Джон Фланаган - Горящий мост

Другие советники забормотали, что тоже так считают. Но Дункан решительно покачал головой.

– Я – король, – безо всякого пафоса проговорил он. – Для короля частная жизнь на втором месте. Жизнь королевства – на первом.

– Погасло! – с отчаянием произнес Хорас.

Все трое наблюдали за пламенем, мучительно надеясь, что он ошибся, что их глаза каким-то образом их обманывают. Но Хорас был прав. Огонь под левой опорной вышкой потух, оставив кучку тлеющих углей.

С другой стороны все горело, огонь неудержимо взбегал по смоленым веревочным перилам, подбираясь к толстому канату, на котором крепилась правая сторона моста. В самом деле, прямо у них на глазах одна из трех веревочных жил каната перегорела, и правая сторона моста угрожающе заскрежетала.

– Может, хватит и одной стороны? – с надеждой в голосе предположила Ивэнлин, но Уилл, обманутый в своих ожиданиях, замотал головой, моля второй костер загореться снова.

– Правая опорная вышка пострадала, но ее еще можно использовать, – указал он им на это очевидное обстоятельство. – Если левая часть уцелеет, они все же смогут переправиться на эту сторону. И если они это сделают, то могут ухитриться починить весь мост целиком, прежде чем мы успеем предупредить короля Дункана.

Забросив лук за плечо, Уилл решительно снова вступил на мост.

– Куда ты собрался? – спросил Хорас, опасливо приглядываясь к сооружению.

Когда правый канат частично прогорел, мост накренился и жалобно заскрипел. Балансируя на ферме, не покрытой настилом и перекинутой над пропастью, Уилл ответил:

– Придется заново разжигать. Нужно добиться, чтобы с той стороны им нечего было спасать.

И Уилл перебежал на дальнюю сторону. Хораса замутило, когда он увидел, с какой быстротой друг прошел над бездонной пропастью, не имея под ногами другой опоры, кроме узкой фермы. С лихорадочным нетерпением они с Ивэнлин следили, как, присев на корточки, Уилл стал раздувать жар. Сначала он разворошил угли, усиливая приток воздуха, потом, подавшись вперед, стал дуть, пока не вызвал тонкий язычок пламени, заплясавший внутри незагоревшейся растопки.

– Получилось! – воскликнула Ивэнлин, но радость ее тут же затухла, так же как и огонь.

Снова наклонившись, Уилл принялся осторожно раздувать угли. Мост накренился еще больше.

– Ну, давай же! Давай! – снова и снова бормотал Хорас, то сжимая кулаки, то разжимая, ничего не видя, кроме своего товарища.

Тягай негромко заржал. Разом обернувшись, Хорас и Ивэнлин уставились на животное. Будь это один из их коней, они не придали бы значения. Но выучка Тягая не позволила бы ему подать голос, если только…

Если только! Хорас обернулся. Уилл низко согнулся над почти совсем затухшим костром и явно не слышал сигнала Тягая. Схватив Хораса за руку, Ивэнлин показывала вперед:

– Смотри!

Проследив за ее пальцем, Хорас уперся взглядом в устье штрека, где замерцал свет. Кто-то идет! Ударив копытом, Тягай снова подал голос – чуть громче на этот раз, но Уилл, оглушенный ревом пламени, пожиравшего правый канат, ничего не слышал. Ивэнлин приняла решение.

– Оставайся здесь! – бросила она Хорасу и ступила на деревянные перекладины.

Сердце девушки бешено билось. Она осторожно продвигалась вперед, сантиметр за сантиметром, между тем как ослабленный мостовой каркас ходил ходуном и проседал. Под ней была чернота, и в самой глуби – серебристый проблеск реки, несшей свои бурные воды по дну Разлома. Ивэнлин пошатнулась, снова поймала равновесие, двинулась дальше. Вот уже до настила оставалось всего восемь метров. Вот уже пять. Три.

Мост снова качнулся, и на какой-то ужасный миг она замерла, раскинув руки, балансируя над грозной пропастью. Сзади долетел предостерегающий крик Хораса. Переводя дыхание, одним рывком Ивэнлин достигла дощатого настила, который обеспечивал хоть какую-то безопасность, и упала на шероховатые сосновые доски.

Она чуть не сорвалась в пропасть… Переведя дыхание, Ивэнлин вскочила и рванула дальше. Когда она приблизилась, Уилл поднял голову. Запыхавшись, она указывала на устье штрека.

– Они идут! – выкрикнула Ивэнлин.

И вот слабое свечение из недр штрека превратилось в зарево пылающих факелов, когда несколько фигур выскочили наружу. Приостановившись у самого устья, они стали кричать и показывали друг другу на языки пламени, высоко взвивавшиеся над мостом. Их было шестеро, и по косолапой и неуклюжей походке Ивэнлин опознала в них уорголов.

Чудища пустились к мосту. Они еще были далеко, но быстро покрывали расстояние, отделявшее их от горящего моста. И за ними придут еще, Ивэнлин даже не сомневалась.

– Надо убираться! – Она сгребла Уилла за рукав. Но он стряхнул ее руку, с неумолимой суровостью. Он закинул колчан за плечо и проверил, хорошо ли надета тетива.

– Ты давай назад! – велел он ей. – Я останусь и задержу их.

Еще не договорив, он уже наложил стрелу на тетиву и послал ее в уоргола, бежавшего первым. Стрела впилась тому в грудь, монстр с ревом упал и замер.

Другие уорголы резко остановились, увидев стрелу. Они начали озираться, пытаясь понять, откуда она прилетела. Может быть, это ловушка, говорил им их примитивный разум. Они не заметили маленькую фигурку у моста. Еще три стрелы со свистом вылетели из темноты. Стальные наконечники двух из них высекли искры, ударившись о гранит. Третья впилась уорголу, замыкавшему отряд, в руку пониже плеча. Завопив, он осел на землю.

Уорголы мешкали в нерешительности. Некому было приказать им идти вперед, поэтому они быстро отступили в укрытие – к штреку.

– Они уходят! – воскликнула Ивэнлин, но Уилл и сам уже это увидел и, снова упав на колени, принялся разжигать огонь.

– Придется все заново перекладывать! – бормотал он.

Ивэнлин присела рядом с ним и начала строить новый «колодец» из едва опаленных стружек, лучин и более толстой щепы.

– Ты следи за уорголами! – бросила она. – Я займусь этим.

Уилл колебался. Ведь на этой стороне была Ивэнлин, может, она что-то сделала неправильно? Потом Уилл взглянул в сторону штрека, заметил какое-то движение и понял, что у них больше нет времени на раздумья. Схватив лук и стрелы, он двинулся к скалам, громоздившимся поблизости, но девушка вдруг удержала его.

– Нож! – крикнула она. – Нож оставь мне.

Уилл не спросил зачем. Просто вынул сакс и положил на настил возле нее. Затем двинулся к скалам. Он почувствовал, как мост содрогнулся – правый канат скоро оборвется. Юноша проклял про себя причуды ветра, раздувшего один костер и потушившего другой.

Немного взбодрившись, четверо уорголов выбрались из штрека и осторожно двинулись вперед. Лишенные разумного предводительства и ведомые ложным ощущением собственного превосходства, они сгрудились, представляя собой отличную мишень. Тщательно целясь, Уилл выпустил три стрелы.