Роберт Хайнлайн - Марсианка Подкейн. Гражданин Галактики (сборник)

– Дядя Том видит нас?

– Да, конечно…

– Дядя Том!

– Ох, потише, Подди. Видеть-то тебя он видит, но не слышит и помочь тебе не может. Гм… Ты у меня такая дурочка, милая, что я, пожалуй, обойдусь без твоих советов. Ну-ка, живо на ноги!

И она отвела меня обратно в мою камеру.

Все это было всего несколько часов назад, но мне они показались годами.

Словом, хватило и нескольких часов, чтобы Подди растеряла все свое мужество. Послушайте, я могла бы и не рассказывать об этом, и никто бы ничего не узнал. Но я всегда писала только правду в своем дневнике и теперь скажу честно: я решила, как только у меня появится возможность поговорить с дядей, что буду просить его, умолять, чтобы он сделал что угодно, только бы меня не запирали с аборигеном, нанюхавшимся «пыльцы».

Я отнюдь не горжусь этим. Не уверена, что вообще когда-нибудь буду гордиться Подди. Тыкайте меня в это носом, но бывают такие страшные вещи, что они ломают человека. Вот и я сломалась.

Ну вот, я честно во всем призналась, и мне чуть полегчало. И я типа надеюсь, что, когда придет время, я не буду хныкать и не буду умолять. Но я… просто… не знаю… не знаю.

А потом ко мне впихнули Кларка!

Я одним махом слетела с кровати, обняла его и запричитала:

– Братик, братик, тебе больно? Скажи мне что-нибудь! Ты меня слышишь?

– Подбери слюни, Под, – сказал он мне в самое ухо.

Тут я поняла, что если он и пострадал, то не слишком сильно: ответ был вполне в духе моего братца.

– Ты меня слышишь? – уже тише повторила я.

– Конечно, – еле слышно прошептал он мне в ухо, – но пусть она думает, будто я оглох.

Он высвободился из моих объятий, заглянул в свою сумку, а потом быстро и тщательно обследовал всю комнату. При этом он так близко подошел к двери, что Титания забеспокоилась. Потом он подошел ко мне вплотную, наклонился к моему лицу и прошептал:

– Подди, ты умеешь читать по губам?

– Нет. А что?

– Черта с два не можешь! Только что сумела.

Положим, это было не совсем верно: Кларк прошептал это, хоть и едва слышно. Но я обнаружила, что и в самом деле «слышу» его, глядя на его губы, как если бы он говорил вслух. Это так странно, но Кларк объяснил, что почти все умеют немного читать по губам, только не подозревают об этом. Он это заметил, немного потренировался и действительно стал читать по губам. Только помалкивал об этом, потому что иногда это очень полезная штука.

Он заставил меня говорить так тихо, что я и сама ничего не слышала, и Кларк говорил не намного громче.

Он сказал:

– Слушай, Под, я не уверен, что старая леди Грю прослушивает эту комнату. – Вместо «леди» он произнес совсем другое слово. – С тех пор как я здесь сидел, вроде бы ничего не изменилось. Но здесь есть по меньшей мере четыре места, где можно спрятать микрофон. Может, и больше, не знаю. И мы будем молчать, потому что она явно посадила нас вместе для того, чтобы послушать, о чем мы будем говорить. Болтай вслух, сколько душе угодно… но только всякий вздор. Вроде, как ты ужасно беспокоишься, не оглох ли я навсегда. И все такое прочее.

Так мы и сделали: я стонала и причитала над бедным своим братиком, а он жаловался, что не может расслышать ни слова, и все просил меня найти карандаш и написать, что я хочу сказать. В антрактах мы «разговаривали» о важных вещах, о которых не должна была узнать миссис Грю.

Я спросила его, почему он не оглох, – он вообще был в этом баке на самом-то деле?

– Ну конечно, – ответил он, – но к тому моменту я уже не был такой мокрой курицей, как она думала. В карманах у меня нашлась кое-какая бумага, я изжевал ее в кашицу и заткнул уши. – Он скривился, как от боли. – Двадцатку на это перевел. Могу спорить, это были самые дорогие беруши всех времен и народов. Потом я обмотал голову рубашкой и почти ничего не слышал. Черт с ними… Слушай дальше. – Он туманно поведал о том, как угодил в эту ловушку. – Ну ладно-ладно, меня обдурили, но и вы с дядей Томом также лопухнулись. А ведь вы постарше и отвечаете за меня.

– Я за тебя не отвечаю! – возмущенно прошипела я.

– Если ты за меня не отвечаешь, значит ты безответственная девчонка, а это еще хуже. Логика – упрямая вещь. А теперь забудем об этом, есть дела поважнее. Слушай, Под, скоро мы выберемся отсюда.

– Как? – Я показала глазами на Титанию. Она нянчила Ариэля, но ни на секунду не отводила от нас глаз.

Кларк проследил за моим взглядом и произнес:

– Когда придет время, я позабочусь об этом насекомом, а пока забудь о нем. Это нужно будет сделать чем скорее, тем лучше, и это нужно будет сделать ночью.

– А почему ночью? – Я подумала, что тут и днем-то ни черта не видно из-за тумана, а уж ночью…

– Под, не расчесывай свои царапины, а то шрамы останутся… Дело в том, что на ночь Джоджо запирают.

– Джоджо?

– Ну эта гора мяса, которая работает на старуху Грю. Абориген.

– А, ты имеешь в виду Тупицу.

– Джоджо, Тупица, Альберт Эйнштейн – не все ли равно. Одним словом, любитель «пыльцы блаженства». Он приносит нам ужин, моет тарелки, а потом она его запирает и выдает вечернюю дозу «пыльцы». И держит под замком, пока он не уснет, потому, что боится, когда он под кайфом, как и любой нормальный человек. Так что сбежать мы можем только ночью, пока он в клетке. Может быть, и старуха заснет. Если повезет, парня, который водит ее кар, тоже не будет, он не всегда здесь ночует. Но мы должны рассчитывать на худшее и попытаться сделать это до того, как «Трезубец» уйдет на Луну. Когда он отправляется?

– Восьмого, в двенадцать часов семнадцать минут по корабельному гринвичскому времени.

– А по местному?

– В девять часов шестнадцать минут по времени Венусбурга. В среду, двадцатого.

– Нужно проверить, – сказал он, – и то и другое.

– Но зачем?

– Заткнись.

Он достал из сумки свою логарифмическую линейку и сдвинул шкалу. «Хочет перевести даты», – решила я и спросила:

– Хочешь знать, сколько венерианских секунд в земном году? – Я здорово гордилась тем, что могла делать эти расчеты в уме, как и полагается заправскому пилоту. Мистер Клэнси здорово натаскал меня, хоть и остался без заслуженной награды.

– Не-а. Я и так знаю. – Кларк передвинул бегунок и прочитал результат. – Мы оба прекрасно помним все цифры и формулы. Даты совпадают. Теперь давай-ка сверим наши часы.

Мы оба уставились в циферблаты.

– Начали отсчет!

Часы расходились лишь на несколько секунд, но мне было не до того, я заметила кое-что, когда взглянула на счетчик дат:

– Кларк! Сегодня же девятнадцатое число!

– А я-то думал, что нынче Рождество! – злобно прошипел он. – Ты что разоралась? Забыла, о чем мы договорились?

– Но «Трезубец» уходит завтра! – Я сумела произнести это одними губами.

– Все гораздо хуже. Он уходит через шестнадцать с небольшим часов, а мы не можем ничего сделать, пока эту скотину не запрут. У нас только один шанс, не более того.