Андрей Уланов - День револьвера

– Назови свое имя! – потребовала китаянка.

– Я – Лексариподагон, великий и ужасный дух! – все тем же писклявым голоском произнес мертвец. – Могучий колдун призвал меня из царства теней, дабы отомстил я убийцам его! Трепещите же, смертные, ибо пробил ваш час!

– Ы-ы-ы! Ой не могу… ы-ы-ы!

Оглянувшись, я увидел, что Толстяк лежит на боку, хватаясь за пузо и отчаянно суча ногами. В первый миг это выглядело, словно Лекса-и-так-далее уже начал приводить свою угрозу в исполнение. Но стоило гоблину вновь раскрыть пасть, как я сразу же успокоился – Толстяк ржал!

– Ы-ы-ы, держите меня семеро! Великий и ужасный… ы-ы-ы, я ща лопну!

– Ты – ничтожество! – заявила орку Лисса. – Этот шаман был слишком слаб, чтобы призвать по-настоящему опасного духа. Убирайся прочь!

– Но я не могу! – Казалось, здоровенный орк вот-вот разрыдается в три ручья. – Он связал меня посмертным заклятьем. – Зомби потряс головой, кое-как сфокусировался на китаянке и с надеждой произнес: – Дайте мне убить вас, а? Ну пожалуйста, что вам стоит…

– Венга, – не оборачиваясь, окликнула вампирку Лисса. – Похоже, тебе придется еще раз испачкать шпагу.

– Какие вы все злые, – всхлипнул орк и рухнул мордой в песок.

– Ушел?

– Похоже, что ушел. – Лисса аккуратно поставила сапог на шею мертвеца и качнулась вперед, вызвав этим движением тихий хруст. – Но не слишком далеко. Колдовство, скрепленное смертью заклинавшего, слишком сильно для такого жалкого духа.

– Хочешь сказать, он и дальше будет крутиться вокруг нас на манер навозной мухи?

Лично у меня эта мысль вызывала чувства, прямо противоположные восторгу. И слабый дух вполне может организовать смертным уйму неприятностей.

– У него нет выбора.

– И что же нам делать?

– Ровно то же, что и раньше, – сказала Лисса. – Не забывать даже на миг, что мы находимся в Запретных Землях. Ставить защитный контур на ночь, не терять амулеты, и очень внимательно смотреть под ноги.

– Ну а потом, когда вернемся?

– Продадим за десяток монет первому же встречному колдуну, – равнодушно бросила китаянка. – Будет у него толкать маятник в часах или музыкальную шкатулку крутить.

– Это просто не может кончиться добром, – сказал я. – Слишком все неправильно.

Прежде чем отозваться, гоблин поворошил костер. Притихшее пламя взметнулось вверх, жадно вгрызаясь в новую ветку. И даря тепло собравшимся вокруг. Костер был рискованным делом, хоть мы и расположились в русле пересохшей речки. Но когда Толстяк принялся стучать огнивом, даже я не стал возражать – после дневной жары ночная прохлада кажется лютой стужей.

– Да неужто, эй-парень? Интересно, у тебя несварение желудка или все-таки приступ разумности?

– Тебе не понять, зеленый. Это не твоего ума дело.

– Давай, валяй, рассказывай. Я попробую отупеть малёхо.

– У нас неправильный отряд. Во всех книгах, что я читал, был один и тот же состав по-настоящему непобедимой команды. Четыре героя: боец, клирик, маг и вор.

– Ы-ы-ы, если тебя это утешит – однажды я воровал к-к-к…

– Коней?

– К-к-куриц.

Насколько я помнил, известные мне герои специализировались на драгоценностях, в крайнем случае на полных золота кошельках. Победоносная команда с курокрадом – это звучало как гнусный пасквиль. Впрочем, гобл наверняка добивался именно такого эффекта.

– А замки взламывать умеешь?

– Канешна, – гоблин зевнул. – Чего сложного-то. Берется динамитная шашка…

– Ясно, можешь не продолжать… – вздохнул я, представив, как Жар, Гаррет или еще кто-то из великих «открывают» дверь с помощью связки динамита.

– Ы-ы-ы, ладно, признаю, вор из меня никакущий. Но зато у нас есть воин, да еще какой! – Толстяк покосился на меня и шепотом добавил: – Я про белогривую, если кто не понял.

– О да, – пробормотал я, – воин у нас хоть куда. С десяти шагов она попадает в мишень размером с задн… с орка на лошади целых три раза из двенадцати!

– Девчонка превосходно фехтует, – возразил Толстяк, словно позабыв, как весь предыдущий день свысока прохаживался насчет «прутиков». – Поверь, эй-парень, это вовсе не так просто, как может показаться.

– Верю, и что нам с того? Зеленый, я даже готов признать, что по ту сторону костра спит лучший во всем Новом Свете охотник на кровососов. Одна только маленькая проблемка – единственные заехавшие в эти края вампиры уже стали пеплом, а большую часть прочих напастей…

– Я не сплю.

Внешне я остался спокоен. Однако мысль о магической ловушке или хотя бы медвежьем капкане за спиной прочно утвердилась в списке моих Самых Больших Желаний.

– Да, Венга, большое человеческое спасибо , что решила сказать об этом. А можно заодно узнать, что именно ты делаешь?

– Лошади начали беспокоиться. Проверила охранный контур. Все в порядке.

Чтобы не светиться в темноте, Венга повязала голову черным платком, став при этом очень похожей на юнгу с пиратской шхуны. Одолженный у Лиссы жилет и прицепленные поверх к него к плечам кобуры – Толстяк выполнил свое обещание, соорудив из уздечки Барана хитроумную подвесную систему, – лишь усиливали это впечатление. Явись девушка в этом наряде в какой-нибудь банк, ей бы и говорить ничего не понадобилось – все содержимое сейфа мигом перекочевало к ногам вампирки, а персонал и посетители сами бы складировались у дальней стены в аккуратно провязанный штабель.

– Замечательно, – процедил я. – А теперь, пожалуйста, иди спать. Завтра нам рано вставать, долго идти, быть при этом начеку… короче, иди, выспись хорошенько.

– Ночью я плохо сплю.

– Сочувствую, – буркнул я. – Толстяк, у тебя случайно нет какой-нибудь сонной травки?

– При себе нет, – задумчиво сказал гоблин, – но я тут видел неподалеку один кактус…

– Мы могли бы идти ночью.

– Не могли бы, потому что… – устало начал я и осекся, неожиданно поняв, что реально серьезных возражений у меня попросту нет. В самом деле – мы уже почти миновали Пограничье, в собственно же Запретных Землях ночная живность и нежить куда менее опасна, чем сородичи Толстяка.

– Еще один дневной переход, – сказал я. – А дальше будем двигаться по ночам.

Вампирка кивнула, сделала шаг назад и растворилась в темноте.

– Видишь, эй-парень? Девчонка далеко пойдет.

– Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не послать её в этот дальний поход прямо сейчас, зеленый. Причем снабдив её проводником.

– Хорошая мысль, эй-парень, мне нравится. Спорим, я с ней доберусь до нужной горы и обчищу её прежде, чем вы полдороги проползете?

– Ты сегодня уже спорил со мной, Толстяк, – напомнил я, – забыл, чем кончилось?

– Помню, ы-ы-ы, поэтому и хочу отыграться.

– А я – не хочу, и вообще мы говорили не об этом.