Крис Райт - Полая гора

Она хотела закричать, но понимала, что не сможет. Гук до жути много знала о том, что случится с ней дальше и насколько это будет мучительно.

Затем она упала. Перед тем как закрыть глаза, архивистка увидела, как умирает один из ее сервиторов. Его лицо до самого конца оставалось пустым и бесстрастным.

Гук скребла по полу железными пальцами. Пламя разгоралось и поднималось все выше. С полок падали клочки горящего пергамента.

— Кто отдал приказ? — прохрипела она в последний раз, после чего замерла навсегда.

Спиноза не убирала руку с кнопки, как будто прикосновение обеспечивало связь с происходящим внизу.

Она пыталась не закрывать глаза, смотря, как металлический цилиндр плавно погружается в паз. Черепа, украшающие колонну, несли исключительно декоративную функцию, и дознаватель никак не могла определиться: то ли они были абсолютно не к месту, то ли наоборот. В крепости Инквизиции черепа можно встретить на каждом шагу. Они были визитной карточкой организации. По большому счету череп был визитной карточкой Империума в целом. Занятно, что символ смертности превратился в эмблему органов власти. Что это говорит о человечестве как о цивилизации? Когда люди перестали замечать эту иронию?

Она начинала думать как Кроул, а его недостаточная ментальная стойкость всегда беспокоила дознавателя. Так не пойдет. Как минимум один из них должен оставаться сильным, видеть всю картину целиком и не размениваться на сиюминутные задачи и поиск ответов сомнительной ценности.

Разговор с Ревом, состоявшийся перед нажатием кнопки, отпечатался в памяти и будто проигрывался перед мысленным взором Спинозы на автоповторе. Все его участники по-прежнему стояли рядом: Рев, Хазад, офицеры штурмовиков, Эруний. Споры утихли — ни у кого не было сил их продолжать, — и тогда она приняла решение, потому что именно этому ее учили всю жизнь.

— Воронье Кольцо в первую очередь — не физическая граница, — объяснил Рев. — Да, оно может выдержать многочасовой штурм противника, но его основной функцией является создание молекулярного барьера в определенной части цитадели — там, где это разумно с практической точки зрения.

Дознаватель сразу поняла, что он имеет в виду. В таком барьере не было бы никакого смысла, если бы не существовало второго компонента системы — способа заполнить цитадель за пределами Кольца отравляющими химикатами. До того мига Спиноза не до конца понимала, чем руководствуется Рев при организации работ по обслуживанию Корвейна. Зачастую казалось, что он отдает странные распоряжения и решает не самые важные вопросы. Как оказалось, помимо прочего, он следил, чтобы вентиляционные каналы были в надлежащем состоянии. На всякий случай.

— У нападающих хорошая броня, — продолжил Рев. Его голос был почти бесстрастным. — Но не герметичная. Контрмеры будут эффективны.

Монотонный грохот за бронированной переборкой становился все громче. Неприятель подогнал буровые машины, и экраны слежения в командной комнате залило ослепительно ярким светом турбодрелей.

Спиноза посмотрела на капитана:

— Сколько наших людей осталось внизу?

— Мы вывели всех, кого смогли. — Рев не отвел взгляда. — В этом и заключалась моя стратегия, как только стали понятны масштабы происходящего.

— Я задала другой вопрос. Сколько наших людей все еще находится в опасной зоне?

— Треть общей численности. В основном работники низкого уровня. Значительное количество адептов среднего. Несколько моих бойцов. Узники, охранники камер. Архивисты.

Грохот усилился. Спиноза слышала, как командиры по ту сторону двери выкрикивают приказы, а солдаты готовятся пойти на штурм.

— Также будут значительные сопутствующие жертвы, — продолжил Рев голосом, больше подходящим для похоронной церемонии. — При подаче необходимого для очистки цитадели количества газа неизбежны утечки в окружающие области. Жертв будет много.

Она кивнула. Он рассказал все, что нужно знать. Возможно, некстати, но она задумалась над тем, что случилось бы, не успей они с Хегайном выйти на место встречи вовремя. Стал бы он раздумывать, если бы знал, что она находится за пределами барьера?

Хазад принялась спорить. Ее глаза пылали от негодования.

— Нельзя так поступать! — Ассасин бросила взгляд на Спинозу в поиске поддержки. — Мы можем драться здесь.

Рев не смотрел на нее. Он все время не сводил глаз со Спинозы, как будто если она отдаст приказ, то это снимет часть вины с его души.

К этой минуте вой буров у входа стал громче. Спиноза помнила, как у нее возникла мысль, что уже слишком поздно и враг пробил ворота насквозь. И она не могла нажать на кнопку. Не могла даже положить на нее руку, ибо понимала, что, как только коснется холодного металла, дороги назад уже не будет.

Еще один вопрос.

— Получилось связаться с лордом Кроулом?

Рев покачал головой.

И теперь она стояла, не убирая руки с металлической кнопки. Все заняло намного меньше времени, чем она представляла. Трубы, вероятно, шли через все уровни, будто кровеносные сосуды, оплетая комнату за комнатой, прячась в углах и щелях. Их было почти невозможно заметить. Установить такую систему казалось очень непростой задачей. Спиноза поняла, что, скорее всего, она существовала в Корвейне всегда, заложенная в конструкцию давно умершими архитекторами, проектировавшими цитадель — порождение эпохи, когда всем правили паранойя и чувство постоянно нависшей опасности. Возможно, за прошедшие века ее использовали много раз. Возможно, сегодня это случилось впервые. Возможно, раньше люди, нажимавшие на кнопку, не испытывали ничего. А может, последствия этого решения преследовали их всю оставшуюся жизнь.

Она вспомнила последний разговор с Гук:

«Тут полный бардак. Ты же была савантом. Наведи порядок».

Спиноза медленно убрала руку. Хазад сверлила ее взглядом. Хегайн старательно отводил глаза.

Пикт-экраны демонстрировали картины опустошения. Штурм прекратился. Оба гусеничных бура неподвижно застыли. Весь экипаж лежал рядом. Сменяли друг друга изображения безмолвных, набитых мертвыми телами залов, пустых коридоров, заваленных обломками, автоматического оборудования, продолжавшего работать так, будто ничего не произошло. Тактические мониторы, до этого момента пестревшие калейдоскопом сигналов, потемнели и замолчали.

— Сколько времени пройдет прежде, чем мы сможем спуститься? — спросила Спиноза лишенным выражения голосом.

— Газ уже начинает рассеиваться, — ответил Рев, проверяя параметры атмосферы на ближайшем авгурном терминале. — Через несколько часов можно будет выходить с соблюдением мер предосторожности.

Спиноза почувствовала, как тело сковывает холод, будто бы идущий от каменных стен.