Наталья Виноградская - Исчезновение в космосе [litres самиздат]

Капитан посмотрел на Дэна. Мысли его, как колесики большой машины, вращались со страшной скоростью. То есть получается, что у Глории были куда веские причины ненавидеть Кэтрин. Она могла считать, что именно из-за нее умер ее отец.

Голан вздохнул. Ему вдруг пришла в голову одна мысль. Он жестом позвал к себе Артура. Тот вгрызался в большой резиновый гамбургер, который успешно сопротивлялся пережевыванию. Наконец Артур справился с тем куском, который откусил, и подошел к Голану. Капитан, увлеченный своей идеей, напрочь забыл о Дэне. Тот пожал плечами и сел со всеми за стол.

– Скажи, ты закончил просматривать файла на компьютере Кэтрин? – отрывисто спросил капитан.

– Почти, – неопределенно ответил Артур, ожидая, что Голан сейчас отчитает его за недостаточное рвение в работе.

Но соблюдение трудовой дисциплины сейчас не интересовало капитана.

– Ты не видел на компьютере файлов по баптизму? Книг, написанных баптистами?

– Видел. Но я думал, что это неважно. Наверное, Кэтрин была баптисткой – но какое это имеет отношение к делу?

– Она не была баптисткой. Никто из ее семейки об этом ничего не говорил. Они ученые, религия – это вообще не про них, в особенности баптизм.

– Так почему же она заинтересовалась баптизмом? – пожал плечами Артур.

Его вообще не интересовали религиозные воззрения Кэтрин. Как, впрочем, любая философия и теология. Артур никогда не задумывался о том, что же ждет человека после смерти.

Внезапно Голан вскочил с места и быстро вышел из столовой. Артур сел за стол и продолжил сражаться с гамбургером. Он мысленно вознес хвалу неизвестным изобретателям Макдональдса – гамбургер не портился, не черствел и не нуждался в заморозке.

Голан же помчался в рубку. До выхода в гипера ему предстояло написать одно письмо, о котором, ему, возможно, придется очень сильно пожалеть. Как только корабль вынырнет из подпространства, письмо будет отправлено.

Для капитана потянулись мучительные дни. Корабль должен через двое суток вынырнуть из гипера аккурат недалеко от планеты. Затем несколько часов понадобится на подлет, еще 3-4 часа придется провисеть на орбите, а затем уже можно будет приступить к снижению и посадке. Ему и Артуру предстояло провести много часов подряд в рубке. Капитан понимал, что ему необходимо поспать, иначе он не сможет нормально работать.

Но спать ему совершенно не хотелось. Капитан находился в каком-то подавленном состоянии, которое чрезвычайно выматывало его. Пару раз к нему заходил Стивен со своими шахматами, и они сыграли несколько партий. Одну из них Голан даже выиграл, чем немало удивил профессора. Они избегали говорить о Кэтрин. Каждый готовился к своим испытаниям. Капитан ждал задержания корабля, обысков, досмотров, объяснительных… Стивен ждал все тех же допросов, обысков и объяснительных. Это были неизбежные потери, с которыми надо было смириться, раз ничего поделать нельзя. Голан чувствовал, что у Стивена это получается гораздо лучше, чем у него. Что ж, подумалось ему, возможно, через тридцать лет жизнь научит его смотреть на все философски. Старик потерял внука, теперь вот и невестку. Он готовился к тому, что каждая местная газета напишет о том, что Кэтрин убили его сын и его новая девушка. Даже если следствие докажет, что они тут ни при чем, это будет тяжелым испытанием для всех. Голан подумал, что старик вовсе не исключает того, что его сын и невестка могут быть виновны. Тем не менее Стивен, казалось, играл с полной самоотдачей и энтузиазмом. В какой-то момент капитан заразился этим настроением и именно тогда ему и удалось выиграть. Когда Стивен поздравил его, то Голан не увидел не малейшего огорчения в глазах старика. Капитан стал подозревать, что профессор приходил к нему с шахматами не толь ко ради собственного удовольствия.

После выигрыша Голан расслабился и смог несколько часов поспать – несколько тревожных часов, когда он как будто бы провалился в черную яму.

Артур почти не разговаривал с ним. Делать в рубке было нечего, и пилот решил оттачивать свое мастерство кулинарии. Голану показалось, что время для этого было выбрано явно не удачное. Однако дегустация новых блюд, которую проводил Артур, оказалась очень кстати. Капитан с легким стыдом подумал, что Артур оказался более человечным, чем он сам. Люди и так пережили серьезный стресс, а по прибытии на планету им предстояло множество неприятностей. Они заслужили и помощь, и отдых, и какие-то простые удовольствия, тем более, что заплатили за это деньги. Незадолго до выхода из гипера Артур устроил небольшой кулинарный турнир. Он поспорил с Леей, что приготовит шарлотку ничуть не хуже. Кен и Глория восприняли его заявление весьма скептически. Глория заявила, что в любом случае шарлотка не может идти ни в какое сравнение с пирогом с ягодами годжи, которые у нее есть с собой. Дэн при упоминании о ягодах годжи фыркнул и заявил, что на планете, где живет сестра, выращивают такой крыжовник, что даже аромат сушеных ягод способен свести с ума любого гурмана. Услышав про сушеный крыжовник, Стивен не смог удержаться от язвительных комментариев. Через пять минут пассажиры разбежались по каютам за своими запасами, а через десять – уже месили тесто. Через полчаса Голан почувствовал ароматы, которые практически за шкирку втянули его в столовую. Он заглянул в дверь, и пассажиры во главе с Артуром радостно объявили, что капитану предстоит через 20 минут быть главным дегустатором выпечки. Ну а чтобы не ждать просто так Артур ловко откупорил бутылку вина (судя по всему, не первую за этот день), и разлил ее по бокалам.

Капитан рассмеялся. Конечно, это было против правил. Выход из гипера предполагался через полчаса, а управление кораблем в нетрезвом состоянии, тем более вблизи планет, было строжайшее запрещено. Но Голан планировал, что его «Паук» будет еще три часа в дрейфе, а потому одна рюмочка не повредит. Через три часа при заходе на орбиту капитану придется сообщить диспетчерам космодрома о происшествии на борту, чтобы они смогли приготовиться. Но эти три часа, которые оставались до этого тяжелого момента, Голану хотелось провести спокойно. Да и его не покидала надежда, что та идея, которая пришла ему в голову два дня назад, окажется верной. Капитан принял бокал и хотел было отпить из него, но заметил, что все замолчали и выжидательно смотрели на него.

– А тост? – просила за всех Лея.

– Тост? – растерянно переспросил Голан.

– Ну как же, ведь положен перед началом посадки. Традиция. Капитан должен произнести тост. Хоть мы еще не сейчас выходим на посадку, но момент вроде бы подходящий.

Голан, конечно, знал о такой традиции и, более того, всячески ее не поддерживал. Перед посадкой и у капитана, и у его помощника всегда уйма дел, и необходимость собрать пассажиров и произнести тост казалась досадной нелепицей. Но сейчас, вероятно, это было к месту.