Олег Верещагин - Там, где мы служили...

Неведомый автор (авторы?) не обманул ожиданий читающей публики. Итак, пионер Тимур Сараев жил себе не тужил в каком-то русском приморском посёлке, где вовсю цвели прелести капитализма — пьянство, наркомания и политическая пассивность. Тимур общему настроению не поддавался и старательно помогал всем, кто в помощи нуждался, за что неоднократно был бит селянами, неадекватно воспринимавшими его помощь, а так же осмеян сверстниками, смотревшими на него, как на чокнутого. Но тут началась Третья Мировая. Будучи по натуре миротворцем, Тимур сперва воспринял её с ужасом, но тут бомба неких «пиндосов» разрушила во дворе школы его любимую песочницу, а осклоком разбило очки близорукой девочке Натуське Зипцугерман. Пробравшись в полузаброшенный сельский музей Тимур, воспылавший праведным гневом, поклялся на казачьей шашке в вечой ненависти к разрушителям и поругателям. Тем временем, орды нашествия (описанные в тексте, как моторизованная орда какого-нибудь Батыя) уже двигались на родные края Тимура, предавая поругаию святыни, насилуя без разбора женщин, мужчин и овец, а так же принося нескончаемые массовые жертвы некоей злой силе, которой поклонялись. В это же время в прибрежный посёлок (совершенно непонятно, зачем — но это придавало произведению особый аромат) последний полоцкий князь Влупиволк Всосисмысл, до того времени содержавшийся в дурке агентами Мирового Зла, ибо только он обладал секретом древней боевой мощи русичей под туманно-всеобъемлющим названием «енто самое». Одновременно откуда-то с северо-запада прибыла группа воинов Национал-Интернационала, искавших Земли Обетованной. Тимуру — благодаря вечному своему энтузиазму и вспыхнувшим ярким пламенем организаторским способностям — удалось сплотить между тем в боевой отряд раскаявшуюся молодёжь посёлка, уговорить присоединиться к отряду интернационалистов и даже недоверчивого Влупиволка. Выпуск заканчивался тем, что отряд собрался уходить в горные леса Кавказа…

… - Почитаешь — и воевать легче, — резюмировал Майкл, протягивая под верхом блиндажа ленту из фестонов обёрточной бумаги, окрашенных самодельным фосфоресцирующим составом. — Так пойдёт?

— Выше, — махнул рукой наблюдавший снизу Эрих. — О! Так… Хелен… Эй, где сержант?!

— Они на склад ПФС помчались, за кексами, — подал голос Шарло, следивший, как Олег рисует плакат, на котором штурмовик в обнимку со Снегурочкой держал на штыке флажок с надписью на русском и английском языках: « С НОВЫМ ГОДОМ НОВОЙ ЭРЫ!» (Кстати, ещё один плакат Олега — Дед Мороз, держа за плечами мешок, набитый снарягой и оружием, вперял в зрителей палец: « ТЫ ЗАПИСАЛСЯ ДОБРОВОЛЬЦЕМ?!» — поехал на какой-то конкурс в Россию) — И ещё ром для пропитки обещали принести, кстати.

— Ёлки-палки, — Ник потянулся, — надо же, не только новый год, но и первый год новой эры! И кстати… первый год, который я не дома встречаю… Прошлый год хорошим вышел, особенно в конце… а в этом что будет, как думаете?

— Наши везде побеждают, — сказал Витька. — Слышали, вчера говорили, что группировки бандитов в Африке почти везде уничтожены? И название для эры правильно выдумали — Реконкиста… это вам не Серые Войны… — он вздохнул. — Может, она короткой будет? В смысле, эра?

— Не будь таким оптимистом, — предостерёг Эрих, — дел ещё полно, точно тебе говорю. Одной зачистки…

— Зачистим, — недобро хмыкнул Ник. — Мы люди злые…

— Ну вот, — Майкл спрыгнул сверху, полюбовался, задрав голову, — порядок. Будет светиться… Где гитара?

— Эрих на ней сидел, — сказал Джек.

— Че-го-о?! — взвился Майкл. Эрих покрутил пальцем у виска:

— Кому веришь? Вон висит, где ей ещё быть?

Майкл снял со стены над кроватью гитару, потренкал струнами. Потом…

Вошли Елена и Кайса, нагруженные пакетами и фляжками. Олег, не поднимая головы, засмеялся:

— Новогодний заказ!

Елена хмыкнула тоже. Шарло наивно спросил:

— А что это такое?

— А это в наших краях так было, — пояснил Олег, — у вас, наверное, нет. Елен, у вас было?

— У нас тоже было, — Елена сдвинула с угла стола коробки со фломастерами. — На Новый Год детям, кому ещё 13 не исполнилось, дарят такие пакеты… ну, с разными вкусными штуками, которых обычно нет.

— А, Императорские Подарки! — Шарло кивнул. — У нас тоже… Я один раз подрался из-за него.

— Отобрать хотели?! — возмутился Олег.

— Ты что?! — замотал головой Шарло. — Просто парень один говорил, что Император всё это каждый день ест. Я ему сказал, что он врёт. Ну и пошло… Потом ему выговор влепили и арестовали дома на пять суток. Да он сам удивлялся, как будто под язык толкнули…

— Да вот по мне бы и пусть ел, — задумчиво сказал Олег. — Нас много, а Император один.

— У нас один, у вас второй, — ревниво возразил Шарло.

— Ну… да. Просто он важный человек. На своём месте важный. Очень. Что у него, изо рта вырывать?

В дверь бункера постучали ногой. Джек поднял палец:

— К нам, — и крикнул дурашливо: — Ихто тама?!

— Мир и любовь на вас, — задребезжал препротивный голос снаружи. Другой его поддержал:

— Отчиняйте, чого там?

Снаружи оказалась целая куча народу — похоже, из 4-го взвода, все в каком-то оранжевом рванье. Двое с серьёзными лицами постукивали в самодельные бубны. Обладатель дребезжащего (явно искусственного) голоса протянул сложенные лодочкой ладони:

— Купите книжку в поддержку Крышны, — сбоку выдвинулся лоток на колёсиках, заваленный… уставами Рот, и хор с водушевлением подхватил:

— Харя Крышны, харя, харя, харей в раму, харей, харей!

— Это да… хари страшные… — признал Эрих, оглядывая гостей. Все фыркнули, а Джек пояснил:

— Мы в Крышну не верим.

— А Крышне пофигу, — радостно продребезжал главный оранжевый, — вы вон главное — книжку купите…

— Харя Крышны… — начал хор, но Джек поднял руку:

— Кончай галдёж! На что побира… то есть, собираем, братва?

— На благие цели, — продолжал балаганить лидер оранжевого нашествия. — Да вы не жмитесь, нам больше нечего делить! — он полез к шарахнувшемуся Джеку целоваться и обниматься и добавил. — А у вас кое-что ещё осталось…

— На гарний концерт трошки трэба, — пояснил другой знакомый голос. — Со усих собираемо, хто скильки мае.

— А-а… — Джек полез в карман куртки, оглянулся на друзей — Скинемся?