Александр Нагорный - Грегорианец. Четвёртый [СИ]

— Прошу прощения, — проговорил он, — но, если ваше величество считает меня пристрастным, я отказываюсь от участия в суде.

— Вот что, — раздражённо подметил император, — поклянитесь именем моего отца, что Шосс находился у вас, когда происходили эти события, и не принимал в них участия.

— Клянусь вашим славным отцом и вами, которого я люблю и почитаю превыше всего!

— Подумайте, ваше величество, — произнес кардинал. — Если мы освободим его, то уж никогда не узнаем истины.

— Господин Шосс всегда окажется на месте и будет готов дать ответ, как только господа судейские сочтут нужным допросить его, — возразил Вельер. — Он никуда не скроется, будьте покойны. Ответственность за него я принимаю на себя.

— В самом деле, он не убежит, — согласился император. — Его в любое время можно будет найти, как сказал господин Вельер. Кроме того, — добавил, понизив голос и умоляюще взглянув на кардинала, — не будем вызывать у них беспокойства, это лучшая политика.

Эта политика Валтимора заставила Гише улыбнуться.

— Приказывайте. Вы имеете право помилования.

— Оно может быть применено только к виновным, — произнёс довольный Вельер, желавший, чтобы последнее слово осталось за ним. — Мой Клерик невиновен. Поэтому окажете ему не милость, а справедливость.

— Он в Форвеке? — поинтересовался император.

— Да, и в одиночном каземате, без права сношения с внешним миром, как последний преступник.

— Хм! — пробормотал император. — Что же нужно сделать?

— Подписать приказ об освобождении, и все будет кончено, — сказал кардинал. — Я такого же мнения, как ваше величество, и считаю поручительство господина Вельера более чем достаточным.

Полковник поклонился, преисполненный радости, к которой примешивалась тревога. Этой неожиданной уступчивости он предпочёл бы настойчивое сопротивление со стороны кардинала.

Император согласился со всеми аргументами и подписал приказ об освобождении, и Вельер поспешил удалиться.

В ту минуту, когда он уже выходил, Гише, приветливо улыбнувшись ему, обратился к императору:

— Какое единодушие между начальником и солдатами царит у Клериков, ваше величество! Это весьма полезно для службы и делает честь всему легиону.

«Теперь можно не сомневаться, что он в самом ближайшем будущем сыграет со мной какую-нибудь скверную шутку, — подумал Вельер. — Никогда не угадаешь, что у Гише на уме. Но нужно спешить. император в любую минуту может изменить свое решение, а засадить снова в Бастион или в Форвек человека, только что оттуда выпущенного, в конце концов сложнее, чем оставить в заключении узника, уже сидящего там».

Полковник Вельер с торжеством вступил в Форвек и освободил Шосса, неизменно сохранявшего вид спокойного безразличия.

При первой же встрече с Лау Дартином Вельер сказал ему:

— На этот раз вам крупно повезло. С вами рассчитались за ранение Сааки. Неоплаченным остается ещё поражение Готэма. Будьте начеку.

Полковник был прав, не доверяя кардиналу и считая, что не все еще кончено. Не успел командующий Клериков закрыть за собой дверь, как его преосвященство повернулся к императору.

— Теперь, когда мы остались наедине, — сказал он, — если угодно, поговорим о важных вещах. Ваше величество! Герцог Легг Ашер провел пять дней в Гранже и покинул Гранжир только сегодня утром.

Сложно даже представить себе, какое впечатление эти слова произвели на Валтимора. Он вспыхнул, но тут же краска сбежала с его лица. И кардинал сразу понял, что одним ударом отвоевал потерянные позиции.

— Герцог Роклэндский прилетал в Гранжир! — воскликнул император. — Зачем же?

— Надо полагать, чтобы вступить в заговор с вашими врагами.

— Нет! Чтобы в заговоре с госпожой Шез, госпожой Виль посягнуть на мою честь!

— Ваше величество, как можете вы допустить такую мысль! Императрица благоразумна, а главное, что она так любит ваше величество!

— Женщина слаба по сути своей. Что же касается большой любви, то у меня свое мнение на этот счёт.

— Тем не менее, — возразил кардинал Гише, — я утверждаю, что герцог посетил Гранж с целями чисто политическими.

— А я уверен, что с совершенно другими целями. Но если императрица виновата, то горе ей!

— В самом деле, — произнес кардинал, — как ни тяжко мне допустить даже мысль о такой возможности… Вы напомнили мне одну вещь, что госпожа Нуа, которую я, следуя вашему приказу несколько раз допрашивал, сегодня утром сообщила, что в позапрошлую ночь её величество поздно не ложилась, а сегодня утром императрица плакала и что весь день сочиняла послание в персональном коммуникаторе.

— Всё понятно! — вздохнул император. — Разумеется, ему! Кардинал, добудьте мне все файлы.

— Но как можно достать их? Мне кажется, что ни я, ни ваше величество не можем взять это на себя.

— А как поступили с женой маршала? — воскликнул император в порыве неудержимого гнева. — Обыскали шкафы и в конце концов ее самое.

— Жена маршала всего лишь жена маршала, какая-то искательница приключений, тогда как августейшая супруга вашего величества Жанна, императрица Гранжира, то есть одна из величайших владетельных особ в звёздной системе.

— Тем страшнее её вина, герцог! Да, кроме того, я давно уже решил положить конец всем этим интригам, как политическим, так и любовным… При ней, если не ошибаюсь, состоит некий Лау Орт?

— Которого я, должен признаться, считаю главной пружиной в этом деле, — вставил Гише.

— Значит, и вы, так же как я, думаете, что она обманывает меня?

— Я думаю, что императрица в заговоре против власти императора, но я не сказал, что против его чести.

— А я вам говорю, в заговоре против того и другого. Императрица меня не любит, что она любит другого. Я вам говорю, что она любит этого подлого Ашера! Почему вы не арестовали его, когда он был в Гранже?

— Арестовать? Арестовать первого министра императора Луина Первого? Да что вы, ваше величество! Какой шум! А если бы подозрения сколько-нибудь оправдались, какая огласка, какой неслыханный позор!

— Но раз он сам подвергал себя опасности, как какой-нибудь бродяга или вор, нужно было…

Валтимор умолк, испугавшись того, что готово было сорваться с его уст, и Гише, вытянув шею, напрасно ожидал этих слов, застывших на императорских устах.

— Нужно было?..

— Ничего, — произнес император, — ничего… Но в течение всего времени, что он был в Гранже, вы не выпускали его из виду?

— Нет.

— Где он жил?

— На улице Гарп, номер семьдесят пять.

— Где это?

— Недалеко от Гартманского дворца в старинной части столицы.

— И вы уверены, что он не виделся с императрицей?