Элеонора Раткевич - Час кроткой воды

Глава клана гадальщиков Кин Глубокий Родник был, как и архивариус, очень стар, очень худ и полностью сед. На том сходство и заканчивалось. Время, смывшее с тела Веселого Зайца излишек не только цвета, но и плоти, главного гадателя города Далэ, напротив, высушило, а то и иссушило. И, подобно тому, как чернослив темнее сочной сливы, кожа этого властного человека, несмотря на старческую бледность, выглядела потемневшей. Даже седина его, и та казалась темной. Прозвание совершенно не подходило ему. Какой там родник, если даже голос его звучит сухо, словно щелканье деревянных костяшек на счетах!

– Немыслимо! – произнес Глубокий Родник. – Невероятно! Вы что же думаете, лончак – если вы носите форму, это само по себе дает вам право под ложным предлогом врываться в мой дом, чтобы предъявить мне абсолютно возмутительные инсинуации?

Нельзя винить Тье за то, что на какой-то миг он оторопел. В конце концов, он впервые в жизни видел человека, способного употребить слово «инсинуации» в устной речи.

– Или вы полагаете, что такое право вам дает ваше вопиющее невежество?

Невзирая на гневные слова, голос Кина оставался все таким же сухим, а лицо – бесстрастным, как яшмовая пряжка на его поясе.

– Невежество, – перехватил инициативу Тье, – это именно та почва, на которой и расцветают инсинуации. И выполоть их – в ваших интересах. К тому же я ведь не настаиваю на злом умысле. Могла произойти и ошибка, в конце концов…

– А это тем более исключено, – отрезал гадальщик.

– Но если не злой умысел и не ошибка, – удивился Тье, – что тогда остается?

Глубокий Родник взирал на Воробья с прежним сухим бесстрастием. Но Тье готов был поклясться, что злобный сухофрукт смотрит на него, как поэт на макаку, которую срочно необходимо обучить всем тонкостям стихосложения.

– Законы природы, – отрезал Глубокий Родник с таким видом, словно это объясняло все.

Тье не стал переспрашивать, какие именно законы. Он был совершенно уверен, что вредный старикан упрется, и в лучшем случае его придется умасливать целый трилистник, а в худшем он и вообще ничего не скажет. Взамен Воробей устремил на него взгляд, полный нерушимого сосредоточенного внимания, всем своим видом давая понять, что намерен просидеть тут хоть целую вечность, лишь бы глупому лончаку раскрыли сокровенные тайны бытия.

– Гадание, как и магия, – сдался, наконец, гадальщик, – подчиняется законам естества.

– А разве магия нужна не затем, чтобы их преодолевать? – осторожно поинтересовался Тье, поскольку Глубокий Родник вновь замолк.

– Ни в коей мере, – как-то особенно сухо ответил гадальщик. – Именно они и кладут пределы и гаданию, и магии.

– Например?

– Например, – произнес с бесстрастной язвительностью гадальщик, – если вы наденете талисман для зачатия на престарелого евнуха – да хоть с ног до головы обвешаете его такими талисманами! – он все равно не забеременеет.

Тье невольно фыркнул, оценив неопровержимость примера.

– Положим, молодой мужчина тоже не забеременеет… хотя я неправ – благодаря талисману может понести женщина, с которой он переспит. Действительно, ситуация однозначна именно в случае с евнухом.

Формулировка была и в самом деле идеально точна. Интересно, подобная точность присуща всем гадальщикам – или только Глубокому роднику? Это в нем профессиональное или же личное?

– Я рад, что вы обладаете умственными способностями. – Если гадальщик и был рад, это никак не проявлялось. – Тогда вы должны понять, что и гадание имеет свои пределы.

– Наверное, мне будет проще понять, если вы опять приведете пример.

– Предположим, вам нагадали развод. Или вдовство. Самый простой и очевидный способ избежать такой развязки – не жениться вообще. В этом случае гадание не сработает – как не сработает талисман для евнуха.

– А почему вы решили, что я не женат? – улыбнулся Тье.

– Не забывайте, лончак – вы разговариваете с гадальщиком. Не испытывайте моего терпения.

Хм… а оно у Глубокого Родника вообще имеется?

– Вы правы, я не женат. И кажется, я понял, к чему вы клоните. На судьбу можно повлиять – верно?

– Опять-таки, в известных пределах, – педантично уточнил гадальщик. – Но, если говорить очень упрощенно, дело обстоит именно так.

– И опять-таки, эти пределы гаданию кладут законы естества, – благожелательно поддакнул Тье. – Но почему вы так уверенно настаиваете на их действии, исключая иные возможности?

У него уже язык во рту стоял поперек от попыток изъясняться в том же стиле, что и Глубокий Родник. Но ничего не поделаешь: если и не лучший, то уж точно один из лучших способов разговорить даже очень упрямого собеседника – «зеркалить» его речь и манеры, подстраиваясь под них. Так что терпи, лончак. Сам пришел, сам теперь и выдрючивайся.

– Да потому, что ни один гадатель никогда и ни за какие деньги не даст ложного предсказания! Вы просто ничего не понимаете в сущности будущего!

– И снова вы правы, – смиренно согласился Тье.

– Будущее, лончак, отличается от прошлого тем, что еще не случилось. Это в прошлом ничего уже нельзя изменить. А в будущем – можно. Особенно если вы его знаете – или думаете, что знаете.

– Как в случае с моей предполагаемой женитьбой, – понимающе кивнул Тье. – Кстати, мне и в самом деле суждено развестись или овдоветь?

– Не говорите глупостей, лончак. Я не знаю, женитесь ли вы, но знаков развода, вдовства или бездетности на вашем лице нет. Остальное зависит от вас. Но если бы вы решили на основании приведенного мной вымышленного примера не жениться, это было бы уже выбором будущего. Действием. И здесь мы вступаем в очень непростую область.

Теперь гадальщика уже не надо было поощрять и упрашивать. Кто не разговорится, сев на любимого конька? А уж перед искушением поучить уму-разуму невежественного юнца властному старику нипочем не устоять!

– Существуют алхимические эликсиры, которые стоят очень дорого, поскольку их производство связано с определенными трудностями. Их необходимо создавать в полной темноте. Их ингредиенты разлагаются под действием света.

Ого! Сначала – магия, потом – алхимия… широкие, однако, познания у гадальщиков. Или – у именно этого гадальщика?

– Будущее, лончак, нередко подобно таким эликсирам. Оно еще не сбылось, оно во тьме. И если вы обратились к гаданию, чтобы осветить его, вы можете получить не совсем то зелье, каким оно было бы создано во тьме. Или совсем не то. А иногда, напротив, именно свет гадания и закрепляет предсказанный итог. Например, как в случае падения Золотой Империи. Надеюсь, вам не надо пояснять, что я имею в виду?

Последний Золотой Император получил предсказание: один из его подвассальных князей получит в свои руки его власть. Император совершенно обезумел, стараясь тем или иным способом изничтожить того, кому суждено его свергнуть. У бедолаги просто не осталось иного выбора, кроме как и в самом деле свергнуть Императора и положить начало новой династии.