Брюс Стерлинг - Схизматрица Плюс

Я ловил ртом воздух, пока струя цепенела на груди.

– Жизнь – не одни банки, – прохрипел я.

С жужжанием моторов пес выпрямил суставчатые лапы:

– Если найду в холодильнике то, что думаю, ты все равно труп.

Внезапно пес замер в воздухе. С жужжанием лопастей развернулся к двери. Дверь конвульсивно защелкала и начала отъезжать. В щель прорвалась массивная передняя конечность с когтями.

Сторожевой пес накрепко запаутинил дверь. Та взвизгнула и поддалась – металл гнулся, как фольга. Голова с выпученными глазами и шипастые лапы тигра сминали и разрывали ее на куски.

– Измена! – ревел тигр.

Пес с жужжанием отлетел, съежился, когда бронированный тигр пролез в помещение целиком. Зазубренные обломки двери его даже не поцарапали. В черной и золотой броне он был в два раза больше пса.

– Стойте, – сказал пес.

– Совет предупреждал тебя о попытке самосуда, – тяжело произнес тигр. – Я предупреждал лично.

– Я должен был сделать выбор, Координатор. Это его рук дело. Он обратил нас друг против друга, вы же не можете этого не видеть.

– Выбор у тебя остался всего один, – сказал тигр. – Выбирай приват, Член Совета.

Пес нерешительно поджал лапы:

– Значит, я буду вторым. Сперва Контроллер, теперь я. Ну хорошо же. Хорошо. Он победил. Я не могу отомстить, – пес как будто изготовился к рывку. – Но могу уничтожить его любимчика!

Лапы пса выстрелили, как телескопы, чтобы отскочить от стены, и он кинулся к моему горлу. Ужасная вспышка и вонь озона – и робот больно врезался мне в грудь. Он был мертв, его схемы – выжжены. Замигал и погас свет – домашний компьютер отключился и сдох, его программы стерла побочная радиация от электромагнитного импульса.

На круглой тигриной голове раскрылись клапаны и выехали два прожектора.

– У вас есть имплантаты? – спросил он.

– Нет, – ответил я. – Никаких кибернетических частей. Я в порядке. Вы спасли мне жизнь.

– Закройте глаза, – приказал тигр. Он сполоснул меня взвесью раствора из ноздрей. Паутина под его ногтями отслоилась вместе с моей одеждой. Компьютерный нарукавник был испорчен.

– Я не совершал государственных преступлений, Координатор, – сказал я. – Я люблю ЦК.

– Настали странные времена, – пророкотал тигр. – Наши процедуры дают сбой. Под подозрением все. Вы выбрали неподходящий момент, чтобы превратить свой дом в приват, молодой человек.

– Но я же все сделал в открытую.

– У вас нет прав, цикада. Только милости Царицы. Одевай и садитесь на тигра. Нужно поговорить. Я отвезу вас во Дворец.

Дворец был одним гигантским приватом. Я сразу задумался, покину ли его живым.

Выбора у меня не было.

Я аккуратно оделся под присмотром выпученных глаз тигра и оседлал его. От робота пахло старой смазкой. Должно быть, он десятилетиями стоял на складе. В ЦК уже много лет не видели тигров.

В коридорах было полно цикад, которые торопились по делам своих дней-смен. Перед тигром они рассыпались в ужасе и благоговении.

Мы вышли из Пены с цилиндрического конца и попали в шарнирный кластер внутригородских дорог.

Они напоминали прозрачные трубопроводы из поли-углерода и связывали цилиндрические пригороды ЦК неряшливой паутиной. От зрелища сияющих поселений на ледяном фоне звезд у меня началось резкое головокружение. Я вспомнил о холоде.

Мы миновали плотный узел паутины – распухший перекресток труб, вокруг которого наросли одни из самых знаменитых придорожных бистро в ЦК. Внутри оживленно сплетничали их сияющие завсегдатаи, но они, ошеломленные, замирали, когда я проезжал мимо, и разбухали тревожным хором, когда тигр оставлял их позади. Такие новости распространятся по всему ЦК за минуты.

Дворец подражал кораблю Инвесторов: восьмиугольник с шестью длинными прямоугольными стенками. Настоящие корабли пришельцев были инкрустированы фантастическими узорами из кованого металла, но у Царицы корпус был неровного тускло-черного цвета в знак неведомого нам позора. Время шло, дворец бессистемно разрастался, и теперь его покрывали бугры и фланцы правительственных офисов и тайных укрытий Царицы. Тяжеловесная громада вращалась с головокружительной скоростью.

Пройдя вдоль одной из осей, мы попали внутрь, окунувшись в обжигающую волну сине-белого света. У меня сразу заныли и заслезились глаза.

Советники Царицы были механистами, и холлы кишели роботами. Те пассивно следовали своим программам, не обращая внимания на тигра, чьи хромированные и пластинчатые поверхности ослепительно поблескивали в безжалостном свете.

Неподалеку от оси нас поймала центробежная сила, и тигр со скрипом опустился на массивные лапы. Стены становились все вычурнее от мозаик, их покрывали рисунки из волокон драгоценных металлов. Тигр спустился по лестничному маршу. Моя спина громко хрустела от увеличивающейся гравитации, и я с трудом сидел прямо.

Большинство коридоров пустовало. Время от времени на стенах попадались скопления драгоценностей, полыхавшие, как молния. Я наклонился вперед и уперся локтями в спину тигра, слыша стук своего сердца. Еще лестницы. Слезы струились по лицу и в рот – ощущение незнакомое и отвратительное. Руки дрожали от усталости.

Кабинет Координатора находился на периметре. Это поддерживало его в форме для аудиенций с Царицей. Тигр со скрипом прошел через двустворчатые массивные двери, построенные под рост Инвесторов.

В кабинете все было в масштабе Инвесторов. Потолки в два раза выше человеческого роста. Люстра над головой изливала раскаленное свечение на два огромных кресла с высокими спинками и пробитыми в них отверстиями для хвостов. Взметался и слабо опадал фонтан, изможденный от усилий.

Координатор сидел за деловым столом с клавиатурой. Столешница доходила ему почти до подмышек, а чешуйчатые сапоги болтались высоко над полом. По монитору рядом с ним бежали последние сводки с Рынка.

Я с трудом и кряхтеньем оторвался от спины тигра и поднялся на шершавый плюш инвесторского кресла. Задуманный для чешуйчатого зада пришельца, он пронзил мне штаны, как колючая проволока.

– Возьмите темные очки, – сказал Координатор. Он выдвинул обширный ящик стола, залез туда по локоть, выудил очки-консервы и бросил мне. Я поднял руки слишком высоко, и очки попали мне в грудь.

Я вытер глаза и надел очки, застонав от облегчения. Тигр лег у моего кресла, жужжа про себя.

– Первый раз во Дворце? – спросил Координатор.

Я с усилием кивнул.

– Ужасно, знаю. Но это все, что у нас есть. Вы должны это понять, Ландау. Это пригожинский катализатор для ЦК.

– Вы знаете философию? – спросил я.

– Разумеется. Не все мы здесь динозавры. У советников есть свои фракции. Это общеизвестно, – Координатор отодвинулся в кресле назад. Затем встал на сиденье, залез на стол и сел на передний край лицом ко мне, болтая чешуйчатыми сапогами.