Ольга Романовская - Волчья луна [СИ litres]

Шарлотта покачала головой.

– Вы нормальный, месье, или это я сумасшедшая.

И тихо, смущаясь собственной дерзости, попросила:

– Поцелуйте меня!

– Что? – моргнув, переспросил Гийом.

Он ослышался, она не могла попросить о таком чудовище. День безжалостно обрисовал каждую уродливую черту, даже сердобольная Шарлотта не сможет перебороть отвращение.

– Я понимаю, месье.

Плечи девушки поникли. Глупо было бы ожидать чего-то иного. Господин Бош не ее круга, даже проклятие и совместные злоключения не давали права стать на одну ступень рядом с ним. Но ненадолго Шарлотте показалось, он тоже неравнодушен к ней. И слишком благороден, чтобы воспользоваться чужой слабостью. В душе экономки поднялась стена негодования. Не против хозяина – против людей, подобных господину Краучу, отцу Августину, тех, кто не стоил мизинца Гийома Боша, но считал себя правыми. Никогда прежде Шарлотта дурно не думала о священниках, а теперь не могла понять, трус или лицемер настоятель церкви Верхнего света. Ненавидеть человека только за проклятие, которое сотворила ведьма, на жертву! И Шарлотта сама поцеловала Гийома. Если она пошла против веры, попранные приличия уже ничего не значат, под ногами дно.

Руки сомкнулись в крепких объятиях. Гийом среагировал мгновенно, стоило девичьим губам коснуться его губ. Только сейчас господин Бош понял, насколько сильно хотел обладать Шарлоттой. Неукротимый животный инстинкт толкал к ее телу, мужчина с трудом сдерживался. Он понимал, что тогда станет немногим лучше шевалье Гадара, да и разве грязная мостовая – достойное ложе для любимой женщины? И Гийом просто целовал, стараясь не спугнуть, не оттолкнуть, купался в ее запахе, ловил жар дыхания. А Шарлотту – удивительно! – словно и не беспокоили его клыки, когти, она видела в нем человека.

– Хватит, мадемуазель!

Тяжело дыша, господин Бош оттолкнул от себя экономку – он слишком возбудился. Следовало чаще навещать публичные дома! Но начальника полиции сначала чересчур заботило проклятие, а затем неведомый маньяк, что он предпочел свести все контакты с людьми к минимуму.

– Все в порядке, месье? – встревоженно поинтересовалась Шарлотта.

Девушка не выглядела испуганной, наоборот, довольной. В голову Гийома закралась робкая мысль: «Не согласилась бы она стать моей любовницей?» Разумеется, когда с проклятием будет покончено, а они окажутся в современном Розберге – прежде совесть не позволила бы сделать подобное предложения.

– Да, всего лишь соображения безопасности, – нашелся начальник полиции.

Не признаваться же в порочной слабости! Она и так достаточно заметна, Гийом не хотел бы смущать экономку.

– Понимаю, – кивнула Шарлотта.

Догадалась. Догадалась и не сказала ни слова – этим Шарлотта ему тоже нравилась.

Напряжение между ними спало, страстные поцелуи, как ни странно, вернули способность мыслить здраво. А тем для раздумий хватало. Первоочередной Гийом посчитал еду и одежду. Он обещал после заката достать Шарлотте и то, и другое, взамен поручил расспросить о Люке. Личность последнего вызвала закономерные вопросы, и господин Бош кратко пересказал события, предшествовавшие спасению девушки, и поделился своими соображениями насчет сообщника убитой ведьмы.

– Не привлекайте внимания! – попросил начальник полиции. – Соврите, будто вы жена его кредитора, недавно овдовели, теперь хотите взыскать долг. Добрые люди подсказали, что Люк частенько сюда наведывался. Ни в коем случае не называйтесь родственницей, а то окажетесь за решеткой. Инквизиция не станет разбираться, умеете вы колдовать или нет.

– Ну да, одну ведьму они упустили, им срочно нужна другая, – без всякого уважения к церковной полиции хмыкнула девушка.

Ничего, она что-нибудь придумает. Раз хватило ума, чтобы сбежать в Розберг и устроиться в дом Боша, справится. После хмельных поцелуев чуть кружилась голова. А еще, кажется, Гийом оставил красноречивые следы на губах. Он не виноват, но зубы в романтических отношениях явно лишние. Зато Шарлотта убедилась, хозяин не превращался в зверя. Менялась только внешняя оболочка, под ней он оставался прежним.

– Вот и я не хочу, – мрачно продолжил Гийом, – чтобы другой стали вы.

Шарлотта заверила: не станет, и вернулась на прежнее место. Теперь ей особенно не хотелось предстать перед господином Бошем в неприглядном свете, а физиологические потребности, увы, никуда не делись.

Начальник полиции сдержал слово и в сумерках добыл долгожданную еду и одежду. Он отказался отвечать на вопросы, обронив лишь, что никто не пострадал. Черствая булка и обычная вода показались девушке деликатесами. Гийом отдал ей свою порцию, соврав, будто успел перекусить. Он сильнее, он справится, а вот бедная Шарлотта может не выдержать испытаний. После господин Бош вручил ей полинявшую накидку и велел затянуть завязки потуже, чтобы не выглядывало платье.

– Я пойду с вами, – огорошил он, – не могу бросить в опасности. Вы не против, если я назову вас женой?

Девушка не возражала. Хоть содержанкой! Ее волновал другой вопрос: не опасно ли Гийому разгуливать по улицам? Господин Бош заверил в обратном и посоветовал присмотреться к себе. Шарлотта действительно не заметила, что его внешний вид претерпел значительные изменения, увы, только в одежде.

– Скоро пойдет дождь, – бросив взгляд на небо, продолжил начальник полиции, – укутанная с ног до головы фигура не вызовет подозрений. Жаль, я не смогу предложить вам погреться у огня. Право, не знаю, как уберечь вас от болезни.

– Уверена, вы сумеете, месье, – улыбнулась девушка. – Хотя я надеюсь, мы сегодня же наведаемся к месье Люку. Он точно не станет ждать гостей в ненастную погоду.

Дождь приносил Шарлотте счастье, может, примета сработает снова?

Небеса решили не ограничиваться моросью и обрушили на Розберг самый настоящий ливень. Резко потемнело, хотя до заката еще оставалась пара часов, и пришельцы из другого времени смогли выйти из укрытия. Пока добирались до улицы, на которой жила ведьма, Шарлотта успела продрогнуть, но не подавала виду. Вдруг Гийом передумает, поставит ее здоровье выше окончательного освобождения от проклятия. Он утверждал, зеркала у ведьмы не было, выходит, оно у Люка.

– Как думаете, месье, можно ли разбить его здесь? Не повлияет ли это на вашу судьбу? – шептала Шарлотта, тенью следуя за массивной фигурой господина Боша.

Их сторонились, принимая Гийома за наемника, с которыми, как известно, шутки плохи. Глубокий капюшон надежно прятал лицо оборотня.

– Лучше бы тревожились о своей, мадемуазель. Вы никогда не думаете о себе, только о других, – с укором заметил мужчина.

Он понимал, о чем говорила Шарлотта. Если проклятое зеркало не попадет к его прадеду, Гийом не родится. Но это полбеды – они с Шарлоттой никогда не встретятся. Найдутся ли хозяин или хозяйка, которые приютят ее, спасут от шевалье, помогут забыть о пережитом кошмаре? Ему хотелось видеть девушку счастливой, а он сам… Велика ли разница между унылым существованием и полным отсутствием оного?