Кристофер Паолини - По ту сторону звезд [litres]

– Кира.

– Никакого! И я не могу сражаться, не могу остановить их, не могу…

– Кира! – Командный голос Фалькони словно рассек месиво мыслей в голове Киры. Льдисто-голубые глаза смотрели на нее в упор – твердо и почему-то успокаивающе.

Она чуть расслабилась.

– Да. Хорошо… Думаю, медузам приходилось раньше иметь дело с чем-то подобным. Или, по крайней мере, они знали, что такое бывает. Итари не удивилось.

Фалькони склонил голову набок:

– Уже лучше. А как они справились с жутями – ты что-нибудь знаешь?

Она пожала плечами:

– Трупами завалили, должно быть. В деталях я не разобралась, но, насколько я поняла, весь их вид оказался тогда под угрозой исчезновения. Возможно, не только из-за жутей, но из-за масштабов конфликта. И с Ищейкой они тоже столкнулись однажды, как мы сегодня.

– Значит, Хоус прав: тебе следует поговорить с медузой. Вероятно, оно что-то тебе подскажет. Есть какие-то способы бороться с жутями, которые нам пока неизвестны.

Кира не ожидала получить от Фалькони такую поддержку, но была ей рада.

– Поговорю. – Она опустила взгляд на палубу, отскребла кусочек пищи, присохший к решетке. – И все же… это я виновата. Я во всем виновата.

– Ты же не знала тогда. И не могла знать, – сказал Фалькони.

– И тем не менее – я спровоцировала эту войну. Я и никто другой.

Фалькони рассеянно постучал ребром колоды о палубу – хотя, пожалуй, он был слишком настороже, слишком внимателен, и жест его не был таким уж случайным.

– Не следует это твердить. Такие мысли разрушают.

– Это еще не все, – тихо, горестно выговорила она.

Фалькони замер. Потом собрал лежавшие на палубе карты, добавил их в колоду, перетасовал.

– Да?

Начав исповедь, Кира уже не могла остановиться.

– Я солгала вам. Моих товарищей убили не медузы.

– То есть как?

– Помнишь нумериста? Стоит мне испугаться, обозлиться, расстроиться – и Кроткий Клинок наносит удар… – По ее щекам катились слезы, Кира не пыталась остановить ни их, ни свои слова. – Когда я проснулась после крио, почти все в команде злились на меня – не совсем на меня, но причина была во мне, понимаешь? Планы колонизовать Адру отменены, нас лишили премии, экспедиция закончилась неудачей. В итоге я поссорилась с нашим врачом, Файзелем, а когда мы с Аланом отправились спать… – Она покачала головой и с трудом заставила себя продолжать: – Я все еще была на взводе, и потом… в ту же ночь Негар стала кашлять. Ей в легкие попал кусочек чужи, когда она вытаскивала меня, понимаешь? Она кашляла, кашляла, а потом… потом кровь, очень много крови. Я испугалась. Я ничего… ничего не могла с собой поделать. Испугалась. И… и Кроткий Клинок принялся колоть. Он… он заколол Алана. Юго. Сеппо. Дженнана. И все из-за меня. Это я виновата. Я их убила.

Кира склонила голову, не в силах смотреть в глаза Фалькони; по щекам ее катились слезы, и Кира не сдерживала их. На груди и ногах «скинсьют» ощетинился в ответ на ее состояние. Киру это возмутило, она поспешно подавила реакцию чужи, заставила ее втянуть шипы. И вздрогнула, когда Фалькони обнял ее за плечи. Обнял и держал, и Кира позволила себе уронить голову ему на грудь и расплакаться в голос. С тех пор как она спаслась со «Смягчающих обстоятельств», Кира не имела возможности так открыто проявить свою скорбь. Столкновение с жутями пробудило старую боль и добавило к ней новую.

Когда слезы иссякли и дыхание Киры выровнялась, Фалькони отпустил ее. Она смущенно утерла глаза.

– Извини, – сказала она.

Фалькони отмахнулся от извинений и встал. Двигаясь так, словно у него болели все кости, он пробрел через камбуз. Кира смотрела ему вслед: вот он включает чайник, заваривает две кружки челла, несет их обратно.

– Осторожно, – посоветовал он, передавая одну кружку ей.

– Спасибо. – Кира обхватила рукой горячую кружку, вдохнула пар, наслаждаясь его запахом.

Фалькони сел, провел большим пальцем по краю своей кружки, ловя капельку жидкости.

– Перед тем как купить «Рогатку», я работал на «Ханзо Тенсегрити». Это крупная страховая компания в Солнечной системе и за ее пределами.

– Продавал страховки? – В такое Кире нелегко было поверить.

– Меня наняли проверять претензии шахтеров, акционеров, фрилансеров и так далее. Беда в том, что компания вовсе не хотела, чтобы мы что-то проверяли. Нашей задачей было запугать истцов, чтобы они отказались от выплат. – Он пожал плечами. – Долго я на такой работе не выдержал, ушел. Не в том суть. Один страховой случай, который мне пришлось разбирать, – парнишка…

– Парнишка?

– Это целая история. Слушай. Парнишка жил на кольцевой станции у Рубежа Фарруджии. Его отец работал в ремонтной бригаде, и мальчик каждый день ходил на работу вместе с отцом, чистил и проверял скафандры всей бригады. – Фалькони поймал каплю воды и стряхнул ее с кружки. – Неоплачиваемая работа, разумеется. Просто чтоб у паренька было занятие, пока его отец трудится.

– А матери у него не было? – спросила Кира.

Фалькони покачал головой:

– Другого родителя не было. Ни матери, ни мачехи, ни бабушек-дедушек, даже брата или сестры не было. Только мальчик и его отец. И мальчик каждый день чистил скафандры, проверял их, выкладывал в ряд, проводил полную диагностику перед тем, как ремонтная бригада отправлялась латать корпус станции.

– И что случилось?

Взгляд Фалькони обжигал.

– Один из парней – в бригаде были только парни – терпеть не мог, чтобы кто-то трогал его скафандр. Его это нервировало, так он говорил. Велел мальчику отвалить. Но правила-то ясны: все снаряжение, включая скафандры, проверяют минимум два человека. Так что отец мальчика велел ему не обращать внимания на придурка и делать все по-прежнему.

– Но мальчик не послушался.

– Не послушался. Он был совсем ребенок. Придурок убедил его, что так будет нормально. Он сам – придурок то есть – будет проводить всю диагностику.

– А сам не стал, – пробормотала Кира.

– Не стал. И однажды – бах! Мистер Придурок зацепился скафандром, слабый шов разошелся, и мистер Придурок погиб страшной, мучительной смертью. – Фалькони придвинулся ближе. – И кто в этом виноват?

– Сам придурок, разумеется.

– Возможно. Но правила ясны, а мальчик их нарушил. Не отступи он от правил, тот человек остался бы жив.

– Но он же совсем ребенок, – запротестовала Кира.

– И это верно.

– Значит, отвечать должен отец.

Фалькон пожал плечами:

– Может быть. – Он подул на челл и отпил глоток. – Но выяснилось, что причина в производителе. Скафандры были дефектные, со временем и все остальные тоже отказали бы. Пришлось заменять всю партию.

– Не понимаю.

– Иногда, – сказал Фалькони, – дерьмо случается само собой, и ничего тут не поделаешь. – Он посмотрел на нее. – И никто не виноват. Или все виноваты.