Наталья Землянская - Хроники Шеридана [litres самиздат]

– Мы ходим кругами! – сказал Ла Мана и выругался.

– Тише!.. – оборвал его Коротышка. – Не ровен час, накличешь кого!

И вдруг новая бледная вспышка на краткий миг осветила всё вокруг, и прямо перед собой они ясно увидели за серебристыми от огня и тумана деревьями разверзшуюся в земле щель, в которой бушевал огненный вихрь. Едва потревоженная ночь залатала прорехи своих одежд, прожжённые вспышкой, как щель сомкнулась, и из-под земли снова раздался тот ужасный стон, что они слышали ранее. Но теперь сквозь муку и боль в нем звучала торжествующая победная нота.

Земля задрожала у них под ногами, гудение усилилось, словно кто-то огромный пытался вырваться из подземного плена. Там, где только что бушевало в бездне жидкое пламя, почва снова треснула, раздираемая изнутри громадными когтями, и из её багрового чрева выполз наружу гигантский полупрозрачный дракон. Огненная рана в земле тотчас начала медленно затягиваться. Рождённый в борьбе неведомых стихий монстр расправил смятые крылья, и с шумом неуверенно поднялся в небо. Оставляя за собой медленно гаснущий огненный росчерк, чудовище удалялось всё дальше и дальше на восток, пока не стало маленьким, как звездочка, а потом и вовсе пропало…

Всё стихло. Робко засвистали самые ранние птицы – приближалась заря. Усталые путники ощутили, как их ноги наливаются свинцом.

– Я дальше не пойду! – заявил Коротышка. – Пусть хоть все твари ада выберутся наружу… – и улёгся на землю прямо там, где стоял. Укутавшись в изодранный плащ, он тут же уснул. Остальные последовали его примеру.

Наутро они осмотрели место, что явило им ночью такие невиданные чудеса. Выгоревшая полоса среди зелёной травы – шагов тридцать длиной – казалась чудовищным шрамом на теле земли. По краям кое-где, будто засохшая кровь, торчали красноватые камни.

– Я слыхал, драконы охраняют сокровища, – сказал Коротышка, стругая ножом длинную толстую ветку, пока его товарищи осматривались по сторонам.

– Может, оно и так, – отвечал Ла Мана, – но сдаётся мне, лучше нам убраться отсюда подобру-поздорову.

Коротышка смастерил себе подобие копья, остальные тоже вооружились вдобавок к ножам, крепкими палками, и маленький отряд двинулся в путь – куда глаза глядят. К полудню они нашли в лесу тропу, больше похожую на звериную. Но на её краю, едва заметный, отпечатался в засохшей грязи след босой человеческой ноги, и они решили следовать туда, куда ушёл когда-то неизвестный путник.

Их расчеты оправдались, но не так, как им хотелось бы…

На краю леса среди высокой травы они нашли остатки селения. Ярко светило солнце, высоко-высоко в небе пел, кувыркаясь в синеве, жаворонок, плыли, подгоняемые ветерком огромные, ленивые облака, и оттого обгорелые развалины выглядели ещё угрюмее.

Рядом с разрушенным селением остались яблоневые сады. Многие из деревьев тоже были опалены огнем, но яблоки были крупные, вкусные, – наверное, люди исчезли из этих мест не так давно, и деревья не успели одичать. Возле одной из яблонь, привалившись к стволу, сидел, сжимая в костлявой руке длинный меч, скелет. Его остов был обтянут полуистлевшей чёрной кожей – присмотревшись, они поняли, что это такая ткань. Рядом был сложен плащ из такой же материи – развернув его, путники увидели, что он почти не пострадал от времени.

Гадая, какое отношение имел погибший к трагедии, разыгравшейся здесь, путешественники разделили между собой его вещи: кинули жребий, и Ла Мане достался плащ, а Юстэс осторожно высвободил из мёртвой руки ненужный теперь ей меч. Коротышка же высокомерно отказался от трофеев, заявив, что негоже обирать покойников. Да только маленький пират лукавил: он первым наткнулся на не погребённые кости, и его товарищи так и не узнали, что на шее у скелета была массивная золотая цепь с медальоном, украшенным мелкими бриллиантами.

– Слишком длинный и тяжёлый… – разочарованно сказал Юстэс, и так и сяк повертев меч над головой, и сделав несколько выпадов в стороны.

– Под стать хозяину, – заметил Ла Мана, которому плащ погибшего тоже был сильно велик.

Только тут Гилленхарт обратил внимание, что скелет был очень крупным: сидя, он доставал ему до плеча, а кости ладони, упиравшейся в землю возле его ноги, были длиннее его ступни!

– Смотрите, прямо как у Бекета! – сообщил Коротышка, бесцеремонно засовывая указательный палец в дыру во лбу скелета.

Юстэс с размаху обеими руками воткнул меч в землю рядом с яблоней, что стала последним пристанищем безымянному великану, и зашагал прочь. Коротышка, натолкав по карманам яблок, засеменил вслед за ним. Ла Мана хмыкнул, и вытащив меч из земли, положил его на плечо и, путаясь в полах плаща, бегом кинулся догонять ушедших.

***

Просторный двор был уже запружен каретами и лошадьми, а гости всё прибывали и прибывали. По галерее Рио пробралась в сторожевую башню, что нависала над воротами, где через ров был опущен подъёмный мост. Сквозь узкую щель бойницы она смотрела, как дрожит на ветру пламя огромного факела, зажжённого у въезда на мост. Трепещущие языки огня отчаянно сражались с подступавшей со всех сторон тьмой, которая поглотила всё – и лес, и горы, и уснувшую реку, – кругом только бесконечная ночь и безумный танец снежинок. И там, где последним форпостом света пылал факел, и тьма казалась особенно густой и плотной, именно там внезапно появлялись из снежной круговерти запряжённые четверками блестящие кареты – и ей казалось: они возникают из ниоткуда… Может, так оно и было?.. Прорвав границу тьмы и света, экипажи стремительно проносились по мосту, точно там в темноте за ними кто-то гнался, и исчезали в жадной пасти ворот.

На какое-то долгое мгновение Рио даже показалось, что она видит сон, но холод, пробравшись в складки одежды, привёл ее в чувство и, вздрогнув, она побежала обратно.

В огромном зале среди огней и фонтанов прохаживались нарядные дамы и кавалеры. Со стен свисали гирлянды живых цветов, кругом перепархивали, весело щебеча, маленькие яркие птички, между гостями важно расхаживали роскошные павлины… Шимпанзе, одетые официантами, обносили гостей шампанским, ловко снуя от столика к столику, где на блюдах были навалены горы фруктов, пирожных и всевозможных сладостей. В центре зала самым удивительным образом был устроен ледяной каток. Лилась чудесная музыка – на балконе устроился небольшой оркестр – и чарующие звуки вальса сводили с ума кружащиеся на льду парочки.

Все это великолепие невидимая прислуга Замка устроила за то время, пока хозяйки были заняты переодеванием.

Вдоволь поглазев на всевозможные чудеса – приглашённых развлекали артисты и фокусники, оценив великолепное угощение, и подставив исподтишка подножку парочке хвостатых официантов, – девочка заскучала и присоединилась к Каггле, которая вместе с Пьеттро, разряженным в пух и прах, встречала у входа в зал запоздавших гостей.