Аркадий Никитин - Мельников

Между трупов медленно прогуливалась ничем на первый взгляд не примечательная парочка. Пожилой статный мужчина в пальто с погонами капитана МВД и обилием пигментных пятен на лице что-то возбужденно рассказывал или объяснял собеседнику – бледному даже по сибирским меркам и не по-офицерски сутулому фсбшнику с редкой белесой растительностью на голове, состоящему в аналогичном чине:

– И этого знаю! – он показал трясущимся пальцем на бритоголового амбала в камуфляжной безрукавке и с лицом, превращенным в кашу прямым попаданием из чего-то крупнокалиберного, лежащего рядом с опрокинутым гимнастическим козлом, – Крунич Станислав Иваныч, как есть, родной. Он же Круня.

– А к-как вы его узнали? Л-лица то н-нету? – сутулый еще и порядочно заикался.

– Дак как же! – старший из капитанов закряхтел, – как не узнать то родимого? Протокол-то! – он с важностью сделал ударение на первый слог, – в девятом или десятом, дай бог памяти, составлял. Они с дружками тогда на вокзале двух казахов избили. И потом еще сколько раз мы с ним видались… От, жизнь, я восьмой десяток давно разменял и своими ногами хожу, а он третий едва закрыл и в землю ляжет…

– Владимир Г-генадьич, родной, ну не уходите от т-темы, прошу в-вас! Как его уз-знали?

Пожилой капитан нехотя вернулся от воспоминаний к рутине:

– Так вон же на плече у него! – он, нисколько не смутившись, нагнулся, покряхтывая, и похлопал труп по голому плечу, – так в протоколе и записал. На правом плече татуировка в виде свастики на фоне восходящего солнца и надписи латиницей! – Действительно, у трупа на плече под вышеупомянутой композицией красовалась надпись WHITE POWER STAY BRAVE, – уж поверьте старику, такое свинство не забудешь. Видать, в обраточку ему прилкткло. Не пойму только никак, что он тут забыл? Они ж сплошь все ИГИЛовцы. А Крунечка, мир его праху, – старик перекрестился, – нерусских ох как не любил. Узбека совсем недавно, кажись, в пятнадцатом зарезали на Первом Бронном. И чем узбек этот не угодил? На пекарне своей работал, жена с тремя детишками осталась. Все тогда знали, – Круня постарался, да вот ни ножа, ни отпечатков…

– Х-хорошо, Владимген-надьич! А с-с этим к-к-как б-быть? – сутулый, как показалось его собеседнику, стал заикаться еще сильнее. Пересиливая себя, он подвел коллегу к желеобразным останкам бесславного субъекта, спровоцировавшим за какие-нибудь полчаса не один рвотный рефлекс. Сказать о них определенно можно было лишь одно: эта субстанция напоминает довольно субтильный труп в черном спортивном костюме. Но Владимир Геннадьич, как уже стало известно ранее, тонкой душевной организацией не страдал:

– Бог ты мой! – он резво, совсем как в молодые годы, присел на корточки и принялся сосредоточенно рассматривать в больше степени не сам натюрморт, а стену спортзала, прошитую пулями насквозь местах в восьми-девяти. Его глаза загорелись юным огнем, – и правда работает! Не врал покойничек, мир его буйному праху!..

Сутулый немедленно вмешался:

– В-владимгенадич! Кто раб-ботает? Т-труп реальн-но опоз-знать?

– А чего тут нереального? Айдумов Магомедов, и по батьке Магомедович! – старик крякнул. Сутулый и рад бы подумать, что Владимир Геннадьевич шутит или вроде того, но излагал тот внятно, уверенно, и ни признаков маразма, ни плоских попыток подколоть коллег за ним до этих самых пор не водилось. Заметив ступор «ровесника» по званию, тот перешел к объяснению, – и не спрашивай, товарищ капитан. За слова ручаюсь! Мы этому орлу еще тогда, когда я в антитерроре пылил, крылышки подрезать пытались. А вот не давался и все! Они с Круней одного поля сорняки, только разного сорта. Работал Мага тренером по рукопашке. Самооборона там, противодействие холодному оружию, уклонение от пуль. – Владимгенадьич с серьезным видом загибал пальцы, нисколько не смущенный ни антуражем, ни липким и въедливым запахом человеческой начинки. – только все знали, что там у них в секции не самооборона, а курс юного террориста, и ходят к нему одни чурята. Рейдили наши его, да толку… А теперь вон как мозгами пораскинул, э! – сутулый позеленел и отвернулся. Старый полицейский с философским видом разглядывал баскетбольную разметку, обильно забрызганную бурой кашицей, и слабости коллеги не заметил, – и не кто, а что работает! Система его! Ты, капитан, сколько по нему раз мазали сосчитай! Секунд десять-то выиграл… А что против штанги обороняться не научился, это он может, когда черепушка треснула, и успел подумать! – капитан крякнул и осторожно выпрямился. –в общем поубавилось у молодежи вариантов с внеклассным досугом…

Второго капитана неподалеку жестко выворачивало наизнанку.

Родион не помнил, как он оказался в туалете. Над умывальником со старым измученным краном еле держался посаженный на клей листок с поплывшими от воды буквами – «Горячую воду не включать!» Объявление наверняка давно бы уже сорвали, если б не нарисованный на этом же листке чьей-то умелой рукой комикс про то, как ректор любимой alma mater предостерегает, что включение в этом устройстве горячей воды нарушит вселенский баланс и приведет к апокалипсису. Значит, мужская раздевалка. Тупо уставившись в особенно хорошо получившийся у безымянного автора ядерный гриб, Родион услышал сзади приглушенный бас – …Аптечку держи наготове. Глаз с него не спускай!

Плотину памяти тут же прорвало, всплыл и несостоявшийся экзамен, и оскал человека в маске – он упал на колени, пополз в сторону туалета, протаранил дверь плечом, обхватил холодный фаянс и принялся шумно опорожнять желудок, точнее предпринимал конвульсивные попытки: с самого утра он ничего не ел.

У входа в раздевалку стояли двое бойцов в масках с автоматами. По коридору сновали туда-сюда корнеевцы в синих комбинезонах. Вокруг не щадящего чужие барабанные перепонки Надточего, собралась небольшая группка людей в форме.

– Калинин! Что по нашему спасителю?

Ничем с виду не примечательный лысеющий мужчина в штатском с двойным подбородком и кокетливо выпирающим брюшком виновато забубнил:

– Ничего. Почти… – Калинин виновато развел руками и тяжело задышал. На его лысине блестели мелкие капли пота, – Мельников Родион Викторович, рост 169, брюнет, глаза карие, родился в городе Нижнереченск Иркутской области. – из-за сильнейшей одышки тембр его голоса был едва различим, звучал он как томный, но в то же время громкий шепот с придыханием и необязательными театральными паузами, – отец предприниматель, мать управляющая салоном красоты «Эванжелина» … – Начальник сделал нетерпеливый жест рукой, и стремительно теряющий форму гений розыска заторопился, – примерно две недели назад его ограбили и избили, когда забирал заказ в интернет-магазине. Удар сзади по голове тяжелым тупым предметом. Множественные травмы. Ночь пробыл в отключке. Домой добрался сам. Ну как сказать, почти добрался. Во дворе стало плохо, сосед вызвал неотложку. Говорил с его врачом – лечение прошло успешно. Во время реабилитации Мельников с жалобами не обращался. По биографии тоже ничего… Ну почти.