Наталья Землянская - Хроники Шеридана [litres самиздат]

Зато девчонка оторвалась по полной программе, заставив его бессчётное количество раз менять ей наряды, излазить все сундуки, коих тут было превеликое множество, и ещё столько же раз сбегать на кухню за сладкой водичкой. А когда она взглянула на себя в зеркало, то очень пожалела, что её не видит сейчас никто из знакомых: сквозь зеркальные глубины на неё смотрела прехорошенькая принцесса!

Каггла же выглядела настоящей королевой!

Где-то далеко часы пробили восемь.

– Пора! – глухо сказал Пьеттро, и Рио почувствовала, как её отчего-то пробрало холодком.

***

– Пристанем к берегу? – предложил Харди, когда совсем стемнело.

– Нет! – отказался Ла Мана, и пиратский корабль продолжил свой путь в неизвестность.

Среди ночи они сели на мель.

– Сто чертей! – выругался капитан, словно собирался с кем-то посчитаться за такое невезение, – Коротышка, Бекет и Харди – караулят, остальные – спустить якорь и на боковую! Оружие держать наготове!

Приказание было исполнено тотчас. Люди вповалку улеглись прямо на палубе. Юстэс какое-то время вслушивался в ночные шорохи и звуки: за бортом тихо плескалась вода, в лесу заунывно кричала какая-то птица, измученный корабль скрипел и жаловался на судьбу, но вскоре усталость взяла верх и юноша уснул.

Его разбудил Харди:

– Здоров храпеть! Капитан велел сменяться.

Заткнув за пояс кинжал, тот самый, что выручил его во время схватки с капитаном, Гилленхарт отправился на корму.

Светало… Над водой клубился туман. Река в этом месте сильно сужалась, и кромка леса подступала совсем близко. Юстэс поёжился: куда-то их занесло?.. Он долго всматривался в тёмные провалы между деревьями, но вскоре стал клевать носом.

– Не спи, красавчик! – хриплый голос капитана был почти дружеским.

Ла Мана присел рядом. У него были воспалённые глаза человека, проведшего не одну ночь без сна. Юстэс заметил в его чёрных кудрях седую прядь. Капитан расценил его взгляд по-своему:

– Стоит пока забыть о личных счётах, – сквозь зубы процедил он. – Сейчас лучше держаться друг друга, – и потёр багровый шрам на груди.

– Может, и так, – коротко согласился Гилленхарт, положив руку на рукоять кинжала.

От Ла Маны не ускользнул этот жест, и он криво усмехнулся:

– Не беспокойся, парень, я долги не прощаю! – поднялся, и уходя, добавил: – Гляди в оба! Ночью пропал Бекет…

Загадочное исчезновение товарища привело оставшихся в уныние.

– Я бы ему кишки выпустил наружу! – кипятился Коротышка, уверенный, что Бекет просто-напросто сбежал.

– Оставаться на этой разбитой посудине нет смысла, – рассудил Ла Мана. – Торчим здесь у всех на виду…

Было решено перебираться на берег. Харди и еще двое кинулись вниз. Коротышка проводил их презрительным взглядом и, сплюнув, быстро разделся, увязал сапоги и одежду в узел, приладил его на плечах, и зажав в зубах нож, ловко спустился по якорной цепи в воду. Ла Мана и Гилленхарт последовали его примеру. Чуть отплыв, Юстэс обернулся: на палубе показался Харди – он тащил большой узел.

Течение было довольно сильным, и они выплыли гораздо ниже по реке от того места, где торчал унылый остов корабля. Ла Мана выбрался на берег первым. Пока остальные боролись с рекой, он стоял неподвижно, с тоскою глядя на покинутое судно. Ветерок трепал его волосы, по обнаженному телу сбегали капли воды… Он показался вдруг Юстэсу поверженным ангелом, изгнанным из рая. Но то была минутная слабость. Едва последний из команды достиг берега, выражение глаз капитана стало прежним – взгляд хитрого и опасного хищника.

Утопая по щиколотку в песке, они побрели по берегу, стараясь держаться в тени деревьев. Харди пыхтел позади всех, волоча свои пожитки.

– Брось это барахло! – приказал Ла Мана. – Обещаю вам, ребятки: если нам повезёт – мы станем богаче, чем были! Ну, а если нет, тогда ничего и не понадобится.

Но Харди, стиснув зубы, упрямо взвалил узел на плечо.

– Стойте!.. – вдруг негромко приказал Коротышка.

В воде у самого берега – лицом в песок – лежал человек. Волны лениво колыхали неподвижное тело. Коротышка, взяв нож на изготовку, пригнувшись, мелкими шажками подобрался к лежащему и, схватив за волосы, перевернул его на спину.

Это был Бекет… Мёртвый Бекет.

Посредине лба у мертвеца зияла дыра с неровными краями. Крови не было.

– Кто-то сожрал его мозги, – объявил Коротышка, встав на колени и заглянув одним глазом в дыру. – Если они у него были…

На плечах Бекета они обнаружили странные отметины – по пять длинных тёмно-синих полос, четыре из которых спускались на грудь, а пятая шла по спине почти до лопаток. Все полосы заканчивались маленькими, но глубокими ранками, уже подсохшими. Кое-как закопав погибшего, они поспешили прочь.

До заката солнца они продолжали свой путь вверх по реке. Ночью на них напали. Град стрел обрушился из лесу, но врага они так и не увидели. Побросав всё, кроме оружия, они вплавь бросились на другой берег. Уцелело трое – Юстэс, Коротышка и Ла Мана. Опасаясь погони, выжившие углубились в лес.

Коротышка отлично видел в темноте, Гилленхарт и Ла Мана брели почти на ощупь, спотыкаясь о корни и сухостой, натыкаясь на стволы деревьев и торчащие ветки.

– От вас шума больше, чем от стада диких кабанов! – ругался их более ловкий спутник.

По лесу вдруг пронесся долгий протяжный стон… И ещё раз, и ещё – страстный, проникнутый такой нечеловеческою мукой! Трое ночных скитальцев, не сговариваясь, прижались к земле. Юстэс почувствовал, как сердце сжала ледяная рука страха. Прошло немало времени, прежде чем они осмелились перемолвиться друг с другом.

– Я вижу огонь!.. – прошептал Коротышка.

Но Юстэс ничего не видел в кромешной тьме, лишь угадывались смутно очертания ближайших деревьев да высоко над головой в просветах ночных облаков мигали точечные искорки звёзд.

– Держитесь за мной! – чуть повысил голос их маленький спутник.

Теперь они двигались медленно и осторожно, растворившись в темноте, слившись с ней, потеряв ощущение собственного тела, времени, пространства…

Темноту разорвала яркая вспышка.

Разбрасывая огромные искры, к ночным небесам вознёсся сгусток багрового пламени и, расплывшись на высоте огромной кляксой, медленно растаял во тьме.

– Это близко… – сказал Юстэс. Собственный голос показался ему чужим.

Но время шло, а вокруг всё оставалось по-прежнему. Они уже стали сомневаться, правильно ли выбрали направление, как вдруг Коротышка приостановился:

– Слышите?

Они прислушались. И среди шёпота ветра в кронах деревьев явственно различили низкий вибрирующий звук, словно кто-то дёргал огромную толстую струну. Гудение шло примерно оттуда же, где они видели вспышку.