Стивен Гулд - Телепорт [litres]

– Соблазнительно, но неосуществимо. В следующем семестре у меня шесть часов лекций еженедельно.

Моя рука двинулась вверх по ноге Милли, пока кончики пальцев не заскользили по внутреннему шву ее джинсов.

– Прекрати! Хочешь, чтобы я аварию устроила? – Милли стряхнула мою руку с ноги. – Как прикажешь поступить мне?

Я сел поудобнее.

– Если желаешь жить нормальной жизнью, тебе придется создать впечатление, что мы поссорились. Если вчера вечером телефон прослушивали, то ничего не выйдет, а если нет, у нас есть шанс.

Милли обогнала едва ползущий грузовик. Я скрючился у двери, чтобы водитель не заметил меня со своего высокого сиденья.

– По-моему, когда ты звонил, телефон еще не прослушивался.

– Почему ты так думаешь?

– Вчера вечером я дважды выгуливала собаку отца. Первый раз сразу после твоего звонка, и второй – перед сном. В первый раз улица пустовала, а во второй в конце квартала стоял пикап на холостом ходу, а в другом конце квартала, на углу, – парень. В том районе на углах и на перекрестках не стоят, особенно когда на улице минус десять.

С пола вид из окна открывался странный – вершины деревьев, порой – куски рекламных щитов и указателей съезда. Еще пару раз высоко в небе я заметил вертолет, летящий на север. Чтобы не укачало, я смотрел Милли в лицо.

– Судя по твоему рассказу, АНБ прибыло после моего звонка. Еще чем дальше, тем больше мне кажется, что тебе нужно вести себя как ни в чем не бывало. Твои родители в курсе наших отношений?

Милли покачала головой:

– Я не рассказываю им о своей личной жизни. У родителей… ну… определенная позиция. Подробностями я не делюсь.

– А как насчет соседки по квартире?

– Ей я ничего не сказала. Если бы я поделилась, то всем, и не думаю, что она мне поверила бы. Кроме того, она считает, что ты для меня слишком маленький.

Я захохотал:

– Сейчас я впрямь чувствую себя маленьким. Кстати, нас преследует вертолет, так что, если машины исчезнут, не надейся, что за тобой не следят.

– Да ты шутишь!

– Сама посмотри. Сейчас он повернул на запад, но уж очень долго висел над нами. Я доеду с тобой до Уичито, чтобы потом прыгать к дому твоей матери. Мне бы и в комнату твою заглянуть! Видеться мы сможем, только когда ты якобы спишь. Если пойдешь погулять и исчезнешь, АНБ заподозрит, что мы встречаемся.

Милли кивнула:

– Я поставлю машину в гараж. Вот тебе место для прыжков. После полудня мы пойдем к моей сестре на рождественский ужин. Комната для гостей в глубине дома. Я положу чемодан на кровать, и ты поймешь, какая комната моя.

– В котором часу ужин?

– Нас ждут к четырем.

– Ясно. Сейчас я прыгну назад и лягу на сиденье. Прошлой ночью я очень плохо спал.

Милли поцеловала себе указательный и средний пальчики и прижала их мне к губам:

– Поняла. Спи спокойно.

Милли разбудила меня, когда въехала в микрорайон, где жила ее мать. Я снова прыгнул на пол у переднего сиденья и спросил:

– Эскорт по-прежнему с нами?

– Да. Едва я въехала в Уичито, обе машины приблизились. Дэви, я начинаю злиться.

– Прости, Милли, – сглотнув, проговорил я.

– Я не на тебя злюсь. – Милли покачала головой. – Не извиняйся. Меня бесит их мировоззрение в духе гонки вооружений. Ну вот, мы на месте.

Милли буквально влетела на подъездную дорожку – машина покачнулась и остановилась. Я пригнулся. Милли выскочила из машины, и я услышал, как с грохотом открылись гаражные ворота. Она снова села за руль и загнала машину в гараж.

– Не поднимай голову. Мама наверняка слышала, что гараж открылся. Я отвлеку ее, а ты изучишь место для прыжка.

Дверь дома отворилась, и Милли вышла из машины.

– Как раз вовремя! – донесся женский голос. – Как ты, доченька?

Милли захлопнула водительскую дверь, отошла от машины, поэтому ее голос звучал глуховато.

– Привет, мама! Ну и холодрыга у вас! Ты как, в этом году сварила рождественское какао?

– А как же! Принести тебе?

– Да, выпью с удовольствием. Пока ставишь чайник, я закрою гараж и перенесу свои вещи в комнату.

– Да, конечно.

Дверь дома закрылась. Милли прошла мимо водительского окна, и вокруг заметно потемнело: она опустила гаражные ворота.

– Бо-оже! – Я выбрался из салона и потянулся.

Милли подошла ко мне, и мы поцеловались.

– Давай прыгай! – велела она, отталкивая меня. – В дом можешь пробраться с четырех до семи. К тому времени мои племянники сведут маму с ума.

Я огляделся, запоминая угол возле машины Милли.

– Я прыгну к тебе в комнату в полночь, ладно? Когда прыгну, не разговаривай со мной. Пока вас нет дома, АНБ может поставить жучки.

Лицо Милли перекосилось от гнева.

– И я должна терпеть такое?

Я пожал плечами:

– Справедливостью и не пахнет.

– Ну, можно вызвать полицию. Кстати, отличная мысль. Когда в следующий раз увижу преследователей, я вызову полицию. Четверо на машинах докучают двум одиноким женщинам. Посмотрим, что получится. – Милли обняла меня. – До встречи в полночь.

– Ага, – отозвался я, поцеловал Милли и прыгнул.

За исключением прыжка в Уичито в 16:15, послеобеденное время я провел в дреме и размышлениях. Так жаль, что Милли не прыгнула со мной! Где она сейчас, в доме сестры или с агентами АНБ? Если я буду наблюдать за ней, на случай если понадобится помощь, меня могут увидеть. Так Милли рискует еще больше. А вот если меня увидят в другом месте, может, ее оставят в покое?

В университете доктора Перстон-Смайта не оказалось. К сожалению, его картотечные шкафы были заперты. Как их взломать, я не представлял и совершенно не хотел пробовать. В здании университета, запертом на праздники, царила тишина. В регистратуре я нашел домашний адрес и телефон Перстон-Смайта и отправился к нему на такси.

Итак, доктор жил в северо-западной части Вашингтона, на Эм-стрит, в таунхаусе, зажатом между другими таунхаусами. Прежде чем подойти к двери, я огляделся по сторонам: не сидит ли кто в машине, не стоит ли в подворотне? Никого подозрительного я не заметил. Дверь открыла женщина лет сорока, то есть ровесница Перстон-Смайта, в зеленой водолазке и в красной юбке-шотландке – живой символ Рождества. Волосы у нее были платиновые, на лице намечались морщины.

– Доктор Перстон-Смайт дома?

В глазах у женщины мелькнуло раздражение, но она быстро взяла себя в руки:

– Да, конечно. Заходите, не стойте на холоде. Я позову его. Как вас представить?

– Дэвид Райс.

Женщина кивнула. Очевидно, мое имя ничего ей не говорило. Меня провели в гостиную, расположенную сразу за прихожей. Там стоял электрокамин. Я повернулся к нему спиной, к двери лицом. Ждать пришлось пару минут. Наверное, сейчас доктор кому-то звонит и получает указания: «Задержите его. Мы выезжаем».

В гостиную он вошел, не вынимая правой руки из кармана твидового пиджака.