Нелл Уайт-Смит - Демонология и я. Сны Зимы

– А Всадница Хаоса? Она есть в Лабиринте?

– Последнее воспоминание, оставшееся у меня, – попытался вспомнить Дракон, – Ювелир говорил с кем-то о возвращении.

– С Всадницей Хаоса? О её возвращении?

– Я не помню, кот. Возможно, со мной и о нашем возвращении в Храм. Я помню, как быстро темнели его крылья, и помню, как пронзило меня понимание того, что ради них он убил кого-то, и это всё зря – мы не доберёмся назад. Я боялся узнать, кто пожертвовал своей жизнью за тускнеющие под напором Хаоса доспехи Ювелира. Но, знаешь, я не хотел умирать. Я очень боялся. И боялся я смерти, хотя мне следовало ощущать ужас золотого сияния на руках демона. То тёплое золото было тем же, что кровь.

– Но всё ведь хорошо закончилось, – осторожно вставил я, не желая, чтоб Дракон сползал в те воспоминания. Мне хотелось продолжить разговор о Зиме, – скорее всего, во всей этой истории Ювелир где-то обманул Зиму, и это как-то связано с Всадницей Хаоса и Лабиринтом, – снова отвлекшись на Храм, я попытался рассудить логически. – Вообще, он здесь, как я посмотрю, не особенно популярен: жена не любит, да и братья… Часовщик без всяких угрызений совести отправил его гнить заживо, а мастер Конструктор настолько напористо говорил с Кодой о нём, будто боялся, что кто-то может заподозрить, что Конструктор недостаточно сильно беспокоится. Неприятно это.

– Мастер Конструктор действительно сильно привязан к Ювелиру. Он готов за него отдать жизнь.

– Да, но если ты понимаешь о чём я, то… всегда есть что-то, что мы ценим больше собственной жизни.

– Для мастера Конструктора – это семья, – согласился со мной Дракон, – но его жена умерла около пятидесяти лет назад, и он всё ещё в трауре.

– Тоже из-за Ювелира? – догадался я.

– Душа Иннар сияла для Ювелира чрезвычайно ярко, – согласился Дракон, а я понял, что откуда-то знал это имя, и в то же время никогда его не слышал. Может быть, читал? Иннар… кто-то знаменитый? Из истории? Газет? Вспомнить я никак не мог.

– Демонесса?

– У демонов нет души, кот, – сообщил мне очень важную для классификации деталь голем и дальше продолжил говорить о своём создателе. – Господин Конструктор может полюбить только женщину-механоида, поэтому счастье для него как хрупкий свет свечи. Вот отчего он ценит каждый день на этой земле так, как никто другой его оценить не сможет.

– Так Ювелир убил ещё и Иннар? – я специально произнёс её имя, подумав, что так смогу вспомнить, откуда я его знаю, но ошибся.

– Кто-то говорит – демон забрал её душу и хранит это в тайне, по другой теории – Иннар совершила самоубийство из страха. Но в любом случае этот брак подарил Конструктору дочь, а нам… пора бы уже возвращаться.

После этой истории, когда я окончательно уверился в том, что буквально у каждого демона и голема Храма имелась причина желать Ювелиру всего самого худшего.

Дракон тем временем наступил лапой на массивный механизм в полу, ответственный за спуск нашей платформы вниз. Однако ничего не произошло. Дракон повторил попытку, оказавшуюся столь же безуспешной, и заключил:

– Что-то случилось. Жди здесь, – и, отвечая на мои попытки закрепиться получше, пояснил, – я смогу пройти сквозь пламя, а от тебя ничего не останется.

– Хорошо, – добродушно отстал я, и, вытащив после нескольких попыток из его шкуры застрявшие когти, спрыгнул вниз, дрожа от страха всем телом.

Дракон, расправив крылья, провёл какую-то секунду в расчёте правильного прыжка и затем в мановение века оказался там, снаружи пылающего навершия башни.

Я же остался его ждать. Конечно, я ждал очень долго, во всяком случае, согласно собственному восприятию времени. Однако время, особенно когда кроме волнений заняться нечем, течет довольно медленно. Так или иначе, как вы уже догадались, дорогие читатели, Дракон не успел вернуться раньше, чем у меня закончилось терпение, и потому я, оглянувшись, сосредоточил всё внимание на механической кнопке, ответственной за спуск платформы.

Первое, что я заметил, – она огромная, рассчитана явно не на механоида среднего веса, не герметична и даже не пыталась казаться таковой – под рифлёным металлом довольно большой зазор. Через него можно попасть вниз к внутренним механизмам. Так, как я полагал, можно проникнуть в саму шахту подъемника, пройти сквозь последний этаж, и дальше уже можно будет испытать крепость моей механики, спрыгнув с потолка основного зала Башни, или при должном везении аккуратно и безопасно спуститься.

Итак, подозревая, что внизу происходит нечто, представляющее из себя интерес для демонолога, я, не раздумывая далее, просочился под кнопку. Там, в этом мрачном и тёмном, пахнущем смазкой месте, действительно оказался путь ниже. Им я и начал следовать, после чего опускающий платформу механизм пришел в движение. Просвет ведущего вниз лаза, начал стремительно сужаться, и я дёрнул обратно наверх, но опоздал, а, опять изменив направление, я понял, что мне не выбраться. Платформа начала опускаться, грозясь неминуемо меня раздавить, но в этот момент что-то с ужасающей силой схватило меня за хвост и потащило прочь от неё. Успокоившись мгновенно, я радостно оглянулся и сказал:

– Дракон! – но это оказался не он – мой хвост захватила в зазубрину на металле шестерня и сейчас тащила как раз к тому месту, где она смыкается с другой такой же.

Точнее, я так предполагал, поскольку речь шла о чёрном хвосте в тёмном помещении и всё, что давало мне основания думать так, как я думал, – направление, куда меня, приподнимая, тащило и боль от кончика хвоста по всему хребту. Извернувшись всем телом, я нащупал хвост лапой и попытался выдернуть. У меня ничего не получилось. Отчаявшись окончательно, от ужаса осознания того, что не успеваю вырваться, я подумал перекинуться механоидом, ведь у механоидов нет хвостов, но, к счастью, вовремя понял, что это стало бы последней в моей жизни сменой ипостаси.

На мою удачу, здесь паника с её несвязными между собой движениями пошла мне на пользу, и за миг до того момента, когда зубья шестерни сомкнулись с такими же металлическими необоримыми зубьями, перемолов в порошок хвост вашего пушистого повествователя, мне удалось всё-таки дернуть достаточно сильно и вырваться. Как только это произошло, я, весь трясясь от нервного напряжения, откинул хвост как можно дальше и угодил им в какой-то другой механизм.

На этот раз я ничего не смог сделать – всё произошло слишком быстро, я только закричал от ужаса и боли. Меня утащило вниз прямо под вращающуюся деталь, которую я так и не рассмотрел, и вывесило, словно оригинального кроя флаг, под потолком рабочей комнаты Оружейницы. Вися на хвосте и вращаясь, я изгибался в попытках освободиться, растопырив от непереносимой боли лапы как попало – и тут прямо подо мной прошла Зима.