Борис Конофальский - Оазисы

– Так кто ты такой, а?

– Я ж говорил вам, я геодезист. Приехал сюда работать на «Буровые Савинова». – Горохов лезет во внутренний карман пыльника, достаёт удостоверение и бумаги, протягивает их приставу, – вот, уже подписал контракт, через неделю, как заживёт рука, выхожу на буровую.

Меренков, кажется, не верит ни единому его слову. Косится на него, но бумаги берёт. Читает. Долго читает контракт на трёх страницах. Горохову не нравятся люди, которые читают контракты полностью, от таких жди неприятностей. И он ждёт. Ждёт, пока пристав закончит чтение.

Пристав, дочитав контракт, небрежно бросает бумаги и документы на стол.

– А какого такого хрена ты, приезжий буровик, суешь нос в наши дела, порядки тут свои наводишь? А?

– Я никуда, ничего не сую, – сказал Горохов, – и никаких порядков тут не навожу.

– Да, а кто Адылла и его бабу пытал? – Спрашивает пристав, помахивая револьвером Горохова.

– Так вы мне сказали, чтобы сам разбирался.

– Я тебе что, давал разрешение людей пытать?

– Они мою кольчугу и деньги не отдавали… Ну, пришлось надавить…

– Вот как? – Продолжает Меренков. – А с винтовкой что?

– С какой винтовкой? – Не сразу понял геодезист.

– Которую ты по всему городу бегал, продавал, ты её где взял?

Горохов понял, о чем спрашивает пристав. Понял и замолчал.

– Даргов ты на дюне замочил? Двоих, ты?

– Ну, я. – Геодезист кивнул. – Так я же там, где меня ранили, мотоцикл бросил. Пошёл его искать, а эти уроды опять в меня стреляли.

– И ты, геодезист, решил разобраться?

– Ну, дождался ночи. Ну, решил вопрос. Мне мотоцикл нужно было забрать, деньги ещё были нужны. Вот и…

– Значит, ты геодезист и по совместительству охотник на даргов?

– Я за рекой пять лет проработал, там даргов намного больше, чем тут, навык есть.

– То есть ты в оружии знаешь толк, на той стороне реки повоевал. Сдаётся мне, да и не только мне, что ты человечек непростой, ты, может быть, и подготовку проходил какую-нибудь?

– Да какую там подготовку, – Горохов усмехается, – побегал за даргами по пустыне, вышки от них позащищал. Если бы я проходил подготовку, вы бы у меня спящего оружие не отобрали бы.

Судя по всему, этот довод показался приставу разумным. Но человек он недоверчивый.

Меренков смотрит на геодезиста и всё не решает, верить ему или нет. Наконец он серьезным тоном говорит, целясь в Горохова из его же револьвера:

– Послушай, парень, ты привлекаешь к себе внимание серьёзных людей, много суеты создаёшь, по поводу тебя уже вопросы возникают. Да и ты сам ненужные вопросы задаёшь. Пойми, у нас тут судей и адвокатов нет, судить и рядить у нас не принято, понимаешь? У нас здесь на всю суету, на все вопросы всего одно решение… Одно.

Геодезист понимал, он кивал:

– Я понимаю, через неделю выйду на буровую, и вы меня тут больше видеть не будете, это всё из-за того, что этот урод Адылл меня без денег оставил. Если бы меня не ранили…

– Всего одно решение для всех вопросов. – Перебивает приезжего геодезиста пристав Меренков, он нажимает на спуск револьвера, направленного в грудь Горохова.

Щелчок такой негромкий, но от него мурашки бегут по спине. Всё доходчиво, всё понятно.

– Считай, что это последнее предупреждение, – говорит пристав, кидает револьвер на стол и направляется к двери.

– Пристав, – окликнул его Горохов, – хорошо, что вы зашли. Тут дельце для вас есть.

Меренков встал в дверях:

– Что за дельце?

– Километр на восток, по дороге, триста метров на юг, там осы вырыли гнездо.

– Белые? – Сразу спросил Меренков.

– Не разглядел, близко не подходил, но, кажется, полосатые.

– Ну, ты у нас степняк, реши этот вопрос, – вдруг говорит пристав.

– Я? – Удивляется геодезист.

– Ну, ты у нас тут, вроде как, добровольный помощник, решатель проблем. – Усмехается пристав. – Сможешь решить эту проблему?

– Гранатомёт и одна термобарическая гранат всё решат.

– Обойдёшься простой гранатой. – Говорит пристав. – Вася, дай ему «эфку».

– Тогда уж лучше «эргэдэшку», – выбирает Горохов.

Парень, стоявший у двери, снимает с пояса гранату «РГД-5» и кидает её Горохову.

– Не убейся там, – говорит пристав и выходит из дома на улицу.

– Постараюсь, – негромко отвечает геодезист, ловя гранату.

Вот так и пообщались. Он встаёт, берёт со стола револьвер, крутит барабан, потом прячет его в кобуру на бедре. Берёт обрез, открывает, проверяет, на месте ли патроны. Всё в порядке. Он, поиграв гранатой, прячет её в карман. Они поговорили и всё выяснили, всё прошло нормально. Да, пока всё идёт по плану.

– Ушли ироды? – Старуха Павлова заглядывает в дом.

– Ушли, ушли, бабушка, – говорит геодезист.

– Милок, так ты за саранчой-то сходишь? Сеть-то снять надо.

– Схожу, бабушка, схожу, – обещает Горохов.

– А когда? А то солнце-то встаёт, саранча посохнет вся на солнце.

«Вот нудная бабка».

– Сейчас пойду, воды попью и пойду. – Говорит Горохов.

Он берёт ту тряпку, что клал на ночь возле себя, несёт её к печке, на которой бабка варила чай.

Не зря он предохранял себя на ночь. Как тут бабка эта живёт – не понятно. На тряпке он нашёл четыре клеща. Четыре! Страшные твари, привлечённые запахом аммиака, приползли на тряпку и всю её издырявили в поисках вкусной крови. Жвала у них как кусачки, а передние лапы как крючья. Сами не больше сантиметра, но очень крепкие. Под кожу забираются сантиметра на три, через любую одежду проходят. Причём всё это делают безболезненно, человек может и не заметить, пока температура до тридцати восьми не поднимется и вход нарывать не начнёт. Они и пыльник его проели бы, не положи он рядом с собой тряпку.

Горохов смотрит на бабку, та смотрит на него и спрашивает:

– Чего ты?

– Бабушка, а ты ничем не болеешь?

Она смеётся беззубым ртом, трясёт головой, мол, дурень:

– Так проказа у меня, сынок, видишь, как всё лицо раздуло, показывать людям страшно.

– А кроме этого температура есть, кожа нигде не нарывает?

– А что?

«Неужели адаптировалась, неужели к клещам привыкла?»

– Клещей у тебя много, вот что. Думаю, как ты тут живёшь?

– Досаждают, досаждают иногда, – соглашается бабка.

– Тебе бы к врачу сходить.

– Эх, милок, – вздыхает старуха, – будь у меня деньги, так каждый день бы ходила. Доктор Рахим мне бы и проказу вывел бы.

– Вывел бы?

– О! – Старуха, видно, уважает доктора. – Знаешь, какой это доктор? Лучший доктор в округе.

– И клиника у него есть или дома принимает?

– Клиника, клиника есть, – кивает бабка. – Большая клиника.

– А я что-то не приметил, где же у него клиника?

– Так в центре города, там здание в два этажа, на запад, как пойдёшь отсюда, на центральной площади почти. Таких больных лечит, что ужас, говорят, полумёртвых вылечивает, ему иной раз привезут старатели дружка растерзанного, живого места нет, а он и такого на ноги ставит.