыли, так и ждет у входа в шатер.

– Ничего, я пригляжу за ним, – успокоительно сказал Холт. Потом обратился к королю, указывая на Джилана: – С позволения вашего величества?..

Дункан сделал им знак удалиться:

– Да, Холт, изволь. Позаботься о твоем товарище. Он сослужил нам добрую службу.

Рейнджеры покинули шатер, и король обратился к своим советникам:

– Итак, посмотрим, сможем ли мы понять смысл этого тактического хода Моргарата.

Барон Торн обвел присутствующих взглядом, словно спрашивая, согласны ли они предоставить ему право высказать всеобщее мнение. Уверившись, что никто не возражает, он произнес:

– Сир, нам, пожалуй, надо дать вам время перенести горе…