Владимир Корчагин - Женщина в черном

Что будет дальше? Естественно, самым удобным для Строева вариантом было бы согласие Анны Петровны самой выкрасть и передать ему все данные о препарате. Но она при все желании не сможет этого сделать, потому что абсолютно ничего не смыслит в наших делах. Вот почему ему понадобился Погодин. Погодину он действительно мог сказать, что все это нужно для восстановления их научного престижа. Но скорее всего и Погодину были обещаны деньги. Так вот, с помощью Анны Петровны Погодин должен будет проникнуть в кабинет Льва Яковлевича и, пользуясь ее указаниями, забрать все, что касается препарата Гридина, причем сделать это почти без всякого риска: ведь если даже Лев Яковлевич и застанет его на месте преступления, то что он, старый больной человек, сделает с молодым здоровым парнем, а позднее милиция, опять-таки не без помощи Анны Петровны, квалифицирует все это как элементарную квартирную кражу, процент раскрытия которых, увы, приближается к нулю.

— Но ведь Лев Яковлевич может узнать Погодина, может поднять крик, позвать на помощь.

— Погодина Лев Яковлевич скорее всего не знает, да и не такой тот дурак, чтобы пойти на дело без маски. А что касается крика о помощи… Да, об этом они должны будут подумать. И на этом можно здорово сыграть.

— Кому сыграть?

— Нам сыграть, дорогой Никита. Но об этом чуть позже. А теперь продолжим наш сценарий. Итак, Погодин забирает все материалы по препарату, благополучно выносит их из дома Гридина, и только тогда любимая жена академика входит к нему в кабинет, помогает Льву Яковлевичу успокоиться, снимает с него путы, если Погодину пришлось связывать его, или приводит в чувство, если преступник как-либо лишил его сознания, и попутно ликвидирует все следы, ненароком оставленные Погодиным, а главное — уговаривает не поднимать шум и не звонить в милицию. Думаю, что у дражайшей половины Льва Яковлевича найдутся для этого убедительные доводы.

Ну а дальше совсем просто. Пока будет идти следствие, если оно вообще будет, пока станут разыскивать воров, если их вообще станут разыскивать, Строев и Погодин расшифруют все записи и формулы Льва Яковлевича — на это у них ума хватит, — и бесценное открытие уплывет за океан.

— Так что же делать, Анастасия Ивановна, может, заранее сообщить обо всем в милицию?

— Нет, это не выход. В милиции потребуют доказательств. А что мы сможем им представить? Да и кто дал нам право просить милицию о защите академика без его ведома?

— Так что или кто может остановить этих негодяев, не дать им совершить это черное дело?

— Только ты, Никита, сможешь предотвратить преступление и спасти честь, а может быть, и жизнь Льва Яковлевича, а главное — сохранить для России его бесценное открытие.

— Я?! Каким образом?

— Самым простым, хотя и достаточно рискованным. Скажи, у тебя есть друг, на которого ты мог бы положиться как на самого себя?

— Да, есть.

— Так вот, единственная возможность предотвратить несчастье — это накрыть вам с другом Погодина на месте преступления и задать ему хорошую трепку. Тогда и академик поймет, что не следует быть таким беспечным. Или ты не решишься на это?

— Я не решусь?! Как вы могли так подумать, Анастасия Ивановна? Ведь речь идет не только о Льве Яковлевиче и его открытии, но и о благополучии Инги. А ради Инги…

— Спасибо, дружок. Ведь Инга для меня…

— Вы тоже любите Ингу?

— Как можно не любить такую славную девушку?! Да к тому же… Но это после, после! А сейчас продолжим о деле. Так вот, если бы ты точно знал, когда Погодин проникнет в дом академика, то, я уверена, вам с другом не составило бы большого труда справиться с ним.

— Но как узнать, когда он пойдет на это?

— Вот! Вот об этом давай и порассуждаем. Время, когда лучше всего можно забраться в дом академика, должна будет сообщить Погодину Анна Петровна. Больше некому.

— Да, пожалуй.

— Значит, у нее и надо выведать этот срок.

— Так разве она скажет?

— Сама, добровольно, конечно, не скажет. Придется заставить ее это сделать. А еще лучше — самим навязать ей нужный день и час.

— Как это?

— А вот как. Что больше всего способствовало бы успеху Погодина? Очевидно, больше всего его устроило бы полное безлюдье в доме Гридина, то есть чтобы не было там в это время ни Инги, ни Глафиры Сергеевны, ни Семена Макаровича, ни тебя… Да-да, теперь он должен будет предвидеть возможность и твоего присутствия. Почему так? Да потому что, ты сам сказал, Лев Яковлевич может поднять крик, позвать на помощь. Разве можно будет им не предвидеть это? А если в доме никого из вас не будет? Тогда кричи не кричи… Отправьтесь все четверо… ну, скажем, в цирк. Да сделайте так, чтобы об этом заранее узнала Анна Петровна. Но сделайте осторожно, ненавязчиво, не просто объявите ей об этом, а пусть Инга, предположим, попросит у нее разрешения взять с собой Глафиру Сергеевну и Семена Макаровича, ну и, естественно, посмотрите на реакцию Анны Петровны. Если та воспримет это с радостью или хотя бы с чувством удовлетворения, то считайте, что срок установлен. Причем не только день, но и час появления незваного гостя, поскольку в цирке вы должны будете пробыть с восьми до одиннадцати часов вечера.

— Словом, точь-в-точь как это сделала Вера, назначив свидание Печорину, — невольно рассмеялся Никита.

— Да, примерно так.

— Но если все мы будем в цирке, то что толку… Значит, я должен буду вернуться в дом Гридиных?

— И ты, и Инга. В цирке останутся только Семен Макарович и Глафира Сергеевна. Вы же с Ингой и твоим другом незаметно вернетесь в дом и спрячетесь где-нибудь в укромном месте так, чтобы, услышав шум, крики или что-нибудь в этом роде, быстро ворваться в кабинет Льва Яковлевича и захватить Погодина на месте преступления.

— Ну что же… Так и сделаем, — согласился Никита. — Кажется, вы все предусмотрели.

— Да. Только вот твой друг… — закусила губу Анастасия Ивановна. — Ты абсолютно в нем уверен? Ведь стоит ему подвести тебя, не прийти в условленное место или опоздать к назначенному часу, как не только сорвется весь наш замысел, но все станет небезопасным и для вас с Ингой.

— Олежка-то подведет! — хмыкнул Никита. — Нет, я за него головой ручаюсь!

Однако Олег, к удивлению Никиты, более чем прохладно отнесся к идее подстеречь Погодина и не дать ему выкрасть ценные документы Гридина.

— Не может быть, чтобы Славка пошел на такую авантюру, — убежденно заявил он, выслушав Никиту. — Слушай ты больше эту Светку. Она и не такого наплетет.

— Но, говорю тебе, я сам видел, как Погодин всучил жене академика кучу денег.

— Видел, но не слышал, о чем они говорили. Может, и у нее он хотел лишь выведать, над чем работает сейчас академик. Ты же знаешь, что у него бзик какой-то. Он словно помешался на идее спасти человечество от искусственных суперменов.