Роберт Хайнлайн - Марсианка Подкейн. Гражданин Галактики (сборник)

– Принято.

– Но сначала подсади меня на этот насест над дверью. Твоя рука выдержит?

Она кивнула, быстро выскользнула из постели, встала у двери и вытянула руки. Я взялся за ее руки и вспрыгнул ей на плечи, она ухватила меня за голени, подтолкнула, и я оказался на насесте. Закрепившись над дверью, я дал ей отмашку.

Подди выскочила за дверь и завопила:

– Миссис Грю! Миссис Грю!!! Помогите! Помогите! Мой брат!..

Это у нее здорово получилось. Почти сразу же она вбежала в комнату, а следом за ней, пыхтя, ввалилась миссис Грю.

Я спрыгнул ей на плечи, свалил на пол и выбил из руки пистолет. Она вздохнуть не успела – я свернул ей шею.

Подди, надо отдать ей должное, действовала расторопно: едва пистолет оказался на полу, как она тут же его схватила. И уставилась на него с очумелым видом. Я осторожно его отобрал.

– Хватай свою сумочку, Подди! Мы уходим! Держись за моей спиной.

Оказалось, что Джоджо уже на свободе. Он стоял в гостиной и озирался – видимо, пытался понять, отчего такой шум. Я пристрелил его.

Потом я поискал аэромобиль, держа пистолет наготове. Никаких следов машины и ее водителя. Я не знал, радоваться мне или горевать. Я уже настроился пристрелить и его, хотя могло выйти и наоборот. Жаль, что не было машины, она избавила бы нас от блуждания по джунглям.

В этот момент я хотел уже изменить наш план и вместе с Подди пойти на север, к кольцевой дороге. Наверное, так и следовало поступить.

Мой выбор решил пистолет. С ним Подди могла бы защитить себя. А я мог просто внимательно смотреть, куда ступаю. Я отдал пистолет Подди и велел идти медленно и осторожно, пока не станет светло, – но только не останавливаться!

Оружие у нее в руке ходило ходуном.

– Кларк… – проговорила она. – Я же никогда ни в кого не стреляла.

– Ну, ты сможешь, если придется.

– Наверное…

– Это несложно. Наставь пистолет и нажми на спуск. Лучше держи его обеими руками. И не пали попусту.

– Хорошо.

Я слегка шлепнул ее пониже спины:

– Давай двигайся. Еще увидимся.

И я тоже двинулся. Один раз я обернулся, но Подди уже не было видно, она растворилась в тумане. Я на всякий случай отошел немного от дома, а потом повернул на запад.

И я заблудился. Вот и все. Мне нужен был инерциал, но я думал, что обойдусь без него, и отдал его Под. И безнадежно заблудился. Ветер был слишком слаб, чтобы уловить его направление, послюнявив палец, а поиск Солнца через поляризационные очки сложнее, чем вы думаете. Через несколько часов, когда я давно уже должен был идти по кольцевой дороге, я все еще шел сквозь джунгли, обходя болота и места с открытой водой и стараясь не попасть кому-нибудь на обед.

И внезапно вспыхнул ослепительный свет, и я упал на землю, прижался к ней, прикрыл глаза руками и начал считать.

Я легко отделался: взрывная волна обдала меня грязью, грохот был оглушительный, но настоящие неприятности меня не коснулись. Через полчаса меня подобрала полицейская машина.

Конечно, мне следовало бы обезвредить бомбу. Я так и хотел сделать, если все пройдет хорошо. И я хотел, чтобы она сделала трюк «Самсон в храме», если все пойдет плохо. Последнее средство.

Наверное, нужно было отключить часовой механизм сразу же, как только я свернул шею старой ведьме… но тогда нас мог застукать Джоджо, а ведь он был все еще под кайфом. Потом я был слишком занят, разбираясь с Джоджо, решая, что делать, объясняя Подди, как пользоваться пистолетом, и отправляя ее в путь. Честно говоря, я вспомнил о бомбе, лишь отойдя от дома на пару сотен метров, и не захотел возвращаться, даже если бы мог отыскать этот дом в густом тумане.

Но видимо, Подди именно это и сделала. Вернулась в дом, я имею в виду. Ее нашли позже в тот же день, примерно в километре от дома. Она оказалась за пределами радиуса полного уничтожения, но взрывом ее зацепило.

С нею был живой детеныш феи, его защитило ее тело, и он, похоже, вообще не пострадал.

Вот поэтому я и думаю, что Подди возвращалась в дом. Конечно, я не уверен, что этот детеныш – Ариэль. Она вполне могла подобрать его в джунглях. Но это маловероятно, дикий бы ее исцарапал, а его предки разорвали бы ее в клочья.

Наверное, она с самого начала решила спасти Ариэля, но помалкивала. Такая сентиментальная выходка как раз в ее духе. Подди знала, что взрослую фею мне придется убить, и ни словом не возразила. Она умеет пользоваться разумом, когда это совершенно необходимо. А потом от волнения она просто забыла захватить его, как я забыл обезвредить бомбу. Потому-то она и вернулась.

И где-то потеряла инерциал, – по крайней мере, ни при ней, ни рядом его не нашли. Ей пришлось нести в руках пистолет, сумочку, детеныша и инерциал. Должно быть, она уронила его в болото. Наверное, так все и было, потому что у нее было достаточно времени, чтобы вернуться и успеть уйти далеко от дома. К тому времени она должна была оказаться километрах в десяти. Вероятно, она потеряла прибор в самом начале и все время ходила по кругу.

Я рассказал обо всем дяде Тому и готов был повторить все людям из Корпорации, мистеру Кунье и так далее, – и готов был получить, что мне причитается. Но дядя Том велел мне помалкивать. Он согласился с тем, что я здорово сглупил. Равно как и он сам, и все остальные. Он обошелся со мной мягко. Лучше бы он меня ударил.

Мне очень жаль Подди. Конечно, время от времени она доставляла мне проблемы, когда пыталась мной командовать или внушать свои нелепые идеи, – но все равно мне ее жаль.

Жаль, что я не умею плакать.

Ее маленький диктофон так и лежал в ее сумочке, часть записи в нем сохранилась.

Правда, смысла в нем немного. Она не говорит, что происходит, а только бормочет что-то вроде: «…куда я собираюсь, очень темно. Нет человека, который был бы как остров, сам по себе. Помни об этом, Кларк. Ох, прости, я все напутала, но об этом помни, это важно. Их всех нужно иногда обнимать. Мое плечо… Святой Подкейн! Святой Подкейн, ты слышишь меня? Дядя Том, Па, мама… слышит меня кто-нибудь? Послушайте, это очень важно. Я люблю…»

На этом запись обрывается. Поэтому мы не знаем, кого она любила.

Может быть, всех.

Теперь я здесь один. Мистер Кунья задержал «Трезубец», пока не выяснилось, поправится Подди или умрет. Потом дядя Том улетел, а я остался в Венусбурге – один. Конечно, если не считать врачей, медсестер, Декстера Кунью, который постоянно тут ошивается, и целого взвода охраны. Я никуда не могу выйти без охранника за спиной, а в казино меня и вовсе не пускают – да меня туда и не тянет.

Я слышал, как дядя Том рассказывал обо всем папе. Не все, конечно, поскольку телефонный разговор с двадцатиминутными паузами очень эпизодичен. И я не слышал, что отвечает папа, только монолог дяди.

– Глупости, сэр! – говорил дядя Том. – Я не уклоняюсь от ответственности и не снимаю с себя вины. Она будет лежать на мне вечно. Но я не могу дожидаться вас здесь, и вы знаете почему. Дети будут в большей безопасности с мистером Куньей, нежели со мной… это вы тоже знаете! Но у меня есть что вам сказать, сэр, и вы должны передать это своей жене. Только одно: людям, которые не берут на себя труд воспитывать детей, не стоит их заводить. Вы вечно утыкаетесь в книгу, ваша жена носится бог знает где, а ваша дочь едва не погибла. В том, что она осталась в живых, нет вашей заслуги. Просто повезло. Передайте вашей супруге, сэр, что строить мосты, космические станции и тому подобное – это замечательно… но у женщины есть занятие поважнее. Когда-то, много лет назад, я уже говорил вам об этом… и мне было предложено заниматься своими делами. Сейчас самое время напомнить вам об этом. С Подди все будет хорошо, я уверен, хотя в этом и нет никакой вашей заслуги. Я опасаюсь за Кларка… Возможно, для него уже слишком поздно. Бог может дать вам второй шанс, если вы сами поспешите. Конец связи!