Роб Сандерс - Архаон Вечноизбранный [СИ]

— Ты достаточно выспался, — сказал ему древний.

Протирая корку замешательства со своего глаза, Архаон мог видеть только омерзительный синий свет. Он исчез. Затем появилось движение. Тело. Покрытая рябью кожа. Извивающиеся тела. Архаон оттолкнулся от каменистого пола и обнаружил, что, не считая повязки на глазу, он тоже был голым. Его разум метался, пытаясь наверстать упущенное. Он не знал, где он и что происходит. Затем в жутком голубом свете, освещавшем пещеру, он узнал ужасающую массу. Это была Буря Плоти — отродье, которое сражалось за братьев Спасских и, как следствие, за самого себя, когда требовались их отвратительные таланты. К несчастью Великого Повелителя Перемен, Буря Плоти была единым трансформирующимся существом, состоящим из тысяч ассимилированных тел. Кости скрипели, хрустели и сливались в чудовищные каркасы, в то время как обнаженная плоть отродья извивалась и растягивалась, плавно сливаясь друг с другом. Руки потянулись к нему, в то время как лица пробивались сквозь ужас в безмолвных криках. Какое-то отдельное отродье сумело вырваться на свободу и медленно, мучительно пыталось уползти. Однако все они были искалеченными конечностями и безумием, и редко уходили далеко, прежде чем Буря Плоти возвращала и поглощала их.

Ладони Архаона внезапно стали влажными. Он отступил через что-то теплое и скользкое на полу пещеры. Он повернулся и обнаружил, что его лицо забрызгано тем же отвратительным осадком. Архаон был убийцей людей достаточно долго, чтобы знать температуру и медный привкус крови. Оторвав клочья мокрой плоти от своего лица и спины, Архаон швырнул их обратно в кучу плоти и внутренностей, через которую он отступил. В голубом свете лужа крови и резни казалась фиолетовой и, казалось, капала с каменного потолка над насыпью. Казалось, будто кто-то взорвался или был вывернут наизнанку.

— Что, во имя Преисподней, по-твоему, ты делаешь? — пожаловался надтреснутый древний голос. — Так удивлен, увидев этих чудовищ, которые сражаются от твоего имени? А? Эти порождения тьмы, которые ты собираешь вокруг себя?

Архаон хмыкнул. Он не привык видеть их внутренности на всеобщее обозрение. Он почувствовал, как желчь подступила к горлу. Голос был очень раздражающим — как далекий крик, который не прекращался, или как комар, непрерывно жужжащий рядом с ухом.

— Кто ты такой? — Архаон потребовал ответа. — Где мы находимся? Как я сюда попал?

— Вопросы, — голос разнесся по пещере. — Так много вопросов, Архаон — избранный из Инферналов — Демонов-Императоров Севера — великая тьма за Великим Бастионом. Может быть, они слишком легко дали свое благословение? А? Может быть, тебя сочли достойным раньше твоего времени?

— Покажись! — взревел Архаон, размазывая кровь по глазам. Он прищурился от яркого синего света. Казалось, он двигался по каменистой комнате неуклюжим движением. Архаон вошел прямо в ослепительную синеву и увидел высохший силуэт горбатого старика. Он схватил древнего за шею, несмотря на интенсивность синего света, исходящего от его лба. Подняв человека с ног, одну из которых Архаон обнаружил чешуйчатой и когтистой, как когти птицы, он душил древнего, встряхивая его взад и вперед. Старик завопил, как задушенный ястреб, когда его тело запрыгало, как мешок с костями.

— Кто ты такой? — потребовал Архаон.

Внезапно, ослепительный голубой свет исчез, загоревшись и разрастаясь в другой части пещеры. В своей убийственной хватке Архаон держал нечто из узловатой кости, плоти, растянутой до прозрачности, и множества конечностей, как у какого-то человеческого паука. От древнего не было и следа. Архаон выругался. Древний был каким-то колдуном или волшебником. Швырнув бесполезное отродье обратно в гору превращающихся тел, Архаон побежал на синий свет. Он исходил от истощенного древнего, который с трудом поднимался на ноги после того, как принял форму какого-то уродливого существа, которое отползало от Бури Плоти.

Многоногий ужас съёжился до сморщенного туловища и гибких рук и ног древнего. Это было так, как если бы он превратился в несчастное существо и принял его плоть за свою собственную форму. Он закричал от ужаса, когда Архаон пнул его ногой. Сняв вторую голову с отродья, воин Хаоса схватил с пола пещеры небольшой валун из черного камня и поднял его над головой. Когда превращение завершилось, Архаон увидел сморщенного старика, который, прищурившись, в страхе смотрел на него с пола. Как и Архаон, он был обнажен, если бы не сверкающий голубой драгоценный камень — овальный сапфир — который был вделан в плоть его лба. Подобно третьему глазу, драгоценный камень был пронзен полоской тьмы в центре его ослепительного блеска, что делало его похожим на глаз какой-нибудь огромной рептилии или дракона. Щель расширилась, и омерзительное свечение от драгоценного камня потускнело, в то время как истощенные конечности древнего в панике размахивали перед ним. Старик застрял — не мог откатиться из-за своей сгорбленной спины.

— Кто ты такой?! — взревел Архаон, и громадный камень угрожающе навис над хрупкой фигурой старика. Дезориентированный и взволнованный, как какой-то измученный зверь, Архаон был не в настроении для игр. Он хотел получить ответы, или люди умрут.

— Хорошо, хорошо, хорошо, — заблеял древний. То, что осталось от его длинных седых волос и блестящих прядей усов, облепило его покрытый старческими пятнами череп. — Помоги мне.

Архаон отбросил камень в сторону и взял старика за узловатую костлявую руку. Древний отряхнулся, выпутывая морщинистую голову из волос.

— Твое имя, — потребовал Архаон.

— Так нельзя обращаться со своим спасителем, — сказал ему древний, побуждая Архаона поднять руку, чтобы ударить старика. — Хорошо, хорошо, хорошо, — древний с трудом наклонился, чтобы поднять с пола кость — бедренную кость. Он подобрал несколько обрывков разорванной одежды. Грязные тряпки валялись в пещере, где Буря Плоти ассимилировала свежих несчастных, которых скармливали ей братья Спасские. Когда он натянул разорванную мантию Ман-Чу поверх своего горбатого горба и острых костей, бедренная кость выросла в его руке до длины искореженного посоха. Без усилий голубой сапфир просто выскочил из лба древнего, не оставив ни впадины, ни даже ямочки на его плоти. Поймав великолепный драгоценный камень, он вставил глаз-драгоценный камень в венчающий сустав-изгиб кости. Архаон нашел новую тусклость его свечения очаровательной. От мощной энергии, которую, казалось, излучал драгоценный камень, у него закружилась голова.

— Ты Шириан… — сказал Архаон.

— Я Хезула Шириан, — повторил древний.

Только он ничего не повторял. Архаон получил информацию за мгновение до того, как колдун произнес ее со своим диковинным акцентом. Старик подчеркнул каждый слог.