Виктория Самира - AYENA

— Ты как раз меня и не осудишь, мальчик.

— У меня к вам другой вопрос. Вы покрываете наркоторговцев. В вашем порту сегодня был обнаружен черный лотос. И вы отлично знаете, что порошок делает с людьми.

— Дааа, — широко улыбнулся Коди. — Я лично помог усовершенствовать формулу. Сделал ее, скажем, достаточно наглядной.

— Зачем? — глаза Виктора засветились.

— Я хочу, чтобы в империи приняли закон о добровольной смерти. Чтобы вынуждены были признать мою правоту. Меня лишили всего — моей работы, моих способностей, моей жизни! Только за то, что я помогал людям не мучиться! — лицо доктора исказилось. — Я хочу, чтобы их были тысячи. Тех, кто умирает в муках. И кому не смогут помочь ни технологии, ни Искусство. Чтобы об этом заговорили, а не молча подписали мне приговор и выбросили, вымарав мое имя! Чтобы Тагир был вынужден принять этот хренов закон!

— Путем массового убийства? — зашипел Виктор.

— Безмозглый мальчишка! Не я ввел эту моду. Не я спрашиваю у проверенных людей, где достать порошок. Они убивают себя добровольно! Ты думаешь, они не знают, на что идут? Не в курсе, какими будут последствия? Они все знают, но хотят! Кто попробовать, кто кайфануть, кто выпендриться! Не я, так кто-нибудь другой. Я просто воспользовался случаем.

— Почему в порту была перестрелка? Откуда взялись люди с оружием? Здание принадлежит вам, док.

— У тебя мозг чешется выяснить? Да подавись, — Коди взял со стола еще одну сигару и принялся ее очинять. — Ты отлично поработал, прокурор. Накрыл все лаборатории в городе. Медаль хоть вручили за старания? Ага. Только вот таможня тебе не подчиняется. Смекаешь? Твоя власть не распространяется за границы империи. А мир большой, прокурор. Достаточно большой, чтобы найти место, где пристроиться.

— Зачем вы устроили перестрелку?

— Мы? Я ничего не устраивал, я сижу здесь и никого не трогаю, как видишь. Понятия не имею, что там произошло. Но ты же догадливый, должен сообразить сам.

— Груз ваш. И его пытались перехватить. Кто-то счел его достаточно жирной добычей, чтобы сунуться к вам.

— Достаточно большие деньги, чтобы рискнуть. До меня уже были желающие возить порошок. Партии именно так и теряли — какие-то осведомленные парни принимали их прямо во время разгрузки. Собственно, поэтому пришлось усилить охранные меры.

— Вы так спокойно об этом говорите? — удивился Виктор. — Вы только что признались в преступлении, доктор Коди.

— В чем я признался? — удивился друид. — Я просто беседую с вами в частном порядке. Кстати, а чего мне бояться, или кого? Всех свидетелей вы перестреляли, раз пришли ко мне, а не поволокли на допрос кого-то из парней. Выводы ты, конечно, сделал правильные. Говорю же, умный ты мальчик. Но не там свои способности применяешь. Ты чем-то похож на меня… Слишком талантлив для этой поганой Империи.

— Не сравнивайте меня с собой.

— Придет время, сам сравнишь. Повторюсь, мне нечего бояться. Лорды едят с моей руки. А такие борзые мальчики из охранки, как ты — уже давно закрывают на все глаза. И тебе ли не знать, что способствует их слепоте. Все те же деньги, прокурор. Все решают деньги, а не твои глупые принципы. И даже если тебе лично придет в голову дурная мысль вчинить мне обвинение, одно мое слово — и назавтра ты обнаружишь себя в тюрьме. Или свою жену — с разбитой бутылкой прямо в причинном месте.

— Я не женат, — Виктор поднял пистолет и выстрелил в голову Коди.

— Ты что творишь! — взревел Брайс, подбегая к обмякшему телу доктора, чтобы прощупать пульс.

— Это называется правосудие. И я только что его совершил.

— Ты меня подставил, — глаза капитана полыхали ненавистью.

— Вали все на меня. Возьмешь своих парней в свидетели. Это был мой приказ. Я имею полное право командовать в случае возникновения обстоятельств, угрожающих безопасности империи.

— Только если эти обстоятельства не будут признаны достаточно угрожающими…

— Я сяду, — буднично сообщил Виктор. — Или буду казнен.

— Зачем? Проникновение на чужую территорию тебе бы еще простили. Но убийство…

— Зверь показал зубы. А с бешеным зверьем переговоров не ведут. Его отстреливают.

— Ты не выберешься, — капитан понимал, что сейчас суровая правда будет лучше обнадеживающего вранья.

— Знаю, — Виктор сунул пистолет обратно в кобуру. — Я давал клятву — защищать закон даже ценой собственной жизни. И я хочу, чтобы эти подонки знали, что не каждую жизнь в департаменте можно купить грязными деньгами. Есть те, кто не продается.

— Сбавь пафос, Коннор. Мне, по-хорошему, сейчас следует тебя арестовать и отволочь в камеру до разбирательства.

— Вперед, — Виктор протянул руки.

— Успеешь. Меня тоже никто не пощадит. И хорошо, если мне светит просто отставка или каторга. Скорее всего, посидим недельку в одной камере, а потом под суд и за ручку на эшафот.

— Тебя не тронут. За все буду отвечать я.

— Сколько ты в прокуратуре, год? А я десять. Мне не рассказывай, — капитан помолчал. — Выметайся отсюда. Что ты там планировал, нажраться и оттрахать свою бабу? Вот и не мозоль глаза. Увидимся в тюрьме.

Триединая Империя, Альварские предгорья

Северная провинция Идо

Тасита наблюдала, как парни задорно лупят друг друга палками. Точнее, в ее тонких пальцах это было бы полноценное бревно, а для них — так, от души намять бока друг другу. Друиды сами были похожи на огромные деревья, высокие, лохматые и жилистые. Даже рослый друг Виктора был на голову ниже чистокровных, но, как показывал исход дружеского поединка, справлялись с ним исключительно вдвоем. Ну, или не то чтобы справлялись. Прилетало ему регулярно, но на ногах он стоял, даже смеялся и делал забавные пассы, похожие на балетные па. Троице бойцов было весело гонять и мутузить друг друга, еще паре сотен человек было столь же весело горланить в поддержку одной или другой стороны, заодно успевать передавать ушлым букмекерам деньги. На празднике урожая стихийный тотализатор на бойцов был разрешен.

А Тасите было невыносимо грустно. Она прекрасно понимала, на что согласилась. Как не понимать, если сама работаешь в охранке? И никогда не знаешь, какие у тебя планы на вечер. Сможешь ли пойти на бал и успеешь ли залечить очередной синяк, а то и просто встать с больничной койки. Работа в департаменте только выглядела романтичной, на самом деле была самой настоящей каторгой.

Немудрено, что все удивлялись — как такая красивая девушка и без парня? Ну и что тут ответить? Соберешься на свидание, а тебя задержит срочный выезд, допрос, с которого нельзя просто так уйти вовремя, или вообще непонятно, сколько продлится выездная операция — да пока не закончится! Какой парень это выдержит? Разве только тот, кто сам работает в охранке и все понимает. Но и здесь была засада: понимающие знали, для каких целей Таситу использовали с завидной регулярностью, точнее, ее внешность и способности. И даже самый понимающий мужчина рано или поздно поставит вопрос ребром: или ты со мной, или на такой работе. Кому понравится знать, что твоя девушка сегодня спала с кем-то другим? Пускай это просто задание, и такие агенты в охранке тоже работают. Выполняют свой долг, приносят пользу империи, получают награды за блестяще проведенные операции. Благодаря этой работе в столице накрывают притоны, ловят контрабандистов, сажают взяточников. Все понимают, как это важно. Только встречаться с «имперской шлюхой» не хотят.