Элеонора Раткевич - Час кроткой воды

– Несправедливо… – мучительно выдохнул Тье. – Несправедливо. Так не должно быть.

– Кан шел вдоль реки, – бесстрастно продолжал гадальщик, – сторонясь обжитых мест, и под конец месяца добрался до Ланлина. Миновать город с ходу ему не удалось. Начался сильный дождь с градом, и Кан решил укрыться от непогоды под старым мостом. Тогда старый мост еще стоял. Но не успел он сделать и нескольких шагов, как с противоположного берега в реку съехал огромный глинистый пласт. А вместе с ним в воду обрушилась женщина, несущая ребенка.

Как он может так спокойно рассказывать об этом?

– Река разлилась очень сильно, волны были огромными, на лодке было не выйти, ветер и волны перевернули бы ее в единый миг. А прыгнуть в реку казалось невозможным. Несколько человек в ужасе металось по берегу. Кан прыгнул.

Он знал, что месяц на исходе. Знал, что может погибнуть. И – прыгнул.

– Несправедливо, – почти с ненавистью произнес Тье.

Показалось ему – или острая линия рта гадателя действительно смягчилась?

– Он не утонул, – негромко сообщил гадатель. – И женщину с ребенком спас. Они наглотались воды, но были еще живы. Кое-как он дотащил их под старый мост, чтобы хоть немного укрыть от града и ветра, и принялся приводить их в чувство. Кто-то из присутствующих побежал в город за ближайшим лекарем. Как раз к его появлению спасенные пришли в себя. Как выяснилось впоследствии, это были жена и дочь лекаря.

Несправедливо, молча твердил про себя Тье. Несправедливо. Такой парень не должен умирать.

– Когда женщина увидела мужа, она рванулась к нему, не выпуская из рук ребенка, и побежала навстречу, но поскользнулась на размокшей глине. Кан выбежал следом, поднял ее и помог идти. И в этот момент в Старый мост ударила молния. То место, где он сидел, завалило бревнами. Если бы он сразу пошел туда, не пытаясь спасти тонущих, он был бы мертв. Это и была его смерть. Именно таким я его и видел – раздавленным горящими бревнами.

– Он не думал о себе, – все еще неверным голосом произнес Тье. – Он опять думал не о себе.

– И это его спасло. Он отменил предсказание. Своей добротой. Мужеством. Презрением к смерти.

– Ну, смерть можно понять, – попытался пошутить Тье – потому что проклятый комок в горле никуда не делся. – Кому нравится, когда его презирают? Вот смерть и решила убраться куда подальше.

А вот теперь Тье не сомневался – жесткий рот гадальщика действительно смягчила улыбка. Очень недолгая, почти незаметная – но настоящая.

– Вы правы, – произнес гадальщик без своеобычной сухости. – Это не самое плохое средство. Оно нередко помогает.

– А что было потом? – спросил Воробей, мучительно надеясь, что потом было только хорошее. И его надежда не была обманута.

– Поскольку Кан не умер в конце месяца, он вернулся. Я рассказал ему, какую именно смерть я видел для него – а он о том, как избежал ее. Эта история наделала много шума – ланлинский лекарь не стал держать язык за зубами. Поэтому я и могу сейчас вам ее рассказать.

– Это хорошая история, – благодарно выдохнул Тье.

– Да. К сожалению, обычно бывает наоборот. И тогда гадальщик платит за все. За выбор того, с кем вместе касался будущего. За любую его ошибку. За любую свою – тем более. А уж за ложь… вы ведь понимаете, что ложное предсказание заведомо влечет за собой ложный выбор?

Тье кивнул.

– Тогда вы должны понимать и другое – какая страшная плата будет взята с гадателя за ложь. Намеренное искажение… как я уже говорил, смерть может быть разной. Такой смерти не захочет никто. Ни за какие деньги. Ни за какие блага.

Ну, положим, бывает еще шантаж, подумал Тье. Ради жизни своих близких человек иной раз такую жуткую смерть принять готов, что вчуже страшно делается. Но говорить об этом вслух не стал.

– Так что о намеренной лжи не может идти и речи.

– А об ошибке?

– Чистое Зеркало исключительно талантлив, – прежним сухим тоном отрезал гадальщик. – Он еще ни разу не ошибался. И у меня нет оснований считать, что этот случай был исключением.

– И все же мне нужно с ним поговорить, – настаивал Тье.

– Это абсолютно невозможно. – Теперь голос Кина был не просто сухим, а жестким.

– Поверьте, я не собираюсь причинять ему неприятности…

– Не имеет значения, что вы собираетесь и чего не собираетесь причинять, – непреклонно отмолвил Кин. – Это не просто недопустимо. Это именно невозможно. Чистое Зеркало был в последнее время нездоров, но он продолжал работать, так что пару дней назад я еще мог бы подумать о том, желательна ли ваша встреча. Однако вчера вечером его состояние резко ухудшилось. Он в беспамятстве, практически при смерти.

Неудивительно, мрачно подумал Тье. Ведь если все, о чем поведал Глубокий Родник, правда – а причин сомневаться в его правдивости у Воробья нет – предсказавший Государеву Наставнику еще много лет жизни сейчас расплачивается за гадание своей собственной.

– Я не дам позволения тревожить его. А если бы и дал, вы бы ничего от него не узнали. Надеюсь, этого вам достаточно?

– Нет, – твердо сказал Тье.

Брови гадателя гневно сдвинулись.

– Я не такая скотина, чтобы тревожить тяжело больного. – Все-таки Тье удалось в последний момент удержаться и не сказать «умирающего». – И я от всего сердца желаю ему выздоровления. Но в дополнение к тому, о чем вы мне рассказали, я прошу дать мне список его гаданий за последние… ну, скажем, месяца два. А лучше три.

– Вы, кажется, забыли, лончак, что нас обязывает тайна гадания? – надменно промолвил Кин.

Тье выдержал его гнев бестрепетно.

– А нас обязывает тайна следствия. И я готов принести любую клятву в том, что дальше следствия эти сведения не пойдут, а после его окончания будут вам возвращены. Я готов платить за нее – так, как платите вы. Ведь она привяжет меня к Чистому Зеркалу, верно?

Глубокий Родник устремил на него долгий нечитаемый взгляд.

– Верно, – произнес он наконец. – Вы поняли правильно. Я дам вам выдержку из его рабочих записей.

Най никогда не сомневался, что великие философы древности были большими затейниками. Какие только темы для обсуждения не приходили в их высокоученые головы! Всякая житейская мелочь размером не более мушиной ножки, и та подвергалась пристальному рассмотрению и изучению. Какие именно цветы подобает носить незамужней девице, не нарушая приличий, обязательно ли мокрая собака должна пахнуть псиной, позволительно ли актеру давать показания в суде, какая мясная пища полезнее в сравнении с другими видами мяса… надо сказать, что по этому последнему вопросу им, как ни странно, удалось прийти к общему мнению. Сошлись на том, что наиболее полезно мясо той части тела, которая при жизни животного работала более других.