Элеонора Раткевич - Час кроткой воды

Он вышел, провожаемый взглядом Воробья, полным надежды. Надеялся Тье на то, что список окажется не очень уж велик. Ведь ему предстояло не только заглянуть к ювелиру, но и обойти всех этих проверенных людей до единого, и каждому задать вопрос – когда и к кому он ходил гадать.

Как и многие стражники, Лан по прозванию Дылда был человеком устоявшихся привычек и твердых обыкновений. Как хотите, а изо дня в день в одно и то же время обходить дозором одни и те же кварталы – этак взбеситься можно. А чтобы все-таки не спрыгнуть с ума, характер для такой работы нужен особый. Или он у тебя есть, или образуется потихоньку, или тебе лучше приискать себе другое занятие.

Стражник Лан службу свою любил и не собирался ее менять ни на какую другую.

Он привык к размеренной жизни и научился находить в ней удовольствие. Может быть, оттого, что его детство в Подхвостье было слишком буйным и никакой размеренности не сулило? Распорядок дня у Лана был постоянно одним и тем же, и ему это нравилось.

Спать он ложился после окончания обхода крепко за полночь, и потому вставал по обычным меркам довольно поздно. Столовался неизменно в двух заведениях. Завтракал он в «Земляничной поляне» – там подавали вкуснющие коржики с ягодным взваром, а Дылда обожал сладкое. Не будь он патрульным стражником, а хотя бы охранником, непременно бы обзавелся при таких пристрастиях изрядным брюшком – но ежедневный обход сжигал все лишнее, и Лан оставался Дылдой, не превращаясь в Пузана. Обедал он в «Жареном петухе», там же покупал еду на вынос, чтобы перекусить на скорую руку после дежурства. Прогулки в каком-нибудь из городских парков, каждодневное посещение тренировочного зала при управе – а вот нечего распускаться, мало ли что обычно обход совершается без серьезных происшествий, случиться может всякое! – да, и обязательно надо наведаться к доске объявлений. Вдруг новый циркуляр повесили – начальство это любит. Или если разыскивают кого – преступника или без вести пропавшего, все едино на доске будут его приметы, а если повезет, то и портрет. А там и в патруль выходить пора…

Сегодняшний день был похож на вчерашний, как две горошины из одного стручка, и это дарило покой и было подспорьем в работе: чем привычнее то, что тебя окружает, тем острее видишь непривычное, непохожее, нарушающее порядок вещей. Ту самую мирную жизнь, которую стражник Лан и должен защищать.

Однако нынче повседневная обыденность дала трещину, причем прямо во время завтрака.

Не успел еще Дылда управиться с ежеутренним коржиком, как в «Земляничную поляну» вошла Забияка… то есть Ласточка, конечно.

В этом не было ничего странного. Все, кто хоть немного знал Дылду, знал, где и когда его можно найти: дневной распорядок Лана был твердым, как металл храмового колокола, и надежным, как отбиваемое им время. Странным было выражение лица Ласточки – растерянное, почти напуганное, ресницы слиплись от недавних слез… боги и духи, да что с ней случилось?!

Лан вскочил из-за стола и опрометью бросился к ней, на ходу заглотив оставшуюся половину коржика.

– Что стряслось? – кое-как выдавил он, давясь коржиком.

– Проводи меня, Дылда, – зыбким каким-то, почти не своим голосом попросила Ласточка.

Проводить? Забияку?! Да она сама кого хочешь проводит – и Лан не позавидует придурку, который вздумает напасть на нее!

– Куда? – обалдело спросил Лан.

– Домой, – тем же зыбким голосом ответила Ласточка. – Боюсь я.

Забияка? Боится?! И когда это мир перевернуться успел?

– Мне тут награду выписали. Получать ходила. Во всю мою жизнь столько денег разом в руках не держала.

А вот это можно понять. Награда богатая. С непривычки на кого хочешь страху нагонит.

– Это дело такое… хорошее, – авторитетно заявил Лан. – Ты присядь, успокойся, взвару ягодного хлебни. А после я тебя и провожу. Это верно, десять золотых – деньги огромные…

– Да если бы только десять! – простонала Ласточка, опускаясь на стул.

… За наградой своей она решила сходить с утра пораньше: днем и без того работы через край, знай успевай поворачиваться. Одна только незадача – Ласточка не очень понимала, куда ей следует идти: следственная управа и управа охраны порядка располагались дверь в дверь, и Забияка не знала, в которую из них ей нужно постучаться. С одной стороны, наградную бирку ей принес вчера Храмовая Собака, значит, вроде как ей надо обратиться по сыскному ведомству. С другой стороны, Государева Наставника она вытащила из реки, обходя город вместе с патрулем, а это по части охраны порядка – разве нет?

Недоумение ее разрешил молоденький лончак с полумесяцем сыщика на плече, поспешающий на службу.

– У вас что-то случилось, госпожа? Вам чем-то помочь?

Ласточка протянула доброжелательному юнцу бирку.

– Вот… мне прийти сказали… мне туда или туда?

– Уважаемая госпожа Бай! – лончак так рассиялся, словно не Забияку увидел, а ясное солнышко после недели проливных дождей. – Слышал, конечно. Нет, вам не туда, а вот сюда надо.

Он указал на узенькую дверь с надписью «Служебный вход», скромно приютившуюся на стыке двух зданий.

– Там наше общее начальство сидит, надзор, а вам надо выше, на второй этаж. Давайте я вас провожу, а то заплутаете.

Растерянная и оглушенная свалившимися на ее голову событиями, Ласточка послушно двинулась следом за неожиданным помощником.

– На первом этаже – служба надзора, – объяснял юнец, подымаясь по лестнице, – это если кто из наших или из стражи проступок сделает, они это расследуют. А нам на второй этаж… нет, не направо – там отдел согласования. Вы же понимаете, если стража заприметила какое происшествие, сведения должны поступить в сыск. А если сыщики преступника ищут, надо стражу осведомить. Вот там этим и занимаются. А вам надо налево.

Лончак был совсем еще юным и вдобавок новичком, совсем зеленым, не успевшим толком обмять складки форменной одежды – и оттого рисовался вовсю. Он был горд своей службой – ведь не кто-нибудь, а начинающий сыщик, человек государственный! – а заодно своей сиюминутной важностью. Ведь именно он может сейчас оказать помощь госпоже Бай, которая спасла Государева Наставника, он и никто другой. И потому он болтал без умолку, вываливая на обалдевшую Ласточку ворох сведений.

– Налево у нас денежный отдел. Там и счетовод, и казначей, они как раз выдачей наград и занимаются. Вам вот сюда.

Ласточка поблагодарила симпатичного лончака и не без душевного трепета открыла указанную им дверь.

За дверью оказалось не двое, как предполагала Ласточка со слов лончака, а трое. Симпатичный толстячок с оттопыренными ушами, молодой красавец с холодными глазами и учтивой улыбкой и невысокий человек с узким треугольным лицом и редкими клочковатыми бровями. Совсем неприметный человек – когда бы не острый взгляд неожиданно проницательных глаз и властная деловитость, являющая себя в каждом его движении.