Алексей Мерцалов - Бист Вилах. История одного Историка. Книга первая

– Это лишь доводы, – тяжело выдавил Дюран, – у вас нет доказательств.

– Доказательств нет, – согласился Дариор, – но я могу прямо сейчас пойти в министерство и рассказать всё, что рассказал вам. Мсье Дюрана там не очень жалуют, и мне обязательно поверят, это точно.

Видимо, министр полностью признал поражение. Его широкие плечи безвольно опустились. Кажется, он дошёл до нужной консистенции отчаяния. Теперь из его пластилинового сознания можно лепить всё что угодно. Словно подтверждая эти мысли, Дюран скорбно произнёс:

– Что вы хотите?

– Ответов. Только ответов. Где найти Парижского Демона?

Дюран, разумеется, ожидал этого вопроса, но всё равно испуганно сжался в комок. Несколько мгновений в нём шла явная борьба – жестокая, беспощадная. Было видно, как трудно ему даётся это решение. Наконец, министр виновато понурил голову и уже открыл было рот, чтобы произнести долгожданные слова. Но вдруг Банвиль резко прервал его:

– Прежде чем сказать, хорошенько подумайте, господин «министр»! Мы ждём правды.

Дюран в ответ лишь испуганно вздрогнул и, кажется, совсем потерял решительность. Но все же он разомкнул уста:

– Я должен всё обдумать, господа. Дайте мне время до утра. К этому сроку я решу, сотрудничать с вами или нет.

– Только без глупостей! – пригрозил Дариор. – Сбежите за границу – министерство добьётся экстрадиции.

– Безусловно, – поспешно закивал Дюран, – я всё понимаю и прошу вас об одолжении: до завтрашнего утра никому не говорите о ваших догадках. И ни слова Мещанову, умоляю!

– Ладно, чёрт с вами! – махнул рукой Мортен. – Но если сбежите, моя пуля найдёт вас и на Аляске.

– Идёт, – кивнул Дюран. Он замялся, видимо, собираясь что-то добавить, но не выдержал внутренней борьбы, развернулся и быстро зашагал прочь. Стук его каблуков ещё долго слышался в ночи, пока темнота не поглотила даже смутные очертания.

– Дариор! – вскричал Мортен, как только рассеялось эхо шагов. – Откуда вы всё это узнали? То, что Дюран покрывает грехи Мещанова, было понятно и мне, но как вы догадались про покушения, про маньяка? Как?

– Признаться, у меня не было уверенности, комиссар, – весело рассмеялся Дариор, – и, если честно, меня осенило в самый последний момент. Это, так сказать, обычная логическая цепочка. Просто сопоставил факты и домыслы. Я мог и ошибиться, но на этот раз повезло. Опасаться нечего: Дюран не сбежит – это точно. Поздравляю, господа: дело почти раскрыто! Что скажете?

– Вам бы работать у нас, мсье! – протянул свою любимую фразу Банвиль.

– Ну уж нет! – в один голос молвили свой обычный ответ Мортен и Дариор.

***

Как же изменчив этот мир и как несовершенен! Одни абсолютно бездарные люди добиваются буквально всего, причем, не тратя на это ни капли сил. А другие вынуждены влачить жалкое существование до конца дней своих, хотя, возможно, и обладают неограниченными задатками. Вот только раскрыться им никто не позволяет. В этом мире высокие должности занимают отнюдь не талантливые и способные, а льстивые и нахрапистые. Ужасно и несправедливо! Ведь будь на каждом посту, в каждой сфере общества нужный человек – мы давно бы увидели расцвет истинного прогресса. Можно только воображать, что всякую должность займёт настоящий энтузиаст своего дела, и жизнь закипит, забурлит во всю свою мощь. Горько смотреть, как высокие посты в государстве занимают продажные мерзавцы, вроде Дюрана и Мещанова. В министре полиции люди должны видеть оплот веры и надежды, молиться на него, а не наоборот.

Впрочем, Дариор пообещал не трогать Дюрана только до утра. После с лёгким сердцем можно сдать его в руки правосудия и понаблюдать, как закон будет судить великого законника. Грандиозное дело! Очередное событие века! Зам министра внутренних дел, называемый всеми министром полиции, замешан в преступлениях с Парижским Демоном! Можно представить, какую шумиху поднимут газеты! Ещё бы! Последний месяц в Париже и так был для них сущим пиром: кровавые убийства, десятки штурмов и операций, взрыв на вокзале, а теперь ещё будет интрига в высших органах власти! Для настоящего журналиста лучшего и пожелать нельзя.

– Что это вы так развеселились, Дариор? – прищурился Мортен, и Рено только сейчас заметил, что невольно улыбается. – Восхищаетесь своей победой?

После рандеву с Дюраном троица немедленно отправилась в обратную дорогу и теперь продвигалась к выходу сквозь тёмные аллеи шато Варао. Было бы неплохо побеседовать и с Мещановым, но, с одной стороны, это опасно, а с другой, некрасиво портить человеку и без того испорченный день. Поэтому очень довольные собой сыщики поспешили ретироваться. В том, что Дюран выдаст убийцу, Дариор не сомневался. Какой ему резон молчать? Карты вскрыты, козырей у Дюрана не осталось – а значит, его масть бита. Сейчас для него единственный путь спасения – это рассказать всё дотошным сыщикам и попробовать подкупить их. Впрочем, последнее вряд ли получится. Деньги в этом мире решают многое, но отнюдь не всё. Бывает, что и нищий одолевает богача.

– Нашей победой, комиссар, – поправил Дариор, отвлёкшись на секунду от своих грёз и мыслей, – на мой взгляд, мы сделали это вместе.

Тяжело было Мортену. И правда: пожилой человек, комиссар со стажем, вынужден следовать за самоучкой-историком и во всём ему потакать. Дело Парижского Демона почти раскрыто, вот только не Мортеном, а Дариором. Комиссар и сам понимал это, а оттого безумно злился.

– Господа, какая разница, вы или мы? – поспешил разрядить обстановку Банвиль. – Главная задача выполнена: завтра мы узнаем имя убийцы, и с Парижа, наконец, спадёт кровавая пелена.

Сыщики обогнули торец дома и зашагали к воротам. Внезапно из-за угла, словно рассвирепевший чёрт, вынырнул давешний дворецкий, а вместе с ним трое мужчин – пожилой и два молодых. Все четверо, сгорая от гнева, кинулись навстречу сыщикам. Вокруг больше никого не было, и потому негодующий рёв дворецкого прорезал тишину, подобно удару хлыста:

– Вот вы где! А мы как раз собрались искать вас! Простите, мсье, я запамятовал ваше имя! Не напомните?

Мортен, которому адресовалась речь, немного смутился, наморщил лоб, припоминая, и неуверенно ответил:

– Граф Жан де Бельсье.

– Так-так, – удовлетворённо потёр руки дворецкий, словно гриф, предвкушающий запах добычи. – А вы? – он обратился к Дариору и Банвилю.

– Сыновья графа, – ответил лейтенант.

– Ну вот, – довольно кивнул дворецкий, – что и требовалось доказать.

– Простите, господа, – вмешался пожилой человек, – но это я граф Жан де Бельсье, а это – мои сыновья Шарль и Мишель.

Дариор опешил, да и Банвиль с Мортеном, похоже, разделили его чувства. Однако собраться с мыслями не удалось, потому что дворецкий свирепо продолжил: