Джули МакЭлвен - Убийство во времени [litres]

– Я останусь.

– Очень хорошо.

Кендра до этого присутствовала на бесчисленном множестве вскрытий, и это, несмотря на отсутствие электрической пилы, высокотехнологичных инструментов, нержавеющей стали и полной стерильности, которые были обычным делом в ее время, было удивительно похожим на те, что она видела раньше: начиная со стандартного Y-образного разреза под грудью в направлении грудной кости, разделяющего тело надвое вплоть до лобковой кости. Похожим был и тошнотворный запах гниения, крови и внутренних газов, которые доносились от трупа.

Несмотря на низкую температуру комнаты, капли испарины скопились на лбу Манро, пока он пытался секатором вскрыть реберную клетку женщины, что позволило бы ему осмотреть внутренние органы. Кендра в очередной раз удивилась и впечатлилась тщательным подходом доктора. Она знала судмедэкспертов в двадцать первом веке, которые подходили к своему делу менее ответственно.

– Лезвие было примерно тринадцать сантиметров в длину. Обоюдоострое. Скорее всего, охотничий нож или какой-то кинжал, – сказал он, внимательно рассматривая органы с помощью измерительных инструментов. – Нападающий вонзил нож в сердце, наклонив оружие и совершив движение снизу вверх, что пробило отверстие в сердце жертвы. Она умерла от тампонады сердца.

Герцог склонился ниже, чтобы изучить орган.

– Я не знаком с этим термином. Что такое «тампонада сердца», доктор?

– Это процесс, при котором кровь наполняет околосердечную сумку, мембрану вокруг сердца. Из-за этого ее сердце больше не смогло биться.

– Интересно.

– Не знаю, кому повезло больше – убийце или Эйприл Дюпрей, – сказала Кендра. Когда мужчины уставились на нее с непониманием, она пожала плечами. – Вообще-то непросто убить кого-то с помощью ножа. То, что понадобилось всего одно ножевое ранение, говорит о везении убийцы. Одно движение – и с Эйприл Дюпрей было покончено. С другой стороны, ее смерть была относительно быстрой, возможно, она умерла в течение нескольких минут. Если бы она не умерла сразу же, не думаю, что убийца остановился бы на одном ударе.

Манро поднял брови.

– Интересная гипотеза, мисс Донован. Кажется, вы эксперт в сердечных делах.

Кендра напряглась, готовая дать отпор.

– Все, что я знаю о сердце, это что, оно совершает примерно сто тысяч биений в день. И что ему не нравится, когда в него направляют всякие острые штуковины.

Глаза доктора в круглых очках весело блестели.

– Я не критиковал вас, мисс Донован. Вы абсолютно правы в вашем суждении о том, что большинство людей выживают после ножевых ранений, Например, наемники нанесли Юлию Цезарю двадцать три ранения, но, как доказал врач Светоний, только одно из этих ранений – второе, рядом с сердцем, – было смертельным. – Он улыбнулся и вернулся к своему осмотру.

Стало очевидно, что Эйприл Дюпрей не так сильно истекла кровью снаружи, как внутри. Мешочек вокруг ее сердца был не единственным наполненным кровью местом, ее легкие и желудок также были в крови.

– Мой вывод следующий: мисс Дюпрей была здоровой женщиной средних лет… и всего одно ножевое ранение лишило ее жизни, – произнес Манро, закончив свой осмотр и начав зашивать тело.

Средних лет ? От этих слов Кендра почувствовала неприятную дрожь. Хотя, учитывая продолжительность жизни женщин в эту эпоху, она полагала, что возраст тридцать пять лет мог и правда считаться средним. Она почувствовала приступ тошноты, но тут же чуть не посмеялась над абсурдностью своей реакции. Она спокойно наблюдала за тем, как судмедэксперт, по локоть в крови, в том числе запекшейся, вынимает внутренности очередного человека, но мысль о том, что кого-то немного за тридцать считали человеком среднего возраста, чуть было не подкосила ее.

Манро воспользовался ведром с водой, которое кто-то заблаговременно принес, чтобы смыть кровь с рук. Он посмотрел на Кендру.

– Должен сказать, я был против того, чтобы позволить женщине присутствовать во время вскрытия, мисс Донован. Вы, однако, меня приятно удивили.

Доктор, поняла вдруг Кендра, был не первым человеком, которому мешали предрассудки. Откровенно говоря, она раньше была невысокого мнения о своих коллегах из девятнадцатого века. Она осуждала их за то, что они отличались от нее, считала их недостаточно компетентными. Эти люди, может, и не обладали изощренными инструментами ее эпохи, но они все были умны. Она, может, и не доверила бы им секрет своего путешествия во времени, но она могла довериться им в этом поиске правды и справедливости.

Кендра улыбнулась.

– Взаимно, док.

Две мертвые женщины не помешали продолжаться веселью, хотя Кендра и заметила, что полдник леди Этвуд на свежем воздухе, запланированный на этот день, был перенесен поближе к замку, в восточный сад. Сад был обнесен стенами, темно-зеленая лужайка была огорожена деревьями и кустами, искусно подстриженными в виде геометрических фигур. Милые мощеные тропинки извивались вокруг клумб с распустившимися радужными цветами. Столы были уже установлены вокруг лужайки, но большинство парочек прогуливались по тропинкам, а не сидели за столом.

Кендра наблюдала за леди с их смешными маленькими зонтиками. Она не сразу поняла, что они предназначались скорее для флирта, чем для защиты от солнца. В этом был смысл всего этого мероприятия: этот праздник был просто чем-то вроде сайта быстрых знакомств образца девятнадцатого века.

– Вижу, леди Довер уже впилась когтями в Сатклиффа, – сухо заметила Ребекка, стоя позади нее.

Взгляд Кендры перенесся на Алека и леди с ним. Нужно было признать, они были яркой парой. Красивые сумрачные черты Алека прекрасно оттеняли золотистую красоту леди Довер. Она крутила маленький зонтик лавандового цвета, который и подходил к ее платью, и подчеркивал фиолетовые пятнышки в ее миловидных голубых глазах. Платье плотно льнуло к тонкой фигуре леди Довер, как давно отвергнутый любовник, а ее словно мраморная кожа – которой было выставлено напоказ неприлично много, как подумала критично Кендра, – вся светилась.

– Лорд Сатклифф вроде не против, – сказала Кендра и удивилась недовольству в собственном голосе. Это не ее дело, с кем Алек спит, напомнила она себе.

– Пока не потерял руку, – проворчала Ребекка. – Она так на ней висит, что та сейчас просто оторвется.

Несмотря на свое собственное раздражение, Кендра засмеялась:

– А вам она, похоже, не очень нравится.

– Я испытываю к ней отвращение. Она хладнокровная мегера.

Кендра смотрела на то, как эта женщина впилась руками в Алека. Что бы она ни шепнула ему в ухо, это вызвало у него смех.

– Не знаю, что у нее с сердцем, но остальным частям ее тела явно не жарко, судя по платью. – Она притронулась к гофрированному жабо вокруг своего горла – нечто наподобие современной манишки, которое смастерила для нее Мэри, чтобы скрыть синяки на шее. – Сколько они уже вместе? – Она не хотела задавать этот вопрос, но, как только он сорвался с ее губ, было уже поздно.