Атеро Виртанен - Благородная империя

— Ваш вожак не может ничего требовать, — возразил Терну, — у него нет власти.

— Зрячий надеется на ваше благоразумие и веру в общее благо.

— О чем вы говорите? — гнев исказил все еще влажное от слез лицо Мираи. — Терну же сказал, что вы ничего не получите. И что за Дивизион?..

Мужчины оскалились, точно живодеры, предвкушающие расправу. Они повытаскивали ножи из-за поясов; одинаковые боевые клинки производства Федерации идеально подходили для жесткого стиля, популярного у сайитирцев; материал их был тот же, что и у оружия Терну. Мираи, убежденную в силе своего защитника, это не впечатлило, но лейвор напрягся; если то, что он слышал о Зрячем и его организации, было правдой, ему предстояло очередное испытание судьбы.

О Дивизионе ходило много легенд; этой организации охранителей, само существование которой было предметом жарких споров, в Империи приписывалось невероятное влияние; масштабы его оставалось под вопросом, но все, кто верил в Дивизион, сходились на том, что могущественнее него могут быть только император, Совет и Верховная ставка Дикой орды.

— К сожалению, мы не можем не исполнить приказ, — сказал главарь. — Возможно, нам придется забрать данные силой, но мы готовы на все.

— Ну так попытайтесь, — лейвор дал Мираи знак отступить назад, — и пусть Звезды все разрешат.

— Вы не опасаетесь поражения? — спросил человек. — Ведь мы победим.

— Вопрос открытый, — ухмыльнулся Терну. — Будущего никто не знает.

Люди не ответили; пять ножей одновременно сверкнули под светом уличных фонарей. Рабы нападали четко, организованно и жестко, как настоящие бойцы; они наносили удар за ударом, не достигая цели, но и не останавливаясь, с необычной для человека мощью, выдающей наличие имплантов. Ни одного лишнего движения и никаких сомнений.

Тилур Шеркен слыл умелым воином, одним из лучших в Кровавой стае, но даже он, лангорит, превосходящий любого человека в силе, скорости и выносливости, едва успевал защищаться; каждый из противников в отдельности двигался медленно, но вместе он становились грозной силой.

Он уворачивался, пригибался и отбивал летящие со всех сторон атаки. Мираи не отрывала взгляда от схватки, завораживающе сложной и красивой; она помнила, что было на арене Зейнури, но тогда и подумать не могла, что сражения бывают столь стремительными.

Противники держались на равных; были и раны, и усталость, но все стояли на ногах и продолжали борьбу. Человек слаб, но мастерство рабов сменять друг друга позволяло им, проведя наступление, переводить дух и не выдыхаться. Терну же в одиночку сдерживал их натиск с тем же отрешением, что и всегда; казалось, ему все равно, победит он или проиграет. Удар! Из порезов во все стороны летели алые капли.

Отскок, выпад, отскок — бой продолжается. Рука человека дрогнула, лейвор заметил. Удар — и отрубленная кисть летит в сторону. Порядок нарушился, люди отшатнулись, уклоняясь от широкого взмаха ножа. Терну воспользовался этим моментом замешательства и, сорвав красный шарф, бросил его вперед. Удар! Выпад; труп упал на асфальт. Дезореинтация — и еще два трупа. Поспешная контратака — и оставшиеся двое падают замертво.

Терну вытер лезвие и, убрав его его в ножны, тяжело выдохнул; вокруг него на земле лежали пять мертвых тел. Он подобрал шарф, убедился, что тот не слишком испачкался в крови, аккуратно обернул его вокруг шеи и протянул Мираи один из боевых клинков, принадлежавших рабам.

— Возьми, — сказал он, — пригодится.

— Дал бы лучше ствол, — дрожа, всхлипнула она.

— У ножей не кончаются патроны.

— Я не ты, Терну. Я не знаю этих приемов, у меня нет такой реакции, как у тебя. Я бы и с одним из них не справилась, — девушка показала на тело главаря, — а чтобы стрелять, много не надо.

— Я видел, — буркнул лейвор. — Поторопимся. Скоро здесь будет Агентство безопасности. Позвони Саннану, пусть ждет в аэропорту.

Даид был удивительно пунктуален. Когда борцы с Вуркулуром, не возвращаясь в отель, добрались до аэропорта, он уже ждал их там, борясь со смыкающимися веками ночным выпуском бумажной газеты; на цифровую, как он пояснил, не хватало денег. Появление Мираи его взбодрило; он похотливо заглядывался на нее и почти не отставал.

Времени до вылета практически не оставалось; пройдя все обязательные процедуры, они сели в удобные кресла бизнес-класса, щедро оплаченные из бездонного кармана тилура Шеркена, и расслабились. Сколько Саннан не распрашивал своих нанимателей, они так и не рассказли ему, что произошло.

Минуты ожидания прошли, и самолет поднялся в воздух; ночная Моркарна, все такая же чистая, но уже потерявшая в глазах имперцев прежний блеск, удалялась все сильнее и вскоре совсем пропала из виду, скрывшись под крылом лайнера.

Миновав турбулентность, которая встречала и привожала всякого гостя Федерации, они наконец смогли отдохнуть. Мираи прикорнула на плече лейвора; Саннан же долго молча смотрел на ее ноги, пока его глаза сами не закрылись и он не погрузился в глубокий сон. Терну же осталось только любоваться звездами, которые скоро вновь сменят ленивые тучи Хорд Лангора, и полистывать гэрский разговорник.

Столица мира была столь же негостеприимна, как и всегда: сверху было видно, как бушует океан, захлестывая берег жадными волнами. Воздушное судно приземлилось под злым мелким дождем, подгоняемым холодным ветром; шторм был сильнее, чем обычно, но отважные лангорские пилоты всю жизнь боролись с постоянными бурями и имели большой опыт; посадка вышла мягкой.

В зале прибытия стояли Махама с кибердворецким и толпа журналистов; завидев Терну, они подбежали к нему, толкая друг друга, и набросились на лейвора с вопросами, на которые он не отвечал; распихивая их в стороны, дворянин и его спутникии добрались до дворецкого, и тот проводили их к машине; лейвору хотелось поскорее убраться подальше от назойливых вспышек камер.

Хорд Лангор изменился.

В городе почти не осталось людей, еще недавно процветавших в милости императора Хинрейва; те же, что еще смели выходить на улицу, спешили спрятаться, кутаясь в одежду и испуганно оглядываясь, словно затравленные звери; в подворотнях кого-то избивали монтировкой. Стены кирпичных зданий, прилегающих к деловому центру, были заклеены плакатами с нуркенами и листовками с призывами к насилию и людоедству.

Свернув на проспект, частично перекрытый Департаментом нравов, машина Шеркена миновала масштабную демонстрацию, где молодые патриоты под руководством гордых ветеранов размахивали флагами и выкрикивали лозунги вперемешку с цитатами из «Анналов».

Офицеров Департамента стало втрое больше. Они патрулировали улицы, охраняли каждый перекресток, и всюду рядом с ними стояли боевые дроиды Laikont и сильные юноши из лангоритских дружин; между небоскребов, пробуждая в звериных сердцах забытую гордость, словно носился призрак Секкина, верный слуга Сарвет-Церги, жаждущий крови и войны и всегда голодный до смерти.