Джули МакЭлвен - Убийство во времени [litres]

Ребекка не стала делать вид, что не поняла ее.

– Согласно слухам, с начала сезона.

Сезон, как было известно теперь Кендре, включал в себя множество светских мероприятий в Лондоне, и начался он с открытия парламента в январе. Получается, семь месяцев.

– Интересно, а где лорд Довер?

– Он умер пять лет назад, и с тех пор она отлично проводит время. Я только надеюсь, что Сатклифф достаточно умен для того, чтобы она не смогла затащить его под венец. Она мечтает о том, чтобы заполучить маркиза, особенно с таким будущим, как у него.

Кендра вспомнила свои мысли прошлым вечером. У Алека было полно женщин, которые бросались на него.

– В смысле, потому что он богат?

– Богат, как Крез. И наследник герцога. Этого достаточно, чтобы вскружить голову любой девице. Не то чтобы этой красавице был нужен какой-то дополнительный стимул. Пойдемте, мисс Донован. Я вижу герцога и доктора Манро.

Кендра выбросила из головы Алека и леди Довер – или по крайней мере попыталась – и позволила Ребекке потащить себя через лужайку в сторону двух мужчин, которые стояли у столов. После вскрытия они заперлись в лаборатории герцога с одеждой Эйприл Дюпрей и уликами, которые Манро собрал с ее тела. Кендре не терпелось обсудить с ними их изыскания.

– Дорогой герцог… доктор Манро, – поприветствовала их Ребекка. Затем, как обычно, без церемоний она принялась их расспрашивать: – Вы обнаружили что-то важное в вашей лаборатории, сэр?

Элдридж быстро огляделся по сторонам, затем протянул ей свою руку:

– Давайте пройдемся… подальше от чужих ушей?

Они образовали две пары, Кендру вел герцог, а Ребекка шла с доктором. Как и другие парочки, они петляли по мощеным дорожкам. В отличие от других, они разговаривали о смерти.

Манро начал:

– Я не ботаник. Однако его светлость любезно согласился помочь мне в опознании частиц, найденных нами на ботинке, колготках и одежде мисс Дюпрей. Конкретно мы обнаружили мелкие лепестки кампанула гломерата – фиолетовых цветков колокольчика, а также семена желудя, иголки сосны, ветки виргинского дуба. Все эти растения типичны для этих мест.

Элдридж кивнул.

– К сожалению, мы не можем определить место убийства мисс Дюпрей по этим данным. Однако мы нашли одну интересую деталь. Пятна на плаще мисс Дюпрей были от поташа.

Кендра нахмурилась.

– Поташа? Это что-то вроде удобрения?

– Это его основное назначение, да. Конечно, здесь в деревне его используют чаще всего именно для этого или как добавку к корму для скота.

– Не понимаю. Если это тут так распространено, в чем интерес?

– Здесь скорее дело в том месте, где мы обнаружили его на теле, – ответил Манро. – Если помните, поташ был на верхней части плаща мисс Дюпрей, а не на подоле. Никаких следов поташа мы не нашли ни на ее нижней юбке, ни на колготках, ни на подошве ее ботинка. Иными словами, она не бежала по полям или садам, удобренным им.

– Тогда она, вероятно, испачкалась там, где ее держали до того, как убийца выкинул ее на тропинку, – медленно проговорила Кендра.

– Так я и думаю, – согласился доктор Манро.

– Конечно, есть еще и другой вариант.

Очки Гарри Поттера сверкали на солнце, когда он посмотрел на нее.

– Что это за вариант, мисс Донован, скажите на милость?

– Она могла испачкать свое пальто до того , как встретилась с убийцей, – объяснила она. – Тогда можно предположить, что их встреча произошла где-то здесь.

Элдридж ласково ей улыбнулся.

– Отлично, моя дорогая! Post hoc ergo propter hoc [25] После этого – значит, из-за этого ( лат ), ( прим. пер .). . Я говорил вам, доктор Манро, что мисс Донован обладает острым и проницательным умом. Мы не можем себе позволить делать неверные выводы, основываясь на случайных взаимосвязях.

Манро улыбнулся.

– Совершенно справедливо, сэр. Увы, я не могу определить, когда пальто мисс Дюпрей было загрязнено, могу говорить только о факте его загрязнения. – Он покачал головой. – Это самое занятное мое дело, признаюсь. Я много раз работал с Лондонским дозором и с сыщиками вроде мистера Келли. Я знаком с наиболее неприятными проявлениями человеческой сущности. Преступными проявлениями. – Он задумчиво посмотрел на Кендру. – Должен сказать, что ваша гипотеза о том, что человек из благородной семьи ответственен за эти отвратительные деяния, весьма скандальна, мисс Донован.

– Это еще одно заблуждение, доктор, что зло живет лишь в представителях низших сословий.

– Вы правы, конечно. Но все же я встречал больше преступлений в недрах Лондона, нежели в привилегированном обществе, как, например, здесь, в замке Элдридж.

– Я не говорю о преступлениях, вызванных отчаянием и бедностью. Я говорю о зле. А у него класса нет. В пятнадцатом веке венгерская графиня Елизавета Батори была обвинена в пытках и убийствах более восьмидесяти девушек. Она призналась в убийстве более шестисот молодых женщин. И она была аристократкой.

– Боже мой, – вздохнула Ребекка.

Манро с любопытством взглянул на Кендру.

– Я знаю об этой истории. Но, как вы сами сказали, это произошло в пятнадцатом веке. Насколько я помню, графиня верила, что кровь девственниц дарует ей красоту и бессмертие. Люди в ту эпоху полагали, что ведьмы и лесные духи приносят болезни.

– Какие суеверия, – фыркнул герцог.

– Времена изменились, мисс Донован. Человечество развивается. Мы более просвещенные, чем наши предки.

– Я об этом уже слышала.

Он вскинул вверх брови.

– Вы считаете, что мы не развиваемся как вид?

Она вспомнила свою внезапную мысль о том, что не превосходит своих коллег из девятнадцатого века. И она вспомнила невероятное количество досок с делами об убийствах, перед которыми она будет стоять в ходе своей работы, через несколько веков, вспомнила все мельчайшие проявления человеческого злонравия по отношению друг к другу и покачала головой.

– Мы, может, и становимся более цивилизованными в общей своей массе – а я даже в этом не уверена, – но я не думаю, что человечество в чем-то по-настоящему меняется. Мы не становимся умнее, лучше или добрее, доктор. – Она сделала паузу и мрачно продолжила: – Мы просто изобретаем более совершенные технологии.

Элдридж озадаченно посмотрел на нее.

– Технологии? Вы имеете в виду техники?

Черт подери .

– Или инструменты. У нас более совершенные инструменты. Мы совершенствуемся в этом и будем совершенствоваться дальше. Но сами люди? – Солнце светило, но ей было холодно. – Думаю, у людей вроде Сэма Келли и вас, доктор Манро, всегда будет работа. Потому что в любое время монстры будут существовать.

Солнце уже опускалось за зеленые и золотые поля, отбрасывая длинные тонкие тени на землю, когда Сэм возвращался в замок Элдридж. Он провел весь день, объезжая эти опостылевшие ему окрестности, пытаясь поговорить с заносчивыми слугами в соседних имениях. Его всегда удивляло, как они имитировали поведение своих господ, смотрели на него сверху вниз, даже когда он вытаскивал свою дубинку сыщика. Он предпочитал прислугу, работающую на улице, конюхов и лесников, приземленных людей, которым можно было легко развязать язык с помощью глотка виски.