Роберт Хайнлайн - Марсианка Подкейн. Гражданин Галактики (сборник)

Однако полковник Брисби не давал Торби забывать, с какой целью его зачислили в экипаж. Между командиром и новобранцами огромная дистанция, и те смели поднять на шкипера глаза лишь во время инспекции. Тем не менее Брисби регулярно посылал за Торби.

Брисби получил из корпуса «Икс» полномочия обсудить донесение Баслима с его связным, не забывая, впрочем, о высшей степени секретности. Полковник вновь вызвал Торби к себе.

Сначала Торби предупредили держать рот на замке. Брисби объяснил ему, что излишняя разговорчивость может повлечь за собой самое тяжелое наказание, какое только способен наложить трибунал.

– Однако главное не в этом. Мы должны быть уверены, что такой вопрос даже не возникнет. Иначе нам не о чем говорить.

Торби замялся:

– Откуда мне знать, что я должен держать рот на замке, если я даже не понимаю, о чем именно я должен молчать?

– Я ведь могу и приказать тебе, – раздраженно произнес Брисби.

– Да, сэр. И я отвечу: «Есть, сэр!» Но убедит ли это вас в том, что я не рискну предстать перед трибуналом?

– Но… Тьфу, черт! Я собираюсь говорить с тобой о работе полковника Баслима. Но ты должен молчать об этом в тряпочку, понял? Иначе я разорву тебя на кусочки вот этими руками! И ни одному сопляку я не позволю валять дурака, если речь идет о работе Старика!

Торби с облегчением перевел дух:

– Почему вы не сказали об этом сразу, шкипер? Я не позволю себе проронить ни слова, если речь идет о папе, – ведь это было первое, чему он меня научил.

– Вот как? – Брисби улыбнулся. – Впрочем, я мог догадаться сам. Ладно.

– Ну а с вами-то, – задумчиво проговорил Торби, – можно об этом говорить?

Брисби изумленно посмотрел на него:

– Я не подумал, что это палка о двух концах. Но это так. Я могу показать депешу из корпуса, предписывающую мне обсудить с тобой донесение Баслима. Это тебя убедит?

Через минуту Брисби показывал депешу с самым высоким грифом секретности самому младшему и самому необученному своему офицеру, чтобы убедить новобранца, что его старший командир имеет право с ним поговорить. В тот момент это казалось вполне разумным решением, немного погодя, когда полковник еще раз его обдумал, оно уже не казалось таким разумным.

Торби прочел депешу и кивнул:

– Готов ответить на любой ваш вопрос, шкипер. Я уверен, папа не стал бы возражать.

– Отлично. Ты знал о том, чем он занимался?

– Ну… и да и нет. Кое-что я видел. Я знаю, чем именно он интересовался, потому что он заставлял меня наблюдать и запоминать. Я передавал его послания, и каждый раз они были совершенно секретны. Но я так и не понял почему. – Торби нахмурился. – Говорили, что он шпион.

– «Сотрудник разведывательной службы» звучит лучше.

Торби пожал плечами:

– Если он шпионил, он так бы это и назвал. Папа всегда и все называл своими именами.

– Да, он называл все своими именами, – согласился Брисби, вспоминая о тех сокрушительных головомойках, которые Баслим некогда задавал ему. – Давай-ка я объясню тебе. Мм… ты знаешь историю Земли?

– Самую малость.

– История Земли – это история человеческой расы в миниатюре. Задолго до начала космической эры, когда мы еще не заполонили планету, всегда существовали неосвоенные территории. Каждый раз, когда открывали новые земли, происходило следующее: впереди шли торговцы, желавшие попытать счастья, за ними бандиты, нападавшие на честных людей, а потом шел поток рабов. То же самое происходит и сегодня, когда мы пересекаем не океаны и прерии, а космическое пространство. Приграничные торговцы – это авантюристы, идущие на риск ради больших прибылей. Преступники – будь то грабители с большой дороги, морские пираты или космические рейдеры – появляются всюду, где нет полиции. И те и другие – временное явление. Работорговля – совсем другое дело. Это самая ужасная из привычек человечества, и с ней труднее всего покончить. На каждой новой территории она воссоздается вновь, и корни ее вырвать очень нелегко. Стоит лишь какой-либо культуре заболеть этим недугом, и работорговля укореняется в экономической системе, в законах, в повседневных привычках и отношениях людей. Ее запрещают, пытаются подорвать ее устои, но она, словно сорняк, готова вновь прорасти в мышлении людей, считающих рабовладение своим «естественным» правом. Спорить с ними бесполезно: таких людей можно только убить, но изменить их образ мыслей невозможно.

Брисби вздохнул:

– Видишь ли, Торби, гвардия – это лишь полицейская и почтовая служба; уже два столетия Галактика не знает крупных войн. В наши обязанности входит невыполнимая по своей сути задача поддержания порядка на окраинах цивилизованного мира, на границе сферы протяженностью по экватору около трех тысяч световых лет – никто даже представить не может себе, как велико это пространство. Наш мозг не вмещает такие масштабы.

Человечество не в силах обеспечить его охрану. И протяженность этой границы растет с каждым годом. Полиция планет порой добивается успехов, но что касается нас, то чем дальше, тем больше проблем. Для большинства из нас это работа, благородная работа, но эта работа никогда не завершится.

Однако для полковника Ричарда Баслима она была страстью. Особенно он ненавидел торговлю людьми, сама мысль о которой приводила его в ярость – я сам тому свидетель. Он потерял ногу и глаз – я думаю, ты знаешь об этом, – спасая людей, захваченных кораблем работорговца. Многие офицеры сочли бы свой долг исполненным и отправились домой на заслуженный отдых. Но только не наш старый служака! Несколько лет он преподавал в Академии, затем попросился в тот единственный корпус, который мог принять его, как бы сильно он ни был изувечен, и предложил свой план.

Девять миров – это становой хребет работорговли. Саргон колонизирован достаточно давно и, после того как получил самостоятельность, не признает Гегемонию. В Девяти мирах не соблюдаются права человека, и там не собираются это менять. Так что нам путь туда заказан, а они не могут посещать наши миры.

Полковник Баслим решил, что мы сумеем сделать торговлю людьми невыгодной, если узнаем, каков ее механизм на Саргоне. Он понимал, что работорговцы должны иметь суда, базы, рынки сбыта и что это не какое-то извращение, а вполне рентабельный бизнес. И он решил отправиться туда изучать его на месте.

Это была абсурдная затея – один человек против целой империи из девяти планет… однако корпус «Икс» как раз такими задачами и занимается. Но даже они не могли бы послать туда Баслима, если бы он не предложил схему отправки донесений. Агент, находящийся в Девяти мирах, лишен возможности передвижения, не может воспользоваться и почтовой связью, поскольку между нами и ними нет почтовых путей, и уж конечно, абсолютно невозможно связываться через N-пространство. Это было бы еще заметнее, чем духовой оркестр.