Роб Сандерс - Архаон Вечноизбранный [СИ]

Архаон отступил назад. Размахивая Терминусом вокруг себя, Архаон рубил по жилам и сухожилиям, которые блокировали его продвижение. Это была работа мясника, но когда рты во плоти вокруг него закричали, а дракон Хаоса закашлялся и выплюнул свою муку, безумная ухмылка расплылась по лицу Архаона.

— Больно тебе, отвратительная тварь? — прорычал Архаон. — Я хочу, чтобы ты почувствовал это, — выплюнул он, обливаясь кровью и прорезая толстую плоть. — Я хочу, чтобы ты все это прочувствовал.

Пробиваясь сквозь последнее жилистое сопротивление, Архаон шагнул в другую камеру. Она была более плотной. Тёмной. Она даже пахла по-другому. Здесь были богатства. Помимо ужаса перед измазанными плотью несчастными, в стенах камеры были спрятаны монеты, драгоценности и предметы из драгоценного металла. Архаон вошел в какое-то внутреннее логово, внутри самого дракона Хаоса, инкрустированного поглощенным богатством. Темный храмовник внезапно почувствовал себя на пределе. Что-то было не так. Двигаясь по извилистым углам мясистого канала, Архаон увидел это. Яркое голубое сияние, которое, казалось, взывало к нему. Его бронированные ботинки прошлепали по пропитанной кровью слизи камеры, и он ускорил шаг.

Внезапно раздался треск. Что-то, чего воин Хаоса раньше не слышал. Он замер. Сияющий драгоценный камень засиял. Он сверкнул. Он моргнул, глядя на темного храмовника. Архаон почти держал его в своих руках. Но он был не один в камере канала. Его преследовало что-то из искривленного тела дракона Хаоса. Архаон повернул голову. Он снова услышал треск. Вглядываясь в темноту, он заметил движение. Здесь были и другие богатства. Самое драгоценное из сокровищ логова. В мясистых стенах камеры лежали яйца. Логово было чем-то вроде родильного канала. Архаон понятия не имел, был ли дракон Хаоса мужчиной или женщиной — какая-то комбинация двух или ни того, ни другого, но глубоко внутри своей гротескной туши он укрывал следующее поколение чудовищных бедствий, готовых обрушиться на мир.

Губы Архаона сложились в оскал. Он смотрел, как скорлупа яйца перед ним трескается и расходится. Внутренние муки, которые испытал Огненный Клык, разбудили детенышей дракона. Вонь свежей плоти Архаона и перспектива первой трапезы теперь вытащили их из своих раковин. Архаон повернул Терминус в своей перчатке.

— Хорошо, — объявил темный храмовник в камере. — Поехали.

Дракончик вырвался из своей раковины. Жилистая горгулья из наполовину сформированной плоти и клыков. Хлопая покрытыми слизью крыльями и прокладывая себе путь от одной стенки родильного канала к другой, младенческое чудовище бросилось на него. Еще до того, как зверь прыгнул на воина Хаоса, второй оказался у него на спине, а третий ударил в его щит сбоку. Архаон провалился сквозь плотные занавесы комнаты, его уши были полны скрежещущей по металлу какофонии драконьего когтя. Монстры были сверхъестественно сильны. Они были голодны и терзали его адские доспехи в поисках сочной плоти внутри. Они зацепили его бронированные конечности, а один вцепился в заднюю часть шлема-черепа, обнажая клыкастую пасть. Архаон покатился, и детеныши драконов покатились вместе с ним — гротескные скульптуры, созданные из незаконнорожденной плоти. Они кувыркались и пробивали скорлупу четвертого яйца, освобождая другого зверя — суматоха вытащила пятого — какого-то уродливого коротышку — из сфинктера какой-то боковой камеры.

Архаон был погребен в драконьей плоти, звери скользили вокруг него, как гнездо душащих змей. Поскольку комната двигалась вокруг него с помощью собственных движений Огненного Клыка, воину Хаоса было трудно сориентироваться. Он чувствовал, как их когти, выворачивающие пластины, длина их скрежещущих челюстей и мускулистое сжатие их тел испытывают его броню. Он понятия не имел, сколько времени потребуется сверхъестественному отродью дракона Хаоса, чтобы найти слабое место и воспользоваться им, зарывшись в его туловище своими скрюченными узкими челюстями. Когда их падение остановилось у стены канала, воин Хаоса оказался сверху одного из монстров. Взбрыкнув и приземлившись на свой щит всем весом своей брони и всей силой, которую он мог собрать, Архаон ударил шипом щита прямо в пойманного зверя, разорвав то, что считалось его уродливым сердцем. Используя свое преимущество, Архаон высвободил руку и ударил детеныша дракона, зажатого в пасти, поперек морды крестовиной своего меча. Немедленно оттащив Терминус назад, Архаон срезал голову ошеломленного дракона с его искривленных плеч.

Когда детеныши умирали, лица на стене родильного канала вопили от ужаса Огненного Клыка. Братья и сестры дракончиков шипели и хрипели от ненависти. Двое на мгновение отступили к стенам, монстр, который шел прямо на него, и его брат-коротышка, прыгали с одной мясистой поверхности на другую, их дикие чувства заставляли их находить слабость и использовать возможность. Архаон снова попытался подняться на ноги, но дракон, зацепившийся сзади за его шлем, шею и меха, прицепился к его спине. Зацепившись о врезанную грудную клетку и цепкие лапы конечностей, вцепившихся в него с пола камеры, Терминус выскользнул из рук Архаона, и воин Хаоса снова упал на пол. Пока новорожденный хватал и царапал его, темный храмовник взял рваный кусок своего пропитанного слизью плаща и обернул его вокруг монстра. Оно овладело им. Архаон почувствовал, как горят мышцы на его руках, когда он потянул за петлю, сделанную в виде плаща, наблюдая, как она затягивается на жилистой шее существа. Его старший брат зашипел на воина Хаоса и прыгнул ему за спину, но Архаон ответил на его вздымающуюся морду бронированным локтем, отбросив тварь в сторону. С ревом Архаон вернулся к зверю перед ним, вздымаясь и задыхаясь, пока, наконец, не услышал, как сломались кости в шее чудовища и последний вздох вырвался из его удушливой пасти.

Стряхнув удар со своего искореженного черепа, старший брат вернулся к Архаону, но воин Хаоса покончил с мерзостью. Перекатившись, чтобы встретить его, он ударил существо в лицо с неумолимой силой бронированного кулака, заставив того свернуться и попятиться, шипя, обратно к стене. Когда он поднялся на ноги, поднимая свой щит, коротышка прыгнул на Архаона сквозь кожистую завесу плоти. Отбросив существо в сторону щитом, Архаон отбивал его снова и снова, пока оно не упало перед ним без чувств. Держа край щита над головой дрожащего чудовища, Архаон наблюдал, как оно испытывает какой-то приступ головокружения, после чего он обрушил щит на череп зверя и положил конец ужасу.

Обернувшись, Архаон увидел перед собой последнего монстра, низко пригибающегося к мясистому полу, извивающегося туда-сюда. Схватив Терминус с того места, где он выпал из его руки, и зарыв его кончик в пол комнаты, Архаон подошел к существу. Зверь отступил, больше не чувствуя преимущества. Больше не пытаясь атаковать. Когда он прижал его к стене, когда ему некуда было идти и не оставалось другого выбора, кроме как атаковать, Архаон ждал. Он ждал, когда зверь отдаст ему все, что у него было. Он не разочаровал. С дикостью своей родительской мерзости дракон вырвался вперед. Прижав крылья и вытянув шею, монстр рванулся вперед с полной клыков пастью. Отступив в сторону и подняв свой щит, Архаон пропустил его под мышкой. Схватив одной перчаткой его свирепый череп сзади, другой он повалил Терминус на землю. Окровавленное лезвие снесло голову дракона с плеч, как топор дровосека с ветки.