Джаннет Инг - Под маятником солнца [litres]

И все же было что-то почти успокаивающее в том, что у замка на самом деле не оказалось никакой истории. Я больше не заполняла его долгое увлекательное прошлое воображаемыми лордами и леди. Их запутанная жизнь, рассказанная через камни этого места, больше меня не преследовала.

Все чаще и чаще я засыпала на ворохе бумаг, но старания мои, пусть и изнурительные, к настоящим ответам не приближали.

Утром в день маскарада во двор замка приковыляла старуха. Я столкнулась с ней после того, как сходила напомнить брату о завтраке.

– Зови меня бабушкой, – велела старуха, прежде чем я успела спросить, как к ней обращаться. – Я пришла по приказу Бледной Королевы.

Если не считать мисс Давенпорт, то среди тех, кого я видела в Аркадии, бабушка выглядела самой обычной. Сутулая, в бесформенном платье неопределенного землистого оттенка и ослепительно белом фартуке. Ее белые волосы были собраны на затылке в аккуратный пучок.

У ног старухи лежал большой и комковатый белый куль.

– Нечего стоять тут и глазеть, – пригрозила она костлявым пальцем. Темные пятна на ее пергаментной коже напоминали крошечные чернильные кляксы. – Подойди и помоги бабушке с периной.

– Это постель? – спросила я, глядя на бесформенную поклажу, которую гостья притащила в замок. В стране, полной странных языческих существ, именно это, по-видимому, и пошатнуло мою доверчивость.

Старуха кивнула.

Покорно вздохнув, я подняла перину за угол и охнула от неожиданной тяжести. Старуха посмотрела на меня и улыбнулась, ее губы приоткрылись, показывая огромные заостренные зубы. Каждый крупнее ногтя на моем большом пальце.

Было в этой улыбке что-то успокаивающе нечеловеческое.

Перина, несмотря на долгое знакомство с землей, осталась абсолютно белой. Я подняла ее и повела старуху в одну из пустых комнат.

– Куда-нибудь повыше, я думаю. Где простору больше, – сказала она. – Прогулки меня не страшат. В одну из башен, может?

– Конечно, – пробормотала я из-под тяжелой перины.

Делая частые передышки, чтобы положить постель старухи на ступени и дать отдых ноющим рукам, я вместе с гостьей поднялась в одну из башен.

Оставалось надеяться, что, увидев комнату, в которой уже есть кровать, она откажется от своего плана, но этого не произошло. Когда мы наконец добрались, старуха велела дотащить перину до окна и перетряхнуть, прежде чем стелить.

– Пока перья не полетят, – добавила она, опускаясь на пол, и довольно вздохнула, как будто была рада наконец отдохнуть.

Я старательно исполнила ее просьбу. Подтащила перину к окну и медленно высунула наружу, цепляясь за нее ногтями. Из-за невероятного веса постели я боялась, что мои пальцы разожмутся и выпустят ее.

Работа оказалась тяжелой.

Наполовину втащив перину внутрь, чтобы дать себе передышку, я на миг позволила стене принять на себя весь этот неимоверный вес. От напряжения у меня перехватывало дыхание, я вытерла ладонью мокрый от пота лоб. Затем выглянула наружу и увидела парившие, словно белый пух, снежинки.

– Я достаточно ее перетряхнула? – спросила я.

– Сильнее! Колоти ее что есть мочи, пока все выпавшие перышки не вылетят. Иначе как следует ничего не переменить.

Стоило встряхнуть перину посильнее, как снег пошел гуще.

Увернуться от его хлопьев стало невозможно, и, опасаясь, что постель старухи промокнет, я втащила ее внутрь и, спасаясь от холода, закрыла ставни.

– Нет, не прикрывай пока окно. – Старуха встала и высунулась наружу. – Дай-ка мне поглядеть.

Она всмотрелась в снегопад и, протянув ладонь, поймала снежинку. Затем прищурилась, и взгляд ее молочно-белых глаз напрягся.

– Торговаться за такую погоду не станешь. Это нужно сделать по старинке, понимаешь? – произнесла старуха.

– Боюсь, что нет.

Она покачала головой и поднесла снежинку к моим глазам. Ледяные кристаллики, топорщась, отходили от изогнутой основы. Снежинка походила на крошечное перышко.

– А теперь разве не видишь? – Пока она говорила, ее огромные глаза превратились в сосредоточенные на хрупкой снежинке щелки. – Хотя, чую, ты, верно, так же слепа, как все остальные.

– Они из вашей перины? – осенило меня.

– Да, да. Я перешиваю ее уже много лет, – старуха издала сдавленный смешок, который превратился в кашель, – и моей перины более чем хватит, чтобы удовлетворить страсть Бледной Королевы к зиме.

Мисс Давенпорт пришла помочь мне одеться к маскараду Бледной Королевы. Я уже не раз протестовала против сумасбродного развлечения, задуманного Маб, но от возмущения лишь сильнее растягивала слова, и теперь королева знала, в каком захолустье я выросла. Поэтому приказала мисс Давенпорт помочь мне.

Подменышка постучала в дверь и поприветствовала меня с той теплотой, которую я не замечала в ней с момента прибытия Бледной Королевы. Было почти облегчением увидеть, как она, без умолку болтая, распахнула шкаф и разложила на кровати платья. Мисс Давенпорт позволила мне рассмотреть их по очереди, а сама разливала чай. И без конца щебетала – отчасти со мной, отчасти сама с собой.