Вера Чиркова - Кокетка [litres]

– Будет скучно – позовёт в гости! – отрезала сестра Тишины. – Одевайся, и поторопись! Мы тебе всё вкратце объясним в карете.

Дознаватель только удручённо вздохнул и встал из-за стола. Ясно уже, теперь решительную графиню ничем не остановишь и обижаться совершенно не на кого. Сам виноват, позволил себе расслабиться, пожаловаться… а теперь придётся всё это расхлёбывать, и утешать потом Ювитну, и извиняться перед её родичами… Хотя одними извинениями не обойдёшься, они такие обидчивые! Придётся покупать подарки, а для этого снова залезать в долги. Счёта в гномьем банке он лишился ещё несколько лет назад, когда пришлось давать приданое за племянницей.

– Наерс, твоя роль в этом деле простая: молчать с несчастным видом, – сообщила Эста, когда карета с гербами и символом королевской охраны выехала за ворота.

Сопровождало заговорщиков четверо всадников, лично отобранных Змеем из числа тех гвардейцев, кто никогда не распространяется за стаканом вина или в дружеском кругу, чем именно занимается на службе.

– Но… – попытался протестовать дознаватель, однако увидел в руке тихони крохотную бонбоньерку и смолк.

– Возьми одну пилюлю и соси, – строго глянул на него Змей, – они безвредные… как меня заверили. Но в течение часа говорить ты не сможешь. И не обижайся, Наерс, такую процедуру нужно вытерпеть всего один раз.

Легко сказать, не обижайся! Молча вытащив под внимательными взглядами спутников из шкатулочки синюю пилюлю, Наерс с показной покорностью сунул её в рот, просчитывая, что будет, если он не станет её сосать, а сразу проглотит.

Однако, едва оказавшись на языке, пилюля растаяла сама, и эта неестественная скорость доказывала причастие магов к изготовлению снадобья.

– Кстати, – буднично спросил Арвельд, – а по делу господина Зервинта уже поступили документы из Лошты? Я намерен заняться им, когда вернусь.

– Ы… – открыв рот, попытался выдавить из себя ответ Наерс и с досадой понял, что это была просто проверка.

Укоризненно посмотрел на довольно ухмыляющегося герцога и отвернулся к окну, давая себе слово больше никогда не обращаться со своими бедами за помощью к начальству и приближённым Олтерна.

К стоящему в глубине небольшого сада дому всадники подъехали первыми, обогнав на подъездной аллее карету, привычно разделились, отправив одного гвардейца к чёрному входу, а второго оставив у парадной двери. Ещё двое, выхватив оружие, ринулись в дом впереди командира и его спутников, умело проверяя все помещения и собирая жителей дома в большой гостиной, а слуг – в кухне.

– Пора. – Змей сбросил плащ, и оказалось, что он одет в форменный мундир, украшенный всеми регалиями, положенными ему по должности. – Прости, Наерс, но тебе придётся немного походить в кандалах. Мы выбрали самые простые… давай руки.

Дознаватель с горечью глянул на человека, которому он так доверял, и протянул перед собой сжатые от обиды кулаки. Командир ловко застегнул на его запястьях широкие кованые браслеты, соединённые между собой цепью, и, нахмурившись, выпрыгнул из кареты. Змею не очень нравился этот план, но другого пути помочь другу он так и не нашёл, когда пытался доказать Арви и Лэни, что действовать нужно как-то иначе. И сопротивлялся бы намного дольше, если бы ему не намекнули, кому принадлежит идея такого необычного способа выдворения обнаглевших родичей. С мнением Тмирны граф не решился спорить.

– Иди, – кивнул Наерсу герцог, снимая свой плащ, под которым тоже оказался офицерский мундир, – думаю, мы быстро управимся.

Ну да, безрадостно думал дознаватель, входя за Змеем в собственную гостиную, – на то, чтобы разрушить чужой авторитет, действительно, много времени не нужно, а как он потом сможет отстоять в собственном доме хоть какое-то решение, похоже, никого не волнует.

– В чём дело?! – высокомерно глянул на входивших офицеров брат Ювитны, считавший всех, кто не принадлежит к его окружению, недостойными внимания букашками. – Кто вы такие?!

– Королевские дознаватели из тайного отдела, – ледяным голосом отчеканил Змей, приходя в тихую ярость от одного только вопроса неряшливого господина в нарочито испачканной красками рубахе, – прибыли конфисковать ценное имущество господина Наерса и препроводить всех его домочадцев в долговую тюрьму.

– Какое ещё ценное имущество? – ахнула сидевшая за столом дама в вышитом домашнем платье, приходившаяся, по данным, которые Тмирна передала Лэни, женой этому спесивому художнику.

Тихоня стояла позади всех, с покорным видом держа в руках внушительную шкатулку, в которой сиротливо перекатывался один-единственный свиток с указом.

– Всё! – категорично рявкнул граф. – По представленным стряпчими сведениям, этот дом принадлежит Наерсу ле Килберо, и все налоги, а также счета торговцев оплачены именно им. В таких случаях все остальные домочадцы признаются иждивенцами, а их имущество подлежит изъятию в счёт погашения растраты. Вам остаётся только самая необходимая одежда и не имеющие ценности вещи. Точнее, те, которые никто не купит при распродаже. Сейчас вам надлежит одеться и сесть в карету, вас отвезут в долговую тюрьму. Если в течение десяти дней вы не соберёте суммы выкупа, женщин отправят в обитель Святой Тишины, а мужчины отработают долг на лесопилке господина Сиркса.

– Но откуда у него взялась растрата? – бессильно опускаясь в кресло, тихо пролепетала бледная дама.

– Спросите у самого Наерса! – желчно фыркнул Арвельд, ставя на стол взятую у Лэни шкатулку с королевскими гербами и ссыпая в неё украшения из первого ларчика, принесённого обыскивающими дом гвардейцами.

– Расследование показало, что он понемногу брал деньги в казне каждый месяц уже несколько лет, чтобы оплатить счета из магазинов, – ледяным тоном добавил Змей.

– Но это мои драгоценности! – взвыла вдруг жена художника, ринувшись к очередной шкатулке, открытой герцогом.

– Нет, не ваши! – Дагорд был непреклонен. – Раз их оплатил барон Наерс ле Килберо, стало быть, они принадлежат королю! Так как оплачены золотом из королевской казны!

– Но мой муж хорошо зарабатывает! – взвыла женщина, глядя, как дорогие её сердцу колечки и серёжки сыплются в казённый ларец. – Он известный художник!

– А документы, подтверждающие это, у вас есть? Но учтите, к ним необходимо приложить свидетельство, что вы сами оплачивали проживание в этом доме, тогда судьи, возможно, сочтут вас отдельной семьёй! А в ином случае вы будете признаны домочадцами и начнёте отрабатывать долг наравне с хозяином дома! Но жить тут и дальше вам вряд ли позволят, так как после суда этот дом перейдёт в собственность короны, – продолжал нагнетать обстановку Змей, стараясь не замечать слёз, текущих по лицу хозяйки.