Игорь Вереснев - Младшие братья

— Макс, мы живые, живые!

Огница очухалась быстрее, подплыла в три гребка, радостно засмеялась.

— Я думала — мы разобьёмся. Разве можно прыгать с такой высоты?! Думала, зачем мы прыгнули, это же глупо! Но ты ничего глупо не делаешь. Ты… ты… ты самый лучший, Макс! Ты опять спас нам жизнь!

— Ага, спас, — кисло усмехнулся Максим, глядя на бесконечную водную гладь. — Скажи лучше, что теперь делать?

— Как что? — удивилась девушка. — Поплыли к берегу.

— К какому берегу? Где он?

— Да вон же! Рядом совсем!

Она схватила его за плечо, заставляя развернуться. И точно! Над серой поверхностью океана тянулась отчётливая тёмно-зелёная полоса. Была она вовсе не «рядом», но в скафандрах доплыть туда труда не составит.

Максим снова улыбнулся. В этот раз по-настоящему.

Плыть шесть часов подряд — хоть по земному времени, хоть по вирийскому, — задача чертовски утомительная. Даже не плыть, держаться на воде, и то нелегко. Максим никогда бы с этим не справился, если бы не комбинезон. Но и в нём он утомился, и когда ноги коснулись дна — мягкого, и вместе с тем прочного песчаного дна, — устоять не смог. Продолжал то ли плыть, то ли ползти, загребая песок сначала ступнями, потом коленями. Потом и локтями. А потом ткнулся носом в тёплую, шипящую, как газировка, пену. Пена прокатилась по лбу, по щекам, по шее. Отступила куда-то. А он так и остался лежать на влажном прибрежном песке.

— Макс, ты чего?

Его ухватили за шиворот, поволокли на сухое. Он попытался привстать, но получилось опять всё то же — вялые гребки.

— Макс, тебе плохо?

Его перевернули на спину, и яркое полуденное солнце ударило в глаза. Солнце вечного полдня.

Он отрицательно покачал головой. «Нормально», — попытался шевельнуть губами. Сил и на это не было.

— У тебя что-то болит? — Огница склонилась к самому его лицу.

Ещё спрашивает! Болело всё тело, каждый мускул — от усталости, от бесконечных однообразных движений. Он вновь отрицательно покачал головой.

— Ладно, полежим, — смилостивилась девушка и растянулась рядом.

Максим благодарно улыбнулся, закрыл глаза…

— … Макс, Макс, просыпайся!

Да что ты будешь делать! Ему показалось, что секунду назад глаза зажмурил, а уже за плечо трясут. Но на самом деле это было не так. Бесстрастный хронометр в голове подсказывал — три часа продрых. Боль в плечах если и не прошла, то притупилась.

Он открыл глаза, болезненно щурясь от яркого солнца. Сел.

— Что случилось?

— Там люди! Те, кого зелёные в летающем корабле везли. Я пошла вдоль берега, разведать. Смотрю, а там эта штука лежит, и люди вокруг ходят. Пошли к ним скорее! — И кинулась его поднимать.

Максим поморщился — что он, больной или немощный? Уморился немного, подумаешь! Но девушку всё же не оттолкнул.

Далеко идти не пришлось. Они обогнули небольшой мыс, поросший густым, высоким, в два человеческих роста, папоротником, и увидели: на берегу, зарывшись одним боком в песок, лежал здоровенная серая оладья с чернеющим в боку отверстием. А рядом сновали люди, живые и вроде бы, вполне здоровые. Заметили Максима и Огницу, и мельтешение ускорилось, сделалось целенаправленным — люди рванули к лесу, поднимающемуся за широкой песчаной полосой пляжа.

— Не бойтесь, мы свои! — закричала Огница, призывно размахивая руками над головой.

Максим иронично хмыкнул. Костюмчики-то на них криссовские. Он хорошо помнил, как встретила их стража в Добрии. Так то в Добрии! А эти ведь недавно очухались, понятия не имеют, куда их занесло. И наверняка последние воспоминания у них — «тарелка» над головой. А тут вдруг парочка киберов приближается с наглым заявлением, что они, мол, «свои».

Пока они бежали к посадочному модулю, — Огница бежала, Максим ковылял, стараясь поспеть за ней, но всё равно не поспевал, — почти все скрылись в лесу. На берегу осталась лишь кучка мужчин, сгрудившаяся вокруг высокого широкоплечего человека с седой бородой. Оружия у них не было, но, судя по позам, по напряжённым лицам, драться они готовы были до последнего. И не верили ни фига, что двое бегущие к ним — такие же люди, как они сами.

Огница внезапно остановилась, как вкопанная.

— Отец?

Седобородый растерянно уставился на неё. Взглянул на Максима, снова вернулся к девушке. И недоверчиво спросил:

— Огница?

Помедлил… и шагнул вперёд.

— Отец!

Девушка рванула к нему навстречу, не останавливаясь, бросилась на шею, заставила пошатнуться. Князь Лестовиц — а это был именно он, Максим его тоже узнал, — несмело развёл руки, словно очень хотел сжать дочь в объятиях, но боялся прикоснуться к тому серо-стальному, во что она была одета. Только шептал: «Огница… А я думал, что никогда тебя больше не увижу…»

Максим улыбнулся. И поймал себя на мысли, что совсем не рад этой семейной встрече. Предчувствие какое-то недоброе.

Свою историю князь Лестовиц излагал долго, с массой неинтересных Максиму подробностей. О том, как голодно было первый год после утраты Задвери. О смуте в Добрии, подавленной твёрдой и беспощадной дланью Рен-Рендука, за что тот и удостоился королевского титула. О неожиданно появившихся летающих кораблях зелёных, о попытке — к сожалению безуспешной — отстоять Древец, о бегстве в леса, о королевских посланниках. И далее уже о том, о чём прежде Максиму и Огнице слышать не доводилось: о долгом, изнурительном и опасном походе к пещерному городу. О самом городе, о планах Рен-Рендука изгнать захватчиков, о битвах, в которых довелось участвовать князю. Огница слушала всё это, не отрывая взгляд от отца, чуть ли в рот к нему не залазила. Но Максиму было скучно. Захватили жабы Добрию, что поделаешь? Куда сильнее его интересовало другое — как быть дальше? Они буквально с неба свалились в неведомый сектор, — «мир», как его называли добрийцы. И для начала в этом мире надо было постараться выжить. Дружинников князя среди бывших пленников всего две дюжины набиралось, да и от тех, безоружных, не много пользы. Остальные — женщины и дети, отловленные криссами во время рейда.

Улучив, когда в разговоре наметится пауза, Максим брякнул не в тему:

— А может, я на разведку схожу? Посмотрю, что в лесу обитает. И вообще.

Дружинники, сидевшие вокруг него, нахмурились. Мол, наглый пацан лезет вперёд старших. Но князь к предложению отнёсся благосклонно:

— Сходи юноша, разведай, в какой мир мы попали.

Максим вскочил, открыл было рот, готовый звать девушку с собой. Но князь тут же остудил его пыл:

— А Огница здесь останется. Другого оружия, кроме ваших глушил, у нас нет пока. А случится что? Как женщин и детей защитить?

Максим захлопнул рот. Формально князь был прав, нельзя оставлять людей без защиты. Но ох как не хотелось идти в незнакомый лес одному!