Нелл Уайт-Смит - Демонология и я. Сны Зимы

– А есть какой-то способ узнать, что поменяется в демоне, если его убить?

– Демоны не живые существа, у них не бывает ликры, их тела её не насыщают. Так что нельзя говорить, что их можно «убить».

– А как это тогда называется? – поинтересовался я, – «Причинить смерть»?

– Я не знаю, – озадаченно отметил Дракон, и я с наслаждением понял, что до меня этим вопросом никто не задавался. – Здесь важно другое – их «смерти» имеют разные последствия. К примеру, то, что случилось с Садовником, не повлияло на мир в глобальном смысле. Но есть демоны, чья смерть – почти то же самое, что конец света.

– Например? – строго потребовал я.

– Хозяин Гор, Часовщик, – ответил навскидку Дракон. – Первый, потому что каждая новая инкарнация запускает глобальную перестройку мира вплоть до карты ветров, а второй – из-за его уникального дара благословлять Машины Творения. Без Часовщика мир просто не сделает следующий шаг вперёд, погибнет при ближайшем наступлении Хаоса.

Я осмыслил эту информацию, осмыслил ещё кое-что, перебрался Дракону на голову и спросил, установив с ним вертикально ориентированный визуальный контакт:

– Но послушай, вот Всадник Хаоса – его убили, и пришел новый, а с Хозяином Стальных Крон так не вышло. Интересно, почему?

– Мне не дано знать. Возможно, Сотворитель наказывает меня тем, что я больше его никогда не встречу. Но, боюсь, это от того, что Мастер познал все секреты механической рощи, и та может существовать без демона-хранителя, ведь деревья теперь повсюду, а в Золотых Кронах они даже заменяют ликроносную систему. Мне страшно думать, что мой дорогой друг – рудиментарный, не нужный этому миру демон. Ведь никто так, как он, не был добр ко всем и открыт в общении, никто не хотел так много счастья для мира и никто не знал такой самоотверженной заботы о живых, как он. Хозяин Стальных Крон спас этот мир от голода, когда никто из старших демонов не мог.

Купаясь разумом в девственном океане бесплатной информации, я спросил:

– Так как он умер?

– Много поколений назад, – начал Дракон, и я, предвкушая его историю, принялся разглядывать обсидиановый коридор с нежной хрустальной инкрустацией цветочных мотивов, – господин Часовщик почувствовал, что в Хаосе что-то есть. Что-то не от нашего мира, не от солнца. То, что он чувствовал, формально являлось миром, но миром чуждым нам – Лабиринтом. Следовало выяснить, что именно это такое – остатки прошлого Лабиринта, созданного ещё во времена Первой Войны Теней, или некая новая формация, наново возведённая Всадницей Хаоса, до того исчезнувшей из Храма. От этого зависело, ждать ли нам войны. Я вызвался. Добрался до Лабиринта, но войти в него у меня не хватило сил. Я упал на пороге этого странного мира, страдая от Хаоса и не будучи в силах подняться.

– Это тогда Ювелир тебя выручил? – припомнил ваш хвостатый повествователь, стыкуя в голове события.

– Да, он держал Чин Света…

– След Света?

– Нет. Чин Света – это сакральный ритуал, дающий демону именем и силой Сотворителя защиту от Хаоса и крылья из света, чтобы перемещаться там. Во время Чина демону, который его держит, даётся задание. И если демон выполнит его, то по возращении он может уйти во След Света, то есть восстановить любой причинённый ему Хаосом вред.

Я это мысленно записал и подумал, что надо будет все-таки купить хотя бы блокнотик для минимальной систематизации материла. А то в противном случае моя смерть или забывчивость могут стать невосполнимой потерей для демонологии.

– Интересно, – протянул я, прищуриваясь, – то есть ты полез в Хаос, Ювелир полез за тобой, но вы вдвоём ничего не нашли.

– Почему? – как-то обескуражено спросил Дракон.

– Потому, – ответил я, довольный его удивлением, – что ты сам сказал – если бы Ювелир добыл то, за чем шел, то у него появилось бы право на этот След Света. А Конструктор только что кричал на Коду, требуя от неё ответ, почему Ювелира в этом самом Следе Света нет. Значит, эта штука могла «вылечить» его от прикосновения Теней. Кода отговорилась очень вяло, мол, Ювелир сам не попросил, но подумай, Дракон, – если бы он имел шанс вылечиться, разве стал бы позволять выгонять себя из Храма, надевать ошейник, как на каторжника?.. Он бы просто воспользовался своим правом!

– Так значит… он шел не за мной? – как-то странно уточнил Дракон, и я произнёс снисходительно:

– Ты не центр мироздания. Подумай беспристрастно: стал бы верховный демон так рисковать из-за тебя, кто ты такой для этого? Ведь на проверку, ты не так и полезен. Вот взять сегодняшние события: я, из-за твоего недогляда, мог серьёзно пострадать, хотя мне и повезло, а если бы на моём месте оказался ребёнок?

– Кот, – тихо произнёс голем, – на входе в Шкатулку установлены локальные межи, в Сад тоже, то окно окаймлено межами с каждой стороны стекла, и пробиться не может даже боевой таран с камнями обратной изоляции.

– Но я-то смог! Значит, и…

– Нет, – отрезал голем, – с тобой что-то не так. Пока ты бегал, мы отняли твоё назначение по ликровой сигнатуре.

Я оторопел. Вознегодовал и обиделся. Мне захотелось немедленно слезть с Дракона.

– Ты… ты что, ты сделал всё, чтобы убить меня, Дракон?!

– Да, кот, – согласился он, и я от этого неожиданно успокоился, потому, что это честность, а не унижающее отведение глаз. – Ты видел, что Тени превращают черное вещество: они превращают черное вещество в первородное, а из него делают собственные копии. Если они уничтожат Храм, то и от мира ничего не останется уже через месяц. Поэтому любыми способами и средствами мы должны…

– Слушай, а что такое это «черное вещество»? – спросил я, зацепившись за фразу голема. А потом, соврав безбожно и прикрыв своё халатно-похмельное отношение к точным дисциплинам, добавил:

– Нам… плохо это преподавали в работном доме.

– В часы полнолуния, когда Хаос нападает на мир, – завёл, наверное, довольно часто рассказываемую им историю Дракон, и из его тона я понял, что он то ли часто проводит инструктажи, то ли вовсе читает лекции, – Машины Творения отбирают от Хаоса то, из чего он состоит – Тело Хаоса. При соприкосновении с Машинами Тело Хаоса превращается в Первородное вещество. Его отправляют к машине Первородного Огня, в домен Хозяина Гор, где создаётся черное вещество, то есть первооснова, всё, из чего состоит мир.

– Странно, я чувствую нелогичность классификации: почему оно называется «черное вещество», а не «тело мира», например.

– Потому что Тело Мира – это черное и белое вещество. Разница в том, что черное вещество можно изменить второй раз и больше, а белое – уже нет. Вдобавок, превратить черное в белое крайне непросто, есть специальный ритуал.

– А… что такое в таком случае «Сны»? – вернулся я мысленно к моей дорогой Зиме. – «Сны» – это белое вещество? Неизменяемое? Я слышал несколько раз, что если Тени появились во Снах, значит, Зима разлюбила того, кого хранит там, почему такая однозначность? Это жестоко, так говорить.