Роберт Хайнлайн - Марсианка Подкейн. Гражданин Галактики (сборник)

– Рода!

– Тебе даже пальцем пошевелить не придется. И Торби тоже. Вы вдвоем покажетесь на людях и продемонстрируете свои мужественные натуры, далекие от политиканства. Я сама все сделаю. Кстати, сейчас поздновато выводить из игры Лоан, но я сделаю все, чтобы прекратить это как можно быстрее. Ваша мать не видела всей перспективы целиком. Мне очень хочется, чтобы мои сыновья женились, но в нынешней обстановке очень важно, чтобы Торби не женился и не имел невесты до тех пор, пока не пройдут выборы. А теперь… ты уже был на флагманском корабле?

– Конечно.

– Так на каком корабле родился Торби? Это может иметь огромное значение.

Крауза вздохнул:

– Торби не рожден среди Народа.

– Что? Вздор! Ты хочешь сказать, что идентификация неточна… Так… Какой из пропавших кораблей нам подходит?

– Я же сказал: он не из Народа! Нет ни пропавших кораблей, ни исчезнувших детей – ничего, что подходило бы к его случаю. Он должен быть либо значительно старше, либо моложе, чем он есть.

Старший помощник покачала головой:

– Не верю.

– Или не хочешь верить?

– Я действительно не верю. Торби родился среди Народа. Об этом можно судить по его походке, по его манерам, его способностям… да вообще по нему самому! М-да… Я сама просмотрю эти досье.

– Давай. Если уж ты не веришь мне…

– Ну, Фьялар… Я же не говорила, что…

– А что же ты сказала? Скажи тебе, что снаружи идет дождь, когда ты этого не хочешь, и ты…

– Ах, милый! Ты же знаешь, что на Гекате в это время года не бывает дождей. Я только…

– О небо!

– Не выходи из себя. Капитану это не к лицу.

– А ты думаешь, капитану нравится, когда в его словах сомневаются на его собственном корабле!

– Прости, Фьялар. – Она понизила голос. – Я не хотела тебя обидеть. Если я расширю круг поисков или пороюсь в несистематизированных материалах – ты же знаешь, как неаккуратно относятся к данным о погибших кораблях, – мм… в общем, ты понимаешь, как было бы здорово, если бы еще до выборов удалось узнать, кто были родители Торби. И поскольку до тех пор я не разрешу ему жениться, известие о том, что сразу после выборов состоится помолвка, обеспечит нам мощную поддержку.

– Рода!

– Что, дорогой? Если удастся прояснить вопрос с семьей Торби, нас поддержит вся группа «Вега», особенно если мы выберем невесту среди их девушек…

– Рода!

– Не перебивай, дорогой.

– Дай и мне сказать. Капитану. Слушай, супруга: Торби родился среди фраки. Более того, Баслим был в этом уверен… и дал мне совершенно ясное поручение найти его семью. Я надеялся – да я и сам верил: архивы покажут, что Баслим ошибался. – Крауза нахмурился и закусил губу. – Крейсер из Гегемонии прибудет сюда через две недели. Тебе должно хватить этого времени, чтобы удостовериться, что я умею рыться в файлах не хуже любого клерка.

– Что ты имеешь в виду?

– А разве не понятно? Долги нужно возвращать… и нам предстоит еще одна плата.

Женщина внимательно посмотрела на капитана:

– Муж мой, ты сошел с ума?

– Мне это нравится ничуть не больше, чем тебе. Торби не только хороший мальчик; он еще и самый лучший стрелок из всех, какие у нас были.

– Стрелок! – с горечью ответила она. – Как ты можешь думать об этом? Фьялар, если ты воображаешь, что я позволю отдать одного из своих сыновей фраки… – Голос ее прервался.

– Он и есть фраки.

– Ничего подобного! Он – «Сису», так же как и я. Меня приняли в семью так же, как и его. Мы оба – «Сису» и останемся ими навсегда.

– Это уж как тебе угодно. Я надеюсь, что в глубине души Торби всегда останется «Сису». Но долги должны быть оплачены.

– Этот долг отдан сполна, и уже давно!

– Записи это не подтверждают.

– Чушь! Баслим просил вернуть мальчика его семье. Какой-то семье фраки – если у фраки вообще бывают семьи. Так мы приняли Торби в свою семью, в свой клан и септ. Неужели это не лучший способ выполнить просьбу Баслима? Или ты считаешь более уместным вышвырнуть мальчика в какой-нибудь клоповник фраки? Или ты так низко ценишь «Сису»?

Она посмотрела на него, и Крауза с горечью подумал о том, что мнение, будто чистая кровь Народа гарантирует им высокие мыслительные способности, наверное, и вправду справедливо. В спорах с фраки он никогда не терял головы. Но мать – а теперь вот и Рода – всегда умела как-то так повернуть дело, что он оказывался не прав.

Но если мать, как бы тверда она ни была, никогда не требовала невозможного, то Рода… что ж, она стала старшим помощником лишь недавно… И Крауза сдержанно произнес:

– Старший помощник, эта обязанность возложена лично на меня, а не на «Сису». И у меня нет иного выбора.

– Вот как? Что ж, капитан, мы еще вернемся к этому разговору. А теперь, со всем уважением к вам, сэр, у меня еще масса дел.

Торби прекрасно проводил время на встрече, но все же не так весело, как он ожидал; мать частенько вызывала его к себе, когда с визитами на «Сису» прибывали старшие помощники других кораблей. Порой они являлись со своими дочками и внучками, и Торби приходилось развлекать девушек, пока старшие вели свои беседы. Он старался изо всех сил и уже очень скоро мог запросто грубовато трепаться со сверстницами. И даже научился изображать что-то вроде танца, куда лучше тех бедолаг, у кого обе ноги левые или коленки сгибаются не в ту сторону. И теперь он мог без содрогания и озноба брать девушку за талию под звуки музыки.

Гости расспрашивали его о папе. Он старался отвечать вежливо, но его раздражало то обстоятельство, что, казалось, все знали о Баслиме больше, чем он. Разумеется, за исключением действительно важных вещей.

Однако светские обязанности, оказывается, можно было поделить. Торби сообразил, что он младший сын, а старший, Фриц, тоже не женат, и обратился к нему за помощью, обещая вернуть этот должок позже.

Фриц в ответ рассмеялся:

– Что такого ты можешь предложить мне взамен времени, проведенного на встрече?

– Ну…

– Вот-вот. А если серьезно, старина, то мать и слушать не станет, даже если я сойду с ума и предложу свои услуги. Она назвала тебя, и она имела в виду именно тебя. – Фриц зевнул. – Слушай, парень, я смертельно устал! Та рыженькая с «Сент-Луиса» готова была плясать всю ночь. Так что отстань от меня, я должен выспаться перед банкетом.

– У тебя не найдется лишней парадной куртки?

– Занимайся стиркой сам. И перестань шуметь.

И вот как-то утром, спустя месяц после прибытия на Гекату, капитан взял Торби с собой. Мать не могла задержать мальчика: ее не было на борту. Был День памяти. Служба должна была начаться не раньше полудня, но мать вышла заранее, чтобы утрясти кое-какие вопросы с завтрашними выборами.

Торби занимали совсем другие мысли. Служба должна была кончиться поминовением папы. Крауза рассказал мальчику, что он должен будет делать, и пообещал помочь ему прорепетировать, но Торби все же волновался. Его отнюдь не успокоила весть о том, что нынче вечером должна состояться премьера «Духа „Сису“».