Бернар Вербер - Муравьи [litres]

От перевозбуждения Николя принялся кричать под облупившимися сводами, то зовя отца с матерью, то издавая дребезжащие воинственные вопли. Шаг у него сделался на удивление твердым, и он буквально летел вниз по ступеням, ничего не страшась.

Внезапно он оказался перед какой-то дверью и толкнул ее. При появлении кричащего мальчишки в сполохах пламени две стайки крыс, сцепившиеся друг с дружкой, метнулись в разные стороны.

Самые старые крысы встревожились: с некоторых пор «великаны» стали появляться здесь все чаще. Что бы это значило? Только бы новенький не вздумал подпалить тайные лежки беременных самок!

Николя спускался все ниже. Он так спешил, что не заметил крыс… Бесконечные ступеньки, странные надписи, разбирать которые не было времени, по крайней мере сейчас. И вдруг – шум ( хлоп-хлоп ), потом прикосновение. В волосы вцепилась летучая мышь. Ужас! Николя попробовал было оторвать зверюгу, но та, казалось, намертво вцепилась в его голову. Он попытался отогнать ее факелом, но только слегка опалил ей шерсть. Вопя во все горло, мальчик снова бросился бегом. Летучая мышь так и сидела у него на голове, точно шапка. Она отцепилась от него, лишь отведав его крови.

Николя больше не чувствовал усталости. Шумно дыша, с неистово бившимся сердцем, готовым вырваться из груди, и нестерпимой болью в голове, он бежал и бежал, пока вдруг не налетел на стену. Он упал, но тотчас вскочил на ноги, удерживая в руке факел, который, к счастью, не погас. Он провел им несколько раз перед собой.

Точно, стена. Больше того, он узнал железобетонные плиты, с которыми все таскался его отец. Цементные швы были еще свежие.

– Пап, мам, если вы здесь, отзовитесь!

Но ему ответило лишь тоскливое эхо. И все же он наверняка был близок к цели.

Стена, судя по всему, поворачивалась вокруг своей оси… он видел такое в кино. И в ней не было двери.

Что же скрывается за этой стеной? И тут Николя увидел надпись:

«Как сложить четыре равносторонних треугольника из шести спичек?»

Прямо под надписью виднелся клавишный циферблат. Только не с цифрами, а с буквами. Букв было двадцать четыре, из них, вероятно, можно было составить ответ – слово или фразу.

– Думай по-другому, – громко проговорил он. И остолбенел, потому что эта фраза пришла ему в голову совершенно спонтанно.

Николя думал долго, не смея притронуться к циферблату. В голове у него воцарилась странная тишина, которая поглотила все его мысли. И вот, почти не осознавая этого, он набрал одну за другой восемь букв.

Послышался слабый скрежет какого-то механического устройства… и стена отодвинулась! Не помня себя, готовый ко всему, Николя шагнул вперед. Но чуть погодя стена встала на место; сквозняком задуло едва теплившийся огонек факела.

Оказавшись в кромешной темноте, в полном смятении, Николя повернул было обратно. Но с этой стороны на стене не было никаких кодовых клавиш. Значит, путь назад отрезан. Он сломал ногти, царапая железобетонные плиты. Отец тут явно постарался – недаром работал слесарем.

ЧИСТОТА: Кто бывает чище мухи? Муха постоянно умывается, и для нее это не обязанность, а необходимость. Если ее усики и фасетки не будут безупречно чистыми, она ни за что не почует издалека пищу и не заметит нацеленной на нее разящей руки. Чистота для насекомых – главное условие продолжать жить.

На следующий день первые полосы популярных газет пестрели заголовками:

«Злосчастный подвал в Фонтенбло принимает новую жертву! Еще один без вести пропавший – единственный сын супругов Уэллс. Куда смотрит полиция?»

Паук оглядывается с верхушки папоротника. Вот так высота! Он выпускает из себя каплю жидкости, которая вскоре станет нитью, прилепляет ее к листку, переползает на край ветки и прыгает в пустоту. Прыжок длится долго. Нить растягивается, высыхает, затвердевает и удерживает паука, не давая ему коснуться земли. Он едва не разбился в лепешку, как перезревшая ягода. Многие его собратья уже расшиблись из-за резкого похолодания: на холоде паутинная нить затвердевает медленно.

Паук шевелит всеми восемью лапами, пытаясь обрести равновесие, затем вытягивает их и цепляется за листок. Здесь будет второй узел крепления его паутины. Он приклеивает к листку кончик нити. Однако на туго натянутой нити далеко не улетишь. Но вот он замечает слева ствол дерева и спешит к нему. Еще две-три ветки, пара прыжков – и готово: крепежные нити протянуты. Их натянет ветер, и они будут удерживать добычу. Нити переплетены в форме восьмиугольника.

Паутинная нить состоит из фибриллярного белка – фиброина, обладающего необыкновенной прочностью и водостойкостью. Некоторые пауки, когда они отъедаются, могут вырабатывать до семи сотен метров нити диаметром два микрона, прочной, как нейлон, но раза в три более упругой.

Больше того, у пауков имеется шесть желез, вырабатывающих разные нити: одна служит основой паутины; другая – сердцевиной; третья, клейкая, используется для быстрого захвата добычи; четвертая – для защиты отложенных яиц; пятая – для сооружения убежища; шестая – для обволакивания добычи…

На самом деле паутинная нить – это длинный волокнистый отросток, состоящий из гормонов пауков, подобно тому, как феромоны представляют собой летучие отростки муравьиных гормонов.

Затем паук плетет себе спасательную нить и цепляется за нее, чтобы в случае малейшей опасности повиснуть на ней и ускользнуть от врага без лишних усилий. Сколько же раз паутина спасала ему жизнь?

Потом паук переплетает четыре нити в середине восьмиугольника. Движения его за сотни миллионов лет безупречно отточены… Мало-помалу плетение обретает внушительный вид. Сейчас он решил сплести паутину из сухих нитей. От клейких нитей, конечно, больше пользы, зато они не такие прочные. На них налипает всякая грязь и труха от опавших листьев. Сухая же нить хоть и не такая цепкая, зато провисит по крайней мере до ночи.

Покончив с кровлей, паук добавляет десяток радиусов и завершает свою конструкцию, соорудив центральную спираль. Это самое приятное занятие. Он перескакивает с ветки на ветку, к которым уже успел прикрепить сухую нить, затем перепрыгивает с одного радиуса паутины на другой, приближаясь как можно медленнее к ее сердцевине, причем кружит он строго по направлению вращения Земли.

Каждый паук плетет паутину по-своему. В природе не встретить двух одинаковых паутин. Каждая подобна отпечаткам пальцев человека.

Теперь нужно проверить крепость ячеек. Добравшись до сердцевины, паук обводит взглядом конструкцию из нитей, оценивая ее прочность. Потом взбирается по каждому радиусу, встряхивая его всеми восемью лапами. Держит хорошо.