Элеонора Раткевич - Час кроткой воды

– Он что, напился? – с непритворным удивлением спросил Най.

– В моем заведении? – возмутился Полный Котелок.

Трудно сказать, какое именно предположение возмутило его сильнее – то ли что в «Луне» могут споить, да еще лончака, то ли что кто-то, тем более сыщик, мог отдать предпочтение какому-нибудь постороннему кабаку и уже оттуда притащиться пьяным, то ли что посетителя могли и вообще впустить вусмерть пьяным.

– Как есть трезвый. Он тут уже, почитай, целый трилистник сидит. Как пришел, спросил чашку сливового отвара и тушечницу, и вот с тех самых пор ничего больше не заказывал. А недавно и вовсе уснул.

Шан мысленно улыбнулся. Что ж, дело житейское. Молодой еще. Бывает. Не терпится парню себя показать. Спасибо и на том. Это определенно лучше, чем бездельник и неуч, уверенный, что за него должны не только все разжевывать и в рот ему вкладывать, а еще и глотать за него, да так, чтобы ему в желудок само попало.

Шан слегка встряхнул Тье за плечо.

– Просыпайся, лончак, – негромко произнес он. – Следствие прибыло.

Тье проснулся сразу же, легко и полностью, как просыпаются только очень счастливые мальчишки. Собственно, мальчишка он и есть. И даже улыбка его растерянная сейчас совсем как у подростка.

– Простите, – виновато произнес Тье. – Это я просто не спал еще сегодня. Не успел. Только на постой определился, жилье снял, и все, а больше и не успел ничего, только – вот… – он кивнул, указывая на кучу бумаг, послуживших ему изголовьем.

– Так торопишься удивить мир своими разысканиями? – беззлобно, даже, пожалуй, по-доброму подначил его Най.

Тье энергично замотал головой.

– Никак нельзя. – Глаза его, еще пару мгновений назад все-таки сонные, уже сделались веселыми и хитрющими. – Тайна следствия. Миру удивляться не положено. Только вам.

– А, ну если только нам, тогда все в порядке, – с видом умудренного жизнью наставника протянул Шан. – Вот сейчас поужинаем и будем удивляться. Юн, дружище, нам на стол щебеталку за мой счет, я свою в управе оставил.

– Мигом сделаем, – ничуть не удивился заказу Полный Котелок.

Удобный все-таки амулет эта самая щебеталка! Ни подслушать, о чем разговор ведется, ни по губам его прочитать. Посторонний услышит только бессмысленный набор звуков, навроде птичьего чириканья, и увидит разве что беспорядочные движения губ. Сыщики часто носили щебеталку с собой – мало ли где понадобится по делу переговорить, чтобы никто ничего не услышал даже случайно. Однако Тье амулет получить еще наверняка не успел, а ни Най, ни Шан свои щебеталки, выданные им в управе, не использовали и даже не держали при себе. Не о чем им было говорить друг с другом. Хорошо еще, что в «Луне» всегда был запас этих полезных амулетов. В конце концов, сюда не только сыщики ходят – мало ли кто услышит то, что для его ушей не предназначено. А забыть или потерять казенный амулет всякий может. Опасности в этом нет никакой – щебеталки зачарованы на профессию и место службы. Шан не мог бы воспользоваться, к примеру, армейской щебеталкой или даже сыщицкой, но чужой. И даже если нашелся бы идиот, который вздумает украсть или подобрать потерянную щебеталку, пока она еще не использована, толку ему с амулета не будет ровным счетом никакого. Юн свои щебеталки для бывших сослуживцев получает в управе, но даже он не может ими пользоваться. А после того, как трое сыщиков дотронутся до принесенной им щебеталки, воспользоваться ею не сможет больше никто. И это хорошо. Страшно даже подумать, во что превратилось бы и без того нелегкое ремесло сыщика, если бы щебеталку мог применять кто угодно. Особенно преступники…

От мыслей об ужасной судьбе сыска в мире общедоступных щебеталок Шана отвлек умопомрачительно вкусный запах. Хм… похоже, ему сегодня изрядно повезло. Проставляться Тье будет мясными «ушками», а они в «Луне» просто замечательные. Пожалуй, даже те, что он ел вчера в доме Тайэ, уступают творениям Полного Котелка.

Еще самый первый Юн завел в «Луне» порядок, которому следовали все его потомки: в заведении всегда есть дежурное блюдо, которое готовится в избытке – каждый день другое. Его берут те, кто хочет получить свою еду сразу. Те, кому некогда ждать. Остальные блюда, конечно, тоже подадут без особых проволочек – но подождать их все-таки придется. Дежурное блюдо всегда стоит немного дешевле. Именно поэтому традиция предписывала в случаях, подобных нынешнему, подавать на стол именно его, и не брать плату сразу, а записывать на счет лончака: если парень только начинает службу, откуда у него деньги? Да и начальное жалование не так велико, чтобы шиковать, заказывая что попало. Нечего лончаку деньги мотать, да и его наставникам не след наглеть. Так что Шан вполне мог узреть перед собой чашку супа или жареную рыбу – а ее, по мнению Храмовой Собаки, никто не готовил так вкусно, как его мать. Однако сегодня день выпал удачный: «ушки»-пельмени Юн стряпал неизменно сам по какому-то хитрому рецепту.

Перед сыщиками воздвиглась огромная миска с «ушками», поставленная на поднос с темной магической каймой, чтобы еда не остывала. Никому не доверив столь важного дела – не каждый ведь день новые лончаки проставляются, понимать надо! – Юн расставил перед сыщиками тарелочки, на которые по ходу трапезы следовало возлагать очередной пельмень, подставку с палочками и не три даже, как обычно, а пять разновидностей соусов и подливок. И, разумеется, щебеталку – точь-в-точь такую же, как у Шана: плоскую округлую бляшку, покрытую черным лаком с изображением луны над волной.

Оглядев стол с довольным видом, Юн слегка прищурился и извлек неведомо откуда – Шан бы не поручился, что не прямо из воздуха – еще один подносик, совсем крохотный. На нем стояли три чарочки – маленькие, на один глоток. Знаменитая настойка «Четыре дня» – четырежды по восемь трав – была ревностно оберегаемым секретом семейства Юн и подавалась только по особым случаям. Вот теперь все и в самом деле было как полагается. И даже бумаги Тье не портили общую благостную картину. Наоборот, они ее приятно дополняли. В самом деле, кой толк пить за лончака, который не умеет и не хочет работать? А вот за Воробья выпить будет приятно.

– Ну – за твою службу, лончак, – поднял чарку Шан.

– За твою удачу, – эхом отзвался Най.

Предписанные обычаем слова были сказаны, и Шан коснулся губами чарки. Ароматная горечь прокатилась по языку, ласковым огнем согрела горло и мгновенно отозвалась в голове живой ясностью. Три глотка затуманили бы ее, а после чарки обычного размера Шан рисковал бы закончить вечер не за столом, а под ним. Все-таки Юн свое дело знает – ни одной лишней капли!

После настойки полагалось отдать должное «ушкам». Прголодавшийся Шан ел с изрядным аппетитом, Най не отставал от него, а вот Тье для парнишки, пробегавшего весь день, ел до странного неспешно и немного.