Джон Фланаган - Горящий мост

Он согнул колени, приготовившись. Противник был уже рядом. В последний момент перед столкновением Хорас метнулся вправо, намеренно бросаясь под передние копыта коня.

Наблюдавшие громко вскрикнули, когда оба врага скрылись за клубами пыли. Хорас почувствовал удар копыта по спине промеж лопаток, затем в глазах полыхнуло красным, когда другое копыто ударило в голову, сшибив шлем. Затем на него обрушились еще удары, он не мог сосчитать их. Вокруг были лишь боль и пыль. Мир превратился в расплывчатое пятно.

Не предвидя такого дикого поступка, животное отчаянно пытался обойти юношу. Передние ноги коня запутались, животное споткнулось и всем весом рухнуло в пыль. Моргарат, едва успевший выдернуть ноги из стремян, перелетел через конскую голову и повалился на землю. Палаш вылетел у него из руки.

Заходясь пронзительным ржанием от ярости и страха, бедный конь поднялся. Лягнув еще раз распростертого мальчика, ставшего причиной его падения, он рысцой ускакал. Кряхтя от боли, Хорас попытался встать. Тут он услышал громовое «ура!», доносящееся из рядов солдат.

Однако ликующие крики затихли, когда черная фигура в нескольких метрах тоже зашевелилась.

Глубоко вздохнув, Моргарат поднялся. Оглядевшись, он увидел лежавший неподалеку палаш, покрытый пылью, и двинулся вперед, чтобы его подобрать. У Хораса замерло сердце, когда высокая фигура, освещенная лучами закатного солнца, приблизилась. Подобрав свой меч, Хорас с трудом встал. Моргарат успел отбросить черный треугольник щита. Сжимая рукоять обеими руками, он наступал. Хорас, на котором не было живого места, вышел врагу навстречу, не дрогнув.

Снова раздался свиристящий визг стали, от которого по коже побежали мурашки. Удары палаша градом сыпались на Хораса. Ученик ратной школы отчаянно принимал и отражал их. Но с каждым сокрушительным ударом его руки теряли крепость. Он начал отступать, но Моргарат по-прежнему шел на него, пробивая его защиту.

И вот Хорас уронил свой меч острием вниз. У него больше не было сил, чтобы его поднять. Огромный палаш Моргарата просвистел еще раз и рассек клинок надвое.

Черный рыцарь отступил на шаг, на его губах играла жестокая улыбка.

Хорас непонимающе смотрел на куцый обломок, оставшийся в руке.

– Полагаю, скоро все закончится, – сипло произнес Моргарат.

Хорас не мог оторвать глаз от бесполезного обломка. Левая рука сама собой потянулась к кинжалу, извлекла его из ножен. Заметив его движение, Моргарат рассмеялся.

– Не думаю, что тебе это очень поможет, – с издевкой проговорил он. Затем, неспешно занеся над головою громадный палаш, он отступил, чтобы нанести завершающий, самый страшный удар, который должен был сразить Хораса.

Джилан догадался, что случится дальше.

– Боже мой, неужели он собирается… – пробормотал Джилан, чувствуя прилив нелепой надежды.

Палаш, описав сияющую дугу, уже летел вниз, со свистом рассекая воздух. И тут Хорас, собравшись с силами, шагнул, сделав из двух клинков – целого и обломка меча, – перекрестие и выставил руки вперед.

Сцепленные в крестообразный замок клинки поймали на себя смертоносный удар. Палаш Моргарата со звоном ударился о клинки противника.

Колени юноши подогнулись, но затем он выпрямился, и в следующий момент они с Моргаратом оказались лицом к лицу на очень близком расстоянии. Наступила тишина. Противники стояли, почти приживаясь друг к другу грудью, ни один не двигался. На лице Моргарата застыло изумление – он не мог понять, как оказался в таком положении. Затем изумление сменилось яростью, но было уже поздно. Черный рыцарь ощутил жгучую боль, мгновенно охватившую все тело, когда Хорас быстро высвободил кинжал и, собрав последние силы, вложил их в удар, пробивший кольчугу и поразивший врага в самое сердце.

Медленно осев, повелитель Гор Ливня и Тьмы повалился наземь.

Несколько секунд длилось молчание. Затем грянуло «ура!».

То, что несколько минут назад было ратным полем, теперь превратилось в арену смятения. Уорголы, лишенные контроля, бессмысленно толклись на месте, не зная, что делать дальше. Агрессия исчезла, и большинство, выронив оружие, бродили вокруг безо всякой цели. Другие, усевшись на землю, тихонько что-то бубнили про себя. Без Моргарата они походили на уродливых малых детей.

Те, кто пытался убежать через Перевал Трех Ступеней, теперь застыли, терпеливо дожидаясь, пока передние ряды освободят проход.

Дункан озирался в некотором замешательстве.

– Много же понадобится пастушеских овчарок, чтобы собрать всех, – заметил он, и барон Аралду ухмыльнулся в ответ:

– Лучше так, чем то, что нам предстояло, милорд.

Дункан вынужден был согласиться.

Иначе дело обстояло с лейтенантами Моргарата.

Некоторых из них схватили, но большинство успели укрыться в болотном краю. Кроули, командор рейнджеров, покачал головой, понимая, что его людям и ему самому предстоит немало потрудиться, выискивая беглецов. Надо будет отрядить рейнджеров с особым заданием выследить лейтенантов Моргарата и доставить их к королю на суд. Так оно всегда и бывает, подумал он не без иронии. Пока другие будут отдыхать и праздновать победу, рейнджеры продолжат трудиться днем и ночью.

Хорас, в синяках, шишках, залитый кровью, был препровожден к шатру самого короля. Там о нем должен был позаботиться лекарь. В результате безумного падения под копыта боевого коня он был сильно изранен. У него оказалось несколько переломов, из уха бежала кровь. Но ни одно из увечий не угрожало жизни, и королевский лекарь, немедленно и тщательно его обследовавший, изъявил уверенность, что юноша со временем поправится полностью.

Сэр Родни поспешил к носилкам, когда Хораса уже готовились унести с поля боя. С растопыренными от ярости усами он навис над своим учеником.

– Ты что, черт тебя дери, совсем ум потерял?! – взревел он, да так, что Хорас поежился. – Тебя кто просил бросать вызов Моргарату? Ты ученик, мальчишка, да еще и дурак полнейший!

Интересно, подумал Хорас, долго ли еще на него будут кричать? Сейчас сэр Родни внушал ему больший страх, чем разъяренный Моргарат на поле боя. Находясь в полуобморочном состоянии, Хорас мучился тошнотой и головокружением, и раскрасневшееся от гнева лицо учителя, склонившегося над ним, то расплывалось у него в глазах, то обретало ясные очертания. В голове пульсировала тупая боль; Хорас не очень-то понимал, что именно ему говорили. Может, Моргарат все еще жив, подумал он в дурмане и попытался встать.

Сэр Родни тут же успокоился. Гнев сменился выражением тревоги и заботы. Он бережно удержал своего ученика от попыток подняться, потом нагнулся и стиснул ему руку в крепком рукопожатии.