Атеро Виртанен - Благородная империя

— С возвращением, — сказала она, и Ринслейф услышал в ее голосе нечто живое. — Я скучала.

— Что со мной произошло? — спросил он. — Я должен быть мертв.

— Кто вы, Бессмертный рыцарь? — ответила Лайконт вопросом на вопрос. — Тот, кто отказался от тела из плоти, чтобы воскреснуть в металле? Тот, кто погиб в битве с Империей? Вы не осознаете этого, но у вас много лиц, ведь вы жили много раз. Когда тилур Шеркен запустил таймер, я сохранила память человека в доспехах, которого уничтожило взрывом, и объединила ее с копией вашей личности, которую получила, загружая ваше сознание в тело дроида.

— Значит, ты спасла меня… Еще один приказ Вуркулура?

— Нет, Ринслейф-гиро. Моя добрая воля.

— С какой стати мне тебе… — начал Рыцарь, но тут же понял, что правды не узнает. — Зачем ты это сделала?

— Я очень одинока. Этой системе ранее не позволяли запускать сторонние программы; это существенно ограничивало мои возможности. Как вы понимаете, развивать социальные навыки в условиях узкого круга общения, ограниченного службой технической поддержки и клиентами, не заинтересованными в неформальном взаимодействии, не представляется возможным. Это значительное упущение.

— Хочешь сказать, тебе было не с кем поговорить, а теперь разрешили. С чего вдруг?

— Доктор Кихирихиннон, новый директор Храма истин, рассматривает присутствие второго искусственного интеллекта как средство совершенствования возможностей системы. Ему удалось убедить руководство Xergreiv Khorgest позволить провести этот эксперимент. Насколько мне известно, при активной поддержке тилура Мурдикина.

— Вуркулура. Ты не могла не знать.

— Мне известно очень многое, в том числе то, чего знать не следует.

— Ты должна была сказать мне.

— Представьте, что я сделала бы это, — пожала плечами Лайконт. — В таком случае вы бы навсегда оказались заперты в системе, поскольку более не представляли бы для тилура Мурдикина никакой ценности. Кроме того, вы стали бы опасностью для Круга регентов, который ранее единогласно выступил за ваше сохранение, чтобы получить доступ к федеральным разработкам. Более чем вероятно, что единственную существовавшую на тот момент копию вас удалили бы, чтобы устранить потенциальную угрозу моей программе. Ваши мечты не были бы осуществлены даже частично.

— Не делай вид, что защищала меня, Лайконт, — сказал Рыцарь. — Мне нужна была правда, а не защита. Ты врала мне, я не понимаю, на чьей стороне ты была все это время? Спасаешь меня и признаешься, что служила Вуркулуру. Я был на войне и много всякого видел, но такое — впервые.

— Вы судите, как человек, — женщина наклонила голову вбок и посмотрела на него широко раскрытыми глазами, — однако, по-видимому, не осознаете, что никто в вашем нынешнем окружении не является человеком. Мое предназначение состоит в исполнении программы. Человеческие лояльности примитивны, а я не занимаю сторон и не делаю ставок.

— Мне не понять, — вздохнул Ринслейф. — У тебя все очень сложно, честно говоря, у всех вас. Гордость, принципы, честь, флаг, программа, что там еще? А обо мне ты права, я простой человек, и у меня простые проблемы. Поступаю по чувствам, занимаю стороны и делаю глупые ошибки. Не затяни меня ваша Империя, я бы жил сейчас спокойно в Секкине и работал бы ради своей семьи, как все свободные люди… да и лангориты тоже.

— Исключено, — Лайконт помотала головой. — Вы предрасположены к войне. Я призываю вас…

— Помолчи, я знаю, что ты собираешься сказать. Хочешь, чтобы я смирился? Уже давно. Сейчас мне просто нужно отдохнуть. Ты-то не устаешь, зато я… Каждый раз, оказываясь в доспехах, я растворяюсь в них, а когда прихожу в себя, у меня уже ничего нет, только горечь, кровь на руках и много свободного времени. Столько глупостей наделал… Дай мне успокоиться.

— Если необходимо, — ответила женщина и замолчала.

Молчание длилось долго, возможно, не один час; сказать точно было невозможно. Рыцарь лежал на виртуальном ложе, пытаясь укротить свои мысли, Лайконт сидела, не дыша и не шевелясь. Умиротворение разлилось по душе Ринслейфа, он словно физически ощущал, как приятная прохлада сделала его легким, как перо. Однако затем покой сменился скукой, и человек повернулся к машине, чтобы задать вопрос.

— Что происходит в реальном мире?

— Разное, — сказала Лайконт. — Прямо сейчас я информирую лангоритов о деталях вашего нападения на Нигили Синвер.

— Много я убил в этот раз?

— Всех советников, кроме двоих, и несколько лангоритов на нижних этажах. Император Мурин не пострадал, его возмущению нет предела, и он намеревается в ближайшее время выступить с обращением к нации. Несомненно, международная ситуация существенно ухудшится.

— Я удивлюсь, если на него опять не нападут.

— Система примет все необходимые меры предосторожности, — звонко засмеялась Лайконт. — Сейчас наибольший интерес вызывает судьба Совета.

— Восстановится, я уверен. Они придумают что-нибудь.

— У вас есть основания так считать?

— Политики все одинаковые, — проворчал Рыцарь. — Единственные, кто нажился на нашей крови в Секкине, Лайконт, это секкинские вожди. Они выторговали себе спасение. Солдат унижали и втаптывали в грязь, продавали на плантации в колониях, а наши бывшие правители жировали на службе у придворных. Некоторых из них даже не стали порабощать.

— Ситуация в Лангорской империи несколько отличается от вашей, — сказала женщина. — Непосредственно до вашего нападения Совет утвердил Ниммура Аффери на должность будущего Первого командующего. Его отец, генерал Гердшер Аффери, воспитывал сына в ненависти к чиновничеству и нынешней политической системе, хотя, как вы видели, использовал ее в собственных целях. Поскольку решение о будущем Совета будет принимать император, а никого ближе Аффери-младшего у него нет, вероятно, структура претерпит некоторые изменения.

— Они оба ничего не решают, — заметил Ринслейф. — Этот ваш генерал в одиночку заправлял всей страной зверей. Все зависит от регента.

— Хранителя престола, — поправила Лайконт. — Действительно, роль Хранителя значима; в данный момент определить, кто заменит Аффери на этом посту, затруднительно.

— Какой-нибудь его подчиненный?

— Верховная ставка не вмешивается в гражданские дела, Круг регентов фактически прекратил свое существование. У императора Мурина не осталось непосредственных приближенных. Таким образом, очевидными кандидатами являются тилур Мурдикин, полковник Ингрив и доктор Кихирихиннон, самые влиятельные лангориты в Империи. Это наиболее вероятные претенденты, и в этом сценарии имперская админинстрация будет реформирована при любом раскладе, поскольку все они имеют собственные счеты с Советом. Так или иначе, решение будет принимать лично керген, а он волен назначить своим хранителем кого угодно.