Роберт Беннет - Город клинков

Но вот сейчас они вернулись и обнаружили, что готовится вторжение, а враг практически у порога… это уже ни в какие ворота не лезет.

И как будто этого мало, что случилось со старшим сержантом Панду? С тех пор как разошлись новости об убийстве губернатора, он пребывал в ужасном расположении духа – его разом терзали и ярость, и меланхолия. Бурдар даже доложил, что видел сержанта сидящим на стене: свесив ножки, тот – плакал!

И тут Бурдар зовет:

– Сэр? Сэр!

Сакти подходит к нему:

– Что-то увидели, сержант?

– Что-то такое, да, сэр, – говорит Бурдар, прищуриваясь в телескоп.

– Что?

– Какие-то непонятные штуки-дрюки, сэр, – говорит Бурдар. – И штук этих… много. Много штук.

Он наводит телескоп на то, что видит, и отходит в сторону, чтобы Сакти тоже посмотрел.

Капитан Сакти наклоняется и приникает глазом к телескопу. Проходит минута, прежде чем он понимает, что показывает ему прибор. Поначалу он думает, что это какая-то гирлянда электрических лампочек, которые почему-то висят над волнами. И только потом он различает внутри света какие-то… формы.

Это не фонарики и не лампочки. Это корабли. Сияющие корабли, старинные – под парусами и на веслах, с разукрашенными носами. Но все равно – корабли.

Он пытается сосчитать, сколько их. Ему трудно сфокусировать взгляд: такое впечатление, что он смотрит в ночное небо, на котором сверкают бесчисленные звезды.

Сакти откашливается.

– Тревога, – хрипло выговаривает он. – Поднимайте тревогу. Немедленно.

Мулагеш переворачивает мертвую стражницу на спину и снимает с нее форму. Это бесчестно, конечно, тем более что одежда вся залита кровью. Но это лучше, чем бегать в полевой форме, выкрашенной в ярко-красный цвет из Города Клинков. А еще ей понадобятся пистолет и меч.

Сигруд сидит спокойно и неподвижно, выслушивая Мулагеш: она рассказывает, что обнаружила, что увидела в доме Рады Смолиск, что сказал и сделал Бисвал. Сигруд уже не плачет, его осенило холодное, жуткое спокойствие – осенило и отгородило от Мулагеш, словно между ними повисла ледяная пелена, за которой не разглядеть человека.

– Значит, нам надо уничтожить эти мечи, – тихо говорит он.

– Да. Бисвал велел перевезти их сюда. Во всяком случае, так он сказал мне. Они либо у него, либо в тинадескитовых лабораториях внизу.

– Ты уверена?

– Абсолютно. Нам нужно разделиться. Мне это не нравится, но времени в обрез – если оно еще осталось у нас, это время. Возможно, эта форма позволит мне добраться до него. Как думаешь, сумеешь проникнуть в лаборатории?

Сигруд кивает – мол, без проблем. Смогу.

– Нижние этажи крепости сейчас пусты. Всех отправили на стены, к береговым батареям.

Она качает головой:

– Во имя всех морей, он действительно решил принять бой… Ну что, пойдем. Если не отыщешь мечи, поднимайся к комнатам Бисвала. Если я не найду, спущусь к тебе в лаборатории. Как тебе такой вариант?

Он кивает.

– Тогда идем. Главная лестница – в той стороне.

Они идут по коридору. Мулагеш с «каруселью» наготове тихонько открывает дверь.

Потом смотрит на то, что за ней, и бледнеет:

– Во имя всех морей…

– Что? – спрашивает Сигруд у нее за спиной. – Что там?

Она оборачивается:

– А ты не знаешь?

– А должен?

Она морщится и открывает дверь настежь. У подножия лестницы лежат четыре трупа. Все – сайпурские солдаты, все обезображены и истерзаны. Одному выпустили кишки, другого разорвали на части. Один солдат сидит в углу, из живота торчит штык винташа. У одного трупа, женщины, на щеке и шее следы укусов.

Сигруд ошеломленно созерцает картину бойни:

– Это… это я сделал?

Мулагеш не отвечает – смысл? Его же убьют теперь. Наверняка же есть свидетели. Они никогда не простят ему это, никогда не забудут. Проклятье, даже ей трудно такое простить…

И тут раздается вой сирен: низкий, мощный сигнал тревоги эхом гуляет по коридорам крепости. От этих звуков волосы Мулагеш встают дыбом.

Сигруд смотрит в потолок:

– Что это?

Мулагеш прислушивается: к вою присоединяются все новые сирены, и теперь они верещат хором.

– О нет, – тихо говорит она. – Ох, нет, нет, нет…

– Что это?

– Проклятье! Будь оно все проклято! Это значит, что корабли уже на подходе!

– Вуртьястанские корабли?

– Да, демон побери! Это значит, даже если бы мы уничтожили мечи, уже слишком поздно!

– Какие теперь у нас есть варианты?

Мулагеш сначала решает не отвечать: вторжение уже идет, и теперь им остается одно – сражаться и умереть, проиграв бой. Однако потом… какие там были последние слова Тинадеши? Это знак, символ. К нему можно подобрать ключ, развернуть его, по-разному понять… Он на многое сгодится, если его правильно использовать. Если о нем правильно думать.

– Все наши карты биты, – тихо говорит она. – Кроме одной. Но я даже отдаленно не представляю, что мне с ним делать.

– Делать с чем? – удивляется Сигруд.

Она смотрит на него и решительно, играя скулами, говорит:

– Меч Вуртьи.

И описывает, как тот выглядит.

– И что ты будешь делать с этим мечом?

– Я не уверена… но знаю наверняка, что это оружие ужасной разрушительной силы. Я просто не понимаю, как его активировать… Может, чтобы он заработал, нужно подойти близко к адептам – не знаю, он же частично и на них замкнут. Но если Бисвал его забрал, высок шанс, что он лежит там же, где остальные мечи. То есть мы опять приходим к тому же: лаборатории и личные комнаты Бисвала.

– Значит, план не поменялся.

– Ох, нет, еще как поменялся! – говорит Мулагеш. – Нам нужно в два раза быстрее шевелить ножками! Вперед!

Мулагеш то и дело оглядывается, пока поднимается по лестницам в комнаты Бисвала. Подкрадываться сложно – все эти сирены продолжают завывать, из-за них не услышишь, есть кто впереди либо позади или нет. Но пока тут никого нет. Сигруд правильно решил, что все побежали на стены.

Наверняка Бисвал не станет держать мечи в своем временном офисе на вершине башни. А вот где офицерские комнаты – известно. Известно также, что в форте Тинадеши тесновато, поэтому есть шансы, что комнаты Бисвала находятся там же.

А ведь она правильно рассудила: шагая по очередному пустому коридору, она слышит голос, бормочущий у нее в голове:

–…и наши мечи пали на них, подобно дождю…

Мулагеш стискивает зубы и идет вперед. Жуткое бормотание мечей становится все громче. Теперь ей попадаются двери одна другой красивее, и вот она уже стоит перед толстой дубовой створкой с бронзовой ручкой.

Она пробует повернуть ее – не заперто. И она открывает ее.

Шепот голосов накатывает на нее океанской волной. Комната за дверью большая и просторная, в камине, как это ни странно, горит огонь – а потом Турин замечает, что она не одна в комнате.