Владимир Корчагин - Женщина в черном

— А откуда у Погодина столько денег?

— Ну, мало ли…

— Ничего не мало ли! Только Строев мог подослать Погодина к жене академика.

— Пусть Строев. Но почему ты веришь какой-то древней старухе, что они с Погодиным решили похитить у Гридина его препарат и какие-то там его открытия? Почему не допустить, что и Строеву хочется всего лишь выведать, что маракует академик сейчас там, у себя на даче? Ведь весь юрод судачит о каких-то монстрах Гридина. А кому, как не директору института иммунологии, внести ясность в это дело. Вот он и старается.

— Ты просто не хочешь взглянуть правде в глаза, Олег.

— А у тебя такой же бзик, как у Славки Погодина. И вообще, Никита, черт знает, чем ты занялся! Ну, Инга и всякие там амуры — это я еще понимаю. Но твой частный сыск или что-то в этом роде — он зачем тебе понадобился? И главное сейчас, когда до конца аспирантуры остались считанные недели. Ты, я смотрю, уж и не заглядываешь в диссертацию, а ведь одно техническое оформление ее займет не меньше месяца.

— Ты же знаешь, я не могу продолжать работу над диссертацией, пока не придут результаты экспериментального бурения из экспедиции Георгия Александровича.

— А если результаты окажутся все-таки отрицательными?

— Тогда кому она будет вообще нужна, моя диссертация?

— Тебе! Тебе, дураку, нужна! — с жаром воскликнул Олег. — Ты останешься без кандидатской степени, если будешь сидеть и ждать, как у моря погоды, этих результатов производственного эксперимента, вместо того чтобы поскорее оформить все, что уже есть, и защититься, пока никто тебя не обскакал.

— Нет, Олег, я поступил в аспирантуру не ради степени.

— Так ради чего же?! — искренне удивился Олег.

— А для того, чтобы доказать свою идею. И если она не подтвердится, то нечего мне в науке и делать.

— Ну, знаешь…

— Да, это так. А сейчас для меня важнее всего — спасти для России открытие Гридина. Я уверен, что Строев решил выкрасть его и продать за границу. И не только потому, что так думает Кедрова. Об этом говорит вся обстановка в институте иммунологии. Помнишь, что говорил об этом твой отец?

— Может быть, ты и прав, — сбавил тон Олег. — Но где тебе одному осилить таких акул?

— Почему одному? Я рассчитываю и на твою помощь. Или ты отказываешься пойти со мной на дачу Гридина?

— На дачу я пойду, только не верится все-таки, что Славка способен на такое дело. И потом… не представляю я себя в роли детектива.

— Никакой роли детектива тебе играть и не придется. В крайнем случае придется помахать кулаками.

— Схватиться на кулаках со Славкой? Вот уж не гадал, не думал!

— А что, боишься не справишься?

— Со Славкой-то? Да он лишь языком молоть мастер. Вот только…

— Что только?

— Нафискалить может своему шефу. А ты знаешь этих профессоров… Помнишь, как пригрозил тебе Красильников с подачи того же Строева?

— Так неужели тебя это испугает?

— Нет, это я так, к слову. А вот если ты окажешься все-таки не прав, то представляю, как тряхнет нас из своего дома Гридин!

— Если я окажусь не прав, то Гридин нас и не увидит. Зато если все будет так, как я предполагаю, то не нам с тобой, а Погодину придется сгореть со стыда.

— Ладно, когда мы должны заступить в засаду? Или с неделю придется посидеть где-то под гридинским крыльцом?

— Нет, сейчас вот, — Никита взглянул на часы, — минут через десять-пятнадцать я встречусь с Ингой, и все, наверное, решится: мы придумали, как точно выведать у них срок проникновения Погодина на дачу.

— Даже?!

— Да. Так что я отниму у тебя всего один вечер. А сейчас бывай! Завтра утром увидимся здесь же, в библиотеке, и решим все окончательно.

Инга ждала его на условленном месте, в дальнем конце парка, и Никита еще издали увидел, как она волнуется и нервничает, прохаживаясь по безлюдным дорожкам и без конца поглядывая на часы. Он поспешил ей навстречу:

— Ну что, Инга, говорила ты с Анной Петровной?

— Я сделала все, как ты сказал.

— А она?

— Все получилось, как мы думали: когда я сказала, что в субботу мы возьмем с собой в цирк дядю Семена и тетю Глашу, она так обрадовалась, будто получила подарок. И потом без конца лебезила передо мной. А после обеда куда-то ушла и пропадала до самого вечера.

— Ну, ясно, ходила предупредить Погодина. Им было о чем поговорить. Но ты сказала, в субботу? Значит, послезавтра?

— Да, послезавтра. Боишься, Никитушка?

— Волнуюсь, конечно.

— А я боюсь. За тебя и за дедушку боюсь.

— Кстати, как он чувствует себя?

— Пока ничего. Но, сам понимаешь…

— Да, для него это будет особенно тяжело.

— Может быть, все-таки предупредить его?

— Нет-нет, он может спугнуть Погодина, и они начнут все снова. Надо покончить с этим раз и навсегда.

— А как Олег? Ты говорил с ним?

— В принципе мы с ним договорились обо всем. Завтра уточним последние детали.

— Только бы не подвел он тебя!

— Не должен бы…

— Ой, страшно, Никитушка, так страшно…

— Ну что ты, глупышка! Нас же будет трое против одного.

— Да, и все-таки… Помоги тебе Бог, Никитушка! Значит, если мы завтра не увидимся, ты придешь ко мне послезавтра, часов в семь вечера. До свидания, милый! — она поцеловала его в щеку и побежала к выходу из парка.

На другой день утром, едва перекусив в буфете, Никита поспешил в библиотеку, чтобы окончательно обсудить с Олегом, как лучше провести задуманную операцию. Вчерашний разговор с ним расстроил Никиту. Он ожидал от приятеля большего участия и потому шел к нему сегодня с тяжелым сердцем. Занятый своими мыслями, он не заметил даже Светланы, спускавшейся ему навстречу. Однако она окликнула его:

— Ой, Никита! Ты куда так мчишься? Чуть с ног меня не сбил!

— Прости, Света, тороплюсь увидеть Олежку, боюсь, как бы он с утра в лабораторию не утек.

— Там наверху твой Олежка, над книгами сидит. Успеешь с ним наговориться. Расскажи лучше, что твои хорошие, умные знакомые присоветовали?

— Вот об этом я и хочу поговорить с Олегом. Придется нам с ним подстеречь Погодина и проучить его как следует.

— Фью! — присвистнула Светлана. — Подстеречь Погодина! Это и я могла бы тебе посоветовать. Да так он вам и дался! Это же помесь лисы с шакалом! Что вы, день и ночь будете караулить его у дачи Гридина?

— А вот в этом мне помогли «хорошие умные знакомые». Они так все рассчитали и взвесили, что караулить Погодина придется всего лишь несколько часов.

— И назвали тебе эти часы?

— Да, все свершится завтра с восьми до одиннадцати часов вечера. Именно в это время Погодин должен забраться в дом академика и…

— И никуда он в это время не заберется! — подхватила со смехом Светлана. — Не знаю, на какой гуще гадали твои умные знакомые, а я точно скажу тебе, что завтра Погодина вообще не будет в нашем городе. Потому что уже сегодня вечером он уедет на целую неделю в командировку.