Глен Кук - Дракон не спит никогда [litres]

Флот отчаянно нуждался в более гибких умах. Мозги его поколения затвердели, как бетон.

– Возьмите себя в руки, Класс. Мы не животные. На кону сейчас нечто большее, чем ваши личные счеты. Отведите меня к нему, Провик.

Он пришел на встречу подготовленный к выходу наружу, хотя и не знал, как поступить с Полночью. На корабле не имелось подходящих скафандров для крылатых существ.

Провик решил проблему, предложив воспользоваться надувным баллоном пилота истребителя, этакой спасательной капсулой для бедных. Полночь заключили в один из баллонов, закачали в него воздух, а когда вышли наружу, Блаженный Трегессер потащил его за собой, словно детский воздушный шарик.

Сердце военконсула забилось чаще. Кровь так не мчалась по венам уже тысячу лет. Идти на встречу с врагом… Это совсем не то же самое, что сидеть в боевом центре и двигать пешки, которым действительно приходится встречаться с врагом лицом к лицу.

– Военконсул пришел сам.

Тортил был ошеломлен. Затем появились подозрения. С чего бы вдруг этот человек решил так поступить?

– Не спускай с него глаз ни на секунду.

– С ним женщина-солдат, Кез Маэфеле.

– Следи за ней вдвое внимательнее. Она вдвойне опасна.

Они подошли к мостику рейдера. Военконсул огляделся. Усталый старик с медлительными движениями.

– Неужели все эти беспокойства из-за нас?

– Да, из-за вас.

– Почести от врага приносят больше удовлетворения, чем почести от своих. Думаю, это были очень насыщенные годы. Но я рад, что ты не хотел всего этого.

– Другие варианты были еще менее приятными. Лупо говорит, что ты добился больших успехов у С. Алисоники и Т. Роголики.

– Мало кому удалось скрыться.

– Превосходно. Надеюсь, ты выдержал этот удар по своей гордости.

– С моей гордостью все в порядке. Это нельзя было осуществить по общему согласию, и теперь мне приходится мириться с политическими последствиями.

– Полагаю, Макарска Вис воспользовалась случаем.

– Правильно полагаешь. Но моей крови жаждут и другие. С тех пор как ты сбежал, многое изменилось.

– Да? Ну что ж, я так понял, что ты нашел выход из тупика.

– В общем и целом. При условии, если у тебя есть исправная спасательная капсула.

– Есть.

Тортил был заинтригован. Он нутром чуял, что Страт задумал устроить им побег. Зачем? Какие-то политические соображения?

– В пятнадцать ноль-ноль мой начальник штаба откроет проход в щите. Ты выскочишь через него и направишься к нити. А когда убедишься, что все получилось, сбросишь меня и полковника вместе со всей информацией.

– И мы в расчете?

– Нет, – ответила Класс. – Когда-нибудь я найду тебя.

Но не успела она шевельнуться, как женщина Провика поднесла дуло своего оружия к самому ее лицу.

– Сколько раз тебе нужно умереть?

– Мне достаточно один раз выжить.

– Полковник! – одернул ее военконсул. – Нет, Кез Маэфеле, никакой неприкосновенности. Только фора. В обмен на информацию.

Тортил кивнул.

– А если я не выполню обещания?

– Полковник Класс принесла с собой взрывное устройство. Она без колебаний приведет его в действие.

Тортил подумал, что и у военконсула, скорее всего, есть такое же.

– Хорошо, я готов рискнуть. Возможно, это единственный шанс. – Он достал кассету с записью. – Здесь все, что я могу тебе сообщить. Можешь просмотреть, если хочешь.

– Хочу.

Рейдер осторожно прогрел двигатель, поднялся над сторожевым кораблем и развернулся носом туда, где, как обещал военконсул, откроется проход.

Он открылся точно в срок – черная пасть в жемчужном сиянии.

Тортил довел мощность до красной черты, и рейдер рванул вперед.

– Адские карусели, Кез Маэфеле.

– Поднять щит!

– Мимо. Опять мимо.

– Кого-то совершенно не беспокоит, что они могут ухлопать военконсула заодно с нами.

– Ракеты, Кез Маэфеле.

Люди из окружения Тортила сыпали проклятиями и угрозами. Ку были поглощены работой. Тортил провел рейдер сквозь проход, и тот мгновенно захлопнулся. Ракеты взорвались, ударившись о внутреннюю поверхность щита.

– Политика, – проворчал Тортил. – Должно быть, они сейчас на пороге гражданской войны. Запустите капсулу, как только она будет готова. Пусть они гоняются за ней.

Резкое ускорение застало военконсула врасплох.

– Он может хоть что-нибудь сделать аккуратно?

Через три минуты последовал новый толчок, под прямым углом к первому. Ку запустил капсулу.

Она закрутилась. Военконсул видел, как ракеты бьются о щит «VII Гемины», как просачиваются сквозь него адские карусели. Он так разозлился, что его едва не хватил удар.

«VII Гемина», захваченная мятежниками из оперсостава, на всех парах помчалась к нити, но опоздала. За три дня метаний туда-сюда по Паутине они не обнаружили никаких следов рейдера.

Тем временем боевой состав при поддержке «Гемины» возвратил контроль над кораблем. Они повернули назад и подобрали капсулу с военконсулом. У него хватило сил, чтобы дать волю своей ярости. Через час у корабля появился новый оперконсул, а дюжина Богоравных отправилась в электронном виде в чистилище. В их числе оказался и диктатор. Власть военконсула ощутимо окрепла. Тех членов боевого состава, кто помогал мятежникам, пусть даже и вынужденно, он приказал утилизировать.

За несколько часов экипаж уже подчинялся ему целиком и полностью. Вскоре сторожевой корабль забрался в Паутину и направился во Внешний космос. Страт официально объявил о своих намерениях:

– Сначала мы разберемся с Говорящими с Богом. Затем посетим Звездную базу Денгайда и получим там всю возможную помощь. А после этого направимся на П. Бенетонику, где у нас остались незаконченные дела.

А в личной беседе с полковником Класс он сказал:

– Думаю, ку попытается вернуться к настоящему Лупо Провику, куда бы тот ни пропал. Кто-то на П. Бенетонике-3 должен что-то знать и иметь какую-то связь с Провиком, пусть даже не напрямую, и этот кто-то послужит нам первым звеном в цепочке.

Валерена Трегессер слышала публичное выступление военконсула. И сделала выводы, повторяющие его тайные мысли.

«VII Гемина» кое-как перевалила через Рубеж – решительно настроенный калека, ковыляющий куда медленнее, чем во время стремительного марша к сердцу Канона. Наедине с собой военконсул чувствовал такую же озабоченность, как и все остальные. «Гемина» не могла припомнить времени, когда сторожевой корабль был в таком отчаянном состоянии, с таким количеством повреждений.

Военконсул надеялся, что все обойдется.

Долгий, медлительный переход, без всяких политических осложнений, оставлял время, чтобы заняться тем, что он откладывал на потом или упустил из вида. Он часто общался с Класс и ее меддинианцами, стараясь соединить их знания с теми, что уже имелись у «Гемины». А это подразумевало постоянные столкновения с тем неприятным фактом, что самосознание «Гемины» продолжало расти.