Вера Чиркова - Кокетка [litres]

Трудно было не понять, почему так произошло, хорошеньких и весёлых горничных в подобные поместья подбирали специально, а лакеи в таких местах всегда живут сытно и не особо утруждаясь. И хотя они не сделали ей ничего дурного, видеть их всех в своём доме графиня не желала. Потому-то и предложила Змею самому решить, кто из них останется, почти не сомневаясь, что в большинстве случаев их мнения совпадут.

– Да, – снова вежливо поклонился мажордом, – прибыла. Но простите за мою назойливость, я не совсем понял… в каком качестве будет тут жить госпожа Беарна, поэтому выделил ей комнату для гостей на втором этаже.

– Милред, дело в том, что пока я и сама этого не знаю. Пусть Беарна поживёт, осмотрится и спокойно всё решит. Возможно, ей вообще тут не понравится, как знать? А сейчас я намерена пройти на кухню, но сначала хочу попросить вас об услуге: не подавайте лакеям никаких знаков.

– Разумеется, – суховато отозвался мажордом, – я и не собирался.

Вот в это Лэни верила с трудом, раз он живёт тут не первый год, значит, имеет своих любимчиков и недругов. По-иному на его должности не удержишься.

– Отлично, – кивнула ему Лэни. – А пока мы туда идём, запомните три правила, которые обязательны в моём доме. Моим братьям и людям, которые придут с запиской от меня или графа, нужно беспрекословно открывать двери в любое время дня и ночи. Так же немедленно они должны получить всё необходимое: еду, постель и одежду. Второе: мой муж и мои братья терпеть не могут, когда их будят. Тем более посторонние. И делать этого нельзя ни в коем случае. И третье: все они на завтрак любят жареное мясо или ветчину, а встают иногда очень рано. Поэтому на кухне должна дежурить кухарка, которая умеет делать такой завтрак очень быстро. Запомнили? Кстати, сегодня вечером оба герцога Адерских к нам приедут или придут порталом и останутся ночевать. Приготовьте ужин и комнаты, не забудьте: его светлость Арвельд Адерский будет с женой.

Графиня специально произнесла титул старшего брата полностью, чтобы помочь Милреду сориентироваться, кто официально главный в герцогстве, на случай, если придётся встречать здесь короля или Олтерна. Обо всех тонкостях их отношений пока ему знать не следует, хотя у Лэни ещё с первой встречи создалось впечатление, что мажордом именно тот человек, какого она и хотела бы видеть на этом месте. Но было очень интересно узнать мнение Змея.

– Понятно. – Милред сосредоточенно кивал в ответ на все предупреждения и не забывал вежливо указывать дорогу. – Вот сюда, кухня расположена в угловом помещении, и к ней можно пройти двумя путями. По внутреннему коридору, там в основном ходят слуги, дверь в него возле центральной лестницы. И по тому, которым сейчас идём мы.

Это Лэни и сама поняла, проходя по просторной продолговатой столовой, имевшей четыре двери во все стороны. Кроме широкой двери на веранду, с которой можно было попасть в парк, сюда вела арка из гостиной, через которую вошли графиня с мажордомом, основательная дверь в коридор и почти незаметная дверца в кухню.

Немного не доходя до этой последней двери, графиня вдруг приостановилась и решительно увлекла спутника к окну, делая вид, будто живо заинтересовалась видами парка и живой изгороди, за которой виднелись крыши дворовых построек.

Но на самом деле её внимание привлекли громкие голоса слуг, о чём-то споривших на кухне.

– Позвольте, я… – рванулся в ту сторону Милред, очевидно, тоже что-то расслышавший, но тихоня не позволила. Ловко поймала его за локоть, уверенно повела с собой, лепеча какую-то ерунду:

– Ах, потом! Посмотрите сюда, Милред, вам ничего не кажется? По-моему, чего-то не хватает… только не могу понять чего?! А вам?

– Н-ну… – неуверенно отозвался он, рассеянно рассматривая поредевшие жёлтые листья на деревьях. Здесь, в окрестностях Датрона, осень всегда наступала на полмесяца позднее из-за близости горячих источников. – Возможно, цветов?

– Вы полагаете?! – минуту помолчав, с сомнением протянула графиня. – Нет, не то… а что, если… нет, это тоже не то. Думайте, Милред!

Сама Лэни думать даже не собиралась, внимательно вслушиваясь в женские голоса и старательно их запоминая, ведь от того, что она услышит, будет зависеть, кого из служанок придётся убрать, несмотря ни на какие прочие качества. Ещё матушка говорила, когда вспоминала в монастыре свою прошлую жизнь, что самые нежелательные служанки – это завистливые и ехидные злюки, всегда улыбающиеся господам, но потихоньку портящие кровь всей остальной прислуге. Матушка называла их тихими змейками, изредка кусающими подружек в самое больное место, отчего те потом не могли ни спокойно работать, ни приветливо улыбаться.

– Я вообще могу уйти! – так яростно воскликнул женский голос, что эти слова не мог не расслышать мгновенно помрачневший Милред.

А в следующий момент дверь кухни хлопнула и по столовой мимо госпожи и мажордома, всхлипывая, стремглав пробежала невысокая горничная в тёмно-сером платье и белом переднике.

– Госпожа Лэрнелия, – удручённо забормотал Милред, – прошу вас, извините её…

– Не извиняйтесь, бегите и поговорите с ней! Успокойте, вы же видите, девушка не в себе! – решительно перебила его Лэни. – Ну почему же вы стоите?! Кухню я теперь и сама найду.

И спокойно направилась к той двери, откуда выскочила обиженная служанка.

– А чего не хватало… вы не скажете? – попытался остановить её мажордом, и графиня в ответ уверенно кивнула.

– Да, я поняла. Занавеси нужно сменить на более светлые и лёгкие, эти придают комнате слишком торжественный вид.

А затем прошла в дверь и так уверенно закрыла её за собой, что Милред не осмелился последовать за хозяйкой.

Почему голоса слуг слышались слегка глуховато, Лэни сразу поняла, едва оказавшись в кухне. В этом доме она по южной моде была поделена на две части – холодную и горячую. Первая часть, где оказалась графиня, была угловой и служила холодной, тут стояли шкафы с посудой и столы, на которых повара делали работу, не требующую близости очага. Резали овощи и месили тесто, украшали торты и изысканные блюда. Из этой комнаты вели в разные стороны четыре двери: застеклённая до половины боковая – открывалась на веранду, вторая, массивная, определённо вела во внутренний коридор, а широкий, как ворота, арочный проход – в горячую половину. Четвёртой была дверь, в которую вошла тихоня.

В первой части женщина в ярко-жёлтом фартуке и завязанном на затылке чепчике ловко и быстро делала маленькие пирожки.

– С чем они будут? – приветливо улыбнулась Лэни, внимательно рассматривая сквозь широкий арочный проход вторую половину кухни, где стояли печи и суетились две девушки в таких же жёлтых фартуках.