Бернар Вербер - Муравьи [litres]

Николя встал.

– Ты куда?

Он ничего не ответил.

– А я думал, тебе интересно узнать что-то про муравьев!

Мальчик направился к двери и кинулся к себе в комнату. Много вещей он с собой не возьмет. Только приносящую удачу кожаную куртку, перочинный ножик и грубые башмаки на каучуковой подошве.

Воспитатели не обратили на Николя никакого внимания, когда он прошел через главный вестибюль.

Он сбежал из приюта.

Издалека Гуайе-Тьоло напоминает округлый кратер, похожий на кротовую нору. Этот «передовой пост» представляет собой маленький муравейник с сотней обитателей. Обитаем он бывает только с апреля по октябрь, а осенью и зимой пустует.

Здесь, как у примитивных муравьев, нет ни королевы, ни рабочих, ни солдат. Здесь все заодно. И никто не стесняется критиковать огромные города, шумные и суматошные. Здешние обитатели лишь смеются над заторами, постоянно обваливающимися проходами, потайными туннелями, отчего город больше напоминает червивое яблоко, над узкоспециализированными рабочими, которые разучились охотиться, над незрячими привратниками, которые пожизненно прикованы к своим сторожевым нишам…

Солдат номер 103 683 осматривает пост. Гуайе-Тьоло состоит из хранилища и просторного главного зала. В потолке этого помещения проделано отверстие, через которое проникают солнечные лучи, освещая десятки охотничьих трофеев, – развешанных на стенах чучел. Которые шевелятся, шурша, на сквозняке.

Воин приближается к разноцветным трупам. Кто-то из местных гладит его по усикам и объясняет, что все эти восхитительные трофеи были добыты благодаря самым разным муравьиным хитростям. А потом их вымочили в кислоте, позволяющей, ко всему прочему, сохранять трупы.

Здесь аккуратными рядами висят всевозможные бабочки и большие букашки всех форм и расцветок. Недостает, пожалуй, только главного, знаменитого трофея – королевы термитов.

Солдат номер 103 683 спрашивает, случаются ли у них неприятности с соседями-термитами? Местный удивленно вскидывает усики. Он перестает жевать челюстями – воцаряется тягостная обонятельная тишина.

«С термитами?»

Он опускает усики. У него нет ответа. К тому же ему нужно работать – разделывать тушки. Он и так потерял много времени. Прощай! Он разворачивается, намереваясь уйти. Но 103 683-й его удерживает.

Теперь местный как будто начинает паниковать. У него подрагивают усики. Сигнал «термит» явно напоминает ему что-то ужасное. Продолжать разговор на эту тему он, кажется, просто не в состоянии. И он убегает к рабочим, которые, сбившись гуртом, устроили попойку.

Рабочие, наполнив свои общественные желудки хмельным цветочным медом, выпаивают им друг дружку по длинной, замкнутой цепочке.

И тут с шумом вваливаются пятеро охотников, присланных на подмогу передовому посту. Они толкают перед собой гусеницу.

«Вот, нашли. Как ни чудно, она дает мед!»

Охотник, принесший эту новость, похлопывает добычу кончиками усиков. Затем он подтаскивает листик и, как только гусеница принимается есть, запрыгивает ей на спину. Гусеница пытается вырваться, но все тщетно. Муравей вонзает когти ей в бока, вцепляется покрепче, разворачивается и лижет последний ее сегмент, из которого сочится какая-то жидкость.

Все поздравляют его и хватают челюстями неведомый нектар. По вкусу он не похож на медвяную росу тлей. Он жирнее и отличается более выраженным послевкусием, напоминающим древесный сок. В то время, как 103 683-й пробует этот диковинный нектар, его головы касается чей-то усик.

«Ты, кажется, хочешь узнать кое-что о термитах» . Муравей, пославший солдату этот феромон, совсем стар. Его панцирь сплошь исполосован челюстями. Номер 103 683 отводит усики назад в знак согласия.

«Следуй за мной!»

Его зовут 4000-м воином. У него плоская, как лист, голова и крохотные глазки. У него заплетаются челюсти, а от феромонов, которые он испускает, исходит слабый хмельной запах. Быть может, поэтому он и решил продолжить разговор в маленькой, почти наглухо закрытой нише.

«Не бойся, здесь можно говорить, это моя камера» .

Солдат номер 103 683 спрашивает, что его собеседнику известно про Восточный термитник. Тот разводит усики.

«Почему тебя это интересует? Ты же пришел охотиться на ящерицу, разве нет?»

Воин 103 683 решает ничего не скрывать от этой старой бесполой особи. И рассказывает, что против воинства Ла-шола-Кана было применено какое-то неизвестное тайное оружие. Поначалу все думали, что это происки карликов, но выяснилось, что они ни при чем. И тогда, вполне естественно, подозрения пали на термитов с Востока, больших врагов рыжих муравьев…

Старик складывает усики в знак удивления. Ни о чем подобном он никогда не слышал. Пристально оглядев 103 683-го, он спрашивает:

«Это тайным оружием тебе оторвало лапу?»

Молодой солдат отвечает – нет. Он потерял ее в Маковом сражении при освобождении Ла-шола-Кана. Номер 4000 не скрывает восторга. Он тоже был там!

«Ты из какого легиона?»

«Из 15-го, а ты?»

«Из 3-го!»

Во время последней атаки один из них сражался на левом фланге, а другой на правом. Они стали вспоминать. С поля боя всегда выносишь какие-то уроки. К примеру, в самом начале битвы 4000-й заметил, что неприятель использовал наемных мошек-посланниц. По его разумению, карлики применили совершенно новый способ дальней связи, который во сто крат лучше обычных гонцов.

Солдат-белоканец, который ничего не заметил, охотно соглашается. И тут же спешит вернуться к интересующей его теме.

«Почему же никто не хочет говорить со мной о термитах?»

Старый воин приближается к нему. Они трутся друг о друга головами.

«Здесь тоже творится что-то очень странное…»

В его феромонах явно скрывается некая тайна.

«Очень странное… очень странное…»

Эта фраза отражается обонятельным эхом от стен.

Затем 4000-й объясняет, что уже какое-то время никто не видел ни одного термита из Восточного города. Раньше термиты засылали лазутчиков на запад по реке через переправу Сатей, о чем все знали, поэтому их удавалось худо-бедно выслеживать. Но вот и лазутчики куда-то пропали. Никого не осталось.

Враг, который нападает, представляет собой опасность, но если он вдруг куда-то исчезает, это и вовсе сбивает с толку. Поскольку больше не было ни одной стычки с лазутчиками термитов, муравьи на посту Гуайе-Тьоло решили заслать к ним своих шпионов.

К ним отправился первый разведывательный отряд. С тех пор его больше никто не видел. Следом выдвинулся другой отряд, но и он пропал точно так же, без следа. Тогда-то все и подумали о ящерице и о прожорливом еже. Но нет, это ошибочное предположение: когда нападает хищник, непременно остается хотя бы один выживший или раненый. А тут солдаты словно испарились каким-то чудесным образом.