Карен Стрит - Эдгар Аллан По и Перуанское Сокровище [litres]

Хлопнув мальчишку по плечу, я повернулся к величественной миссис Русалке.

– И вам огромное спасибо, мэм. Ваша помощь просто бесценна.

– Рада служить, – царственно кивнула она.

Дюпен поднялся и склонил голову перед дамой.

– Мадам, это мы очень рады знакомству. Всего вам доброго.

С этим мы развернулись, собираясь уйти, но тут за спиной снова раздался голос Дэйви:

– А вы не знаете, та леди из Англии получила книжку с рисунками Иеремии?

– Получила, Дэйви, и была очень рада, – заверил я.

– Иеремия был бы доволен, – улыбнулся мальчишка.

О том, что мисс Лоддиджс похищена тем, кто, по всей вероятности, и виновен в гибели Иеремии Мэтьюза, я предпочел умолчать.

Небо над нами сверкало лазурью, точно воды каких-то экзотических морей. На фоне сего покойного простора темнели дома Филадельфии. Мы с Дюпеном и Сисси шли вдоль Седьмой улицы, безмолвно любуясь чистейшей красотой того фантастического часа, что наступает сразу же после заката, когда вуаль меж небом и землей особенно тонка. Вдруг Сисси вздрогнула, а с нею вздрогнул и я: из-за горизонта, прорезав яркую синь, вырвалась черная туча. Вначале я принял ее за стаю ночных птиц, но вскоре, приметив странность метаний и кружения крылатых созданий, понял: это – колония летучих мышей.

– По-моему, Eptesicus fuscus , – сказал Дюпен, словно бы отвечая на мой невысказанный вопрос. – Большие бурые кожаны.

Сисси с отвращением фыркнула, однако Дюпена это лишь позабавило.

– Весьма полезные создания, – пояснил он. – Летучие мыши поедают насекомых, уничтожающих урожай.

– Боюсь, я их воспринимаю только как птиц с зубами, – пробормотала Сисси.

– Ну, на самом-то деле летучие мыши – не птицы, а млекопитающие… – начал Дюпен, сворачивая следом за мною на Честнат-стрит.

– И это меня ничуть не успокаивает, – возразила жена. – Прошу вас, давайте подумаем о более приятных вещах. Вот, например, сейчас мы приближаемся к самым примечательным зданиям в Филадельфии. Полагаю, вы с Эдди не нашли времени полюбоваться ими во время первого визита в зал Философского общества?

– Вы совершенно правы, – с легкой улыбкой подтвердил Дюпен.

Не прошло и пары минут, как Сисси остановилась и указала на величавое прямоугольное кирпичное здание с высокой часовой башней и здание поменьше, с арочными окнами и куполом сверху.

– Индепенденс-холл и Сити-холл. Конечно, свет газовых фонарей сообщает окрестностям определенный романтический флер, однако днем эти места выглядят много приятнее, – пояснила жена, очевидно, забыв, как я рассказывал ей о пристрастии Дюпена к ночным прогулкам по родному городу.

– Надеюсь, когда мисс Лоддиджс окажется в безопасности, у меня еще будет время осмотреть ваш город глазами туриста, – сказал Дюпен.

– Тогда давайте сделаем все, чтоб заручиться приглашением в резиденцию профессора Ренелле.

Я попытался продолжить путь к залу Философского общества, однако Дюпен вскинул ладонь, останавливая меня.

– Могу ли я предложить вам с женой пройти первыми, а я последую за вами отдельно? По-моему, нам лучше сделать вид, будто мы незнакомы. Я укроюсь в задних рядах, а по окончании лекции встретимся у вас дома.

– Да, превосходно. А я постараюсь договориться с профессором Ренелле о встрече.

– Чем раньше, тем лучше.

Достав из кармана трубку, Дюпен раскурил ее и отвернулся, словно затем, чтоб осмотреть великолепные здания впереди. В ту же минуту последние капли лазури небес растворились в угольной черноте ночи.

Свернув за угол, на Пятую улицу, мы с Сисси обнаружили себя в толпе, собравшейся у входа в зал Философского общества. Настроение вокруг царило самое оживленное, до ушей моих то и дело доносились ремарки о невероятной храбрости профессора Ренелле, сравнимой лишь с мощью его интеллекта и глубиной познаний во всем, что касается путешествий по Южной Америке.

Войдя внутрь, мы поднялись наверх, где миновали столик, за коим утвердился мистер Блэквелл, собиравший, по сути дела, входную плату, каковую, однако, он полагал скромным вкладом в финансирование новой небывалой экспедиции профессора Ренелле.

– Доброго вечера, сэр, – сказал мистер Блэквелл, когда мы приблизились к столику. – Надеюсь, доклад вам понравится, и буду с нетерпением ожидать вашего мнения.

– Разумеется, я непременно поделюсь с вами впечатлениями, – отвечал я, вручая ему плату за вход.

Войдя в просторный лекционный зал, мы с Сисси прошли вперед, к столу с разложенными на нем предметами – очевидно, находками, сделанными в Перу: кое-какой керамикой, украшениями из перьев экзотических птиц, ярко раскрашенными тканями и несколькими фигурками из золота и серебра, изображавшими туземных животных.

– Как ты думаешь, может, это – ожерелье вождя? – предположила Сисси, указывая на странный плетеный шнур, от коего отходил целый каскад шнурков потоньше, с узелками, явно расположенными в определенном порядке.

– Мне представляется, что вождь скорее носил бы вот это, – я указал на золотую, дюймов пяти в ширину, хищную птицу с распростертыми крыльями, свисавшую с ожерелья из того же драгоценного металла. – А это, по всей вероятности, кипу. Помнишь сплетенный из шнурков и веревок предмет, описанный в книге Фернандеса?

Сисси кивнула.

– Да, по описанию действительно похоже. Но, думаю, вскоре мы все узнаем, – с улыбкой сказала она.

Мы заняли кресла во втором ряду. Соседние места быстро заполнились оживленно болтающей публикой. Очевидно, доклада профессора Ренелле с нетерпением ждали, и, вслушавшись в разговоры соседей, я узнал, что его считают отменным оратором, а следующая экспедиция, которую он намерен предпринять, вызывает в обществе немалый интерес.

За несколько минут до семи в зал, всем видом выражая абсолютную уверенность в себе, вошел сам профессор. Громко, словно бы специально затем, чтобы привлечь к себе всеобщее внимание, стуча о паркет тростью, он двинулся по проходу сквозь толпу зрителей. За ним рысцой поспешал мистер Блэквелл и некто третий, кативший перед собою деревянный столик на колесах, на коем был установлен весьма изящный волшебный фонарь. Профессор Ренелле велел поставить его слева от стола, развернув к белой стене, обращенной к публике. Мистер Блэквелл хлопотал, пока все не было устроено к полному удовлетворению профессора, после чего нарочито откашлялся, прося тишины.

– Добрый вечер, леди и джентльмены! Добро пожаловать в Американское философское общество, первое научное общество нашей страны! – с помпою объявил мистер Блэквелл, что было исправно встречено бурными аплодисментами. – Рад сообщить: сегодня у нас в гостях профессор Фредерик Ренелле, исследователь древних культур Южной Америки, собиратель древностей и глава не одной экспедиции. Профессор Ренелле много путешествовал по Мексике и Перу, вдоль великой реки Амазонки и в отдаленные горные области этой чудесной страны. Сегодня он прочтет нам доклад о своем очередном перуанском путешествии через Чачапоясские горы в поисках затерянных городов Облачного народа!