Алекс Бессмертный - Страшнее смерти

– Вон то же ничтожество, третье от входа, – было когда-то богачом. Состояние его исчислялось миллиардами. Но сильнее всего он боялся стать нищим. В кубе он будет сидеть на помойке в дырявом рубище. Он будет сидеть там, пожирая объедки, продрогший на холодном дожде.

– А какой твой самый великий страх? – чёрный балахон подплыл вплотную к призраку юноши. – Что для тебя страшнее, чем смерть?

Призрак отступил на шаг.

– Можешь не отвечать, – сказала Пустота. – Мне это известно. Погляди-ка лучше туда. – Рукав показал на строй зомби, втекающий в одну из дверей куба.

В том строю была прореха, свободное место между двумя бредущими.

– Догадался, для кого это место? – зловеще спросила Пустота.

Призрак юноши попятился.

– Сам пойдёшь, или помочь тебе?

Плечи дымного призрака опустились. Голова поникла. И тяжело волоча ноги, он обречённо направился к промежутку в колонне.

Когда до того, чтобы встать в этот строй ему остался всего лишь шаг, всё исчезло.

Он открыл глаза и увидел костёр. Поляна зимнего леса. Он сидит у огня. Перед ним не Пустота в балахоне – старик в полушубке, с седой бородою и свирепым лицом. Восседает напротив на кряжистом пне. Ворочает веткой раскалённые угли.

– Здравствуйте, дедушка! Я заснул?

– Заснул, говоришь? – ворчливо сказал старик. – И что ж тебе снилось?

– Да, всякое…

– Тупица! – вдруг старик огрел его по плечу своей палкой. – Не снилось тебе это! Не снилось!

Глаза старика – злые, колючие, страшные, – буравили его перфоратором. – Ты видел одно и другое. Первое и второе. Хочешь второе? Хочешь встать в строй? Прекратит существование вселенная, а ты всё будешь ходить по кругам. Входить в куб – выходить из него. Входить – выходить. Город тьмы существует вне времени. Или же ты хочешь первого? Хочешь, чтобы то, что увидел ты в самом начале, оказалось песчинкой, по сравнению с горой?

– Кто вы? Я не понимаю, о чём вы? – оторопел юноша.

– Всё ты понимаешь, маленький засранец! Ты видел там девок, о которых мечтал пол своей жизни. Ты чуть было не стал мужиком. Хочешь ли ты иметь женщин? Лучших женщин этого мира! Хочешь ли ты силы, власти, могущества? Хочешь ли ты славы и преклонения перед тобою? Желаешь ли ты владеть несметным богатством, купаться в роскоши? Мечтаешь ли ты растереть в пыль всех своих врагов и обидчиков?

– Конечно, хочу, дедушка. Кто же такого не хочет?

– Бывают такие, что не хотят, – буркнул дед. – Почему же тогда не спросишь, что для этого надо?

– Спрашиваю, дедушка: что для этого надо?

– Заключить со мной договор.

– Какой договор?

– Ты получишь всё, что желаешь. Взамен, сделаешь, то, что я попрошу.

– Что ты попросишь?

– Об этом узнаешь потом.

– Ты предлагаешь мне продать душу дьяволу?

– Души не существует, а я не дьявол, – ответствовал дед.

– Тогда я готов. Что для этого нужно?

– Просто сказать одно слово: согласен. Но слово это будет прочнее любых печатей.

– Я согласен.

Старик порылся в кармане потасканного полушубка. Извлёк оттуда фонарь. Старый, серебристый, круглый. С надписью MADE IN USSR . Протянул его юноше. – Пойдёшь по моим следам. Через полчаса будешь на станции.

– А как же…

– Тебя после найдут. Когда придёт время. Ступай!

Клиф Чёрному блогеру:

Прочёл я твой пост. Ну и что?

Чёрный блогер Клифу.

Ничего. Сейчас выключат свет, Кирилл.

В тот же миг торшер у кровати Клифа погас.

– Ё… твою мать! – раздалось из зала. Отец смотрел Лигу Чемпионов.

– Сапожники, ё… твою мать!

Далее следовал многоэтажный мат.

– Заткни поганое хайло, чёртов похабник! – донёсся из кухни истеричный визг матери.

* * *

– Слышь, Вольт. Как думаешь, что за блогер такой?

– Думаю, весьма интересный тип.

– Но откуда он моё настоящее имя узнал?

– Это несложно. Через твоих друзей ВКонтакте нашёл.

– Но он же на липовый аккаунт мне написал. И нет там у меня никого в друзьях. А ник там, не Кирилл Пыльников, а Китёнок.

– Думаю, что для продвинутых людей, это не помеха.

– А как он со светом номер устроил?

– Да, может, он в твоём подъезде стоял, да и пробки выкрутил.

– Так и в других домах свет погас. Я же видел.

– Ну… Может, он на подстанции работает. Вот и отключил.

– Да кто он такой вообще? На фига он мне написал? Зачем ему это устраивать?

– Думаю, тебе предлагают сыграть в Синий кит для взрослых. Помнишь ты говорил месяца три назад?

– Ага. И что делать?

– Забыть.

Клиф забыл. И не вспоминал до прошлой весны. До тех пор, пока не нашёл в своей тумбочке, что стоит у кровати, фонарь. Старый. Серебристый. Советский. С надписью MADE IN USSR .

– Папа! Это твой фонарь?

– Первый раз вижу. Откуда ты эту рухлядь припёр? Таких уже лет двадцать пять не делают.

Сей инцидент рассудительный Вольт объяснить не смог. Он сказал Клифу:

– Ты спроси у своего блогера, может ли он меня в друзья добавить.

– Я бы спросил. Так он на связь не выходит. Вот, как тогда, зимой, написал мне, так и пропал.

– А ты всё равно напиши. Спроси.

Клиф написал.

Чёрный блогер ответил:

Могу.

И исчез до июля месяца.

В июле пришло сообщение:

«Вот и настал твой черёд, мой несчастный друг! Оно нашло тебя. Оно идёт за тобой. Докажи, что ты не самый ничтожный из всех ничтожных лузеров. Докажи, что ты не самый жалкий из самых жалких трусов. Встреть его. Сможешь ли? Будь в том месте, где приняли свою страшную смерть твои пращуры. Оно уже рядом. Именно там. Грядущей ночью. В час Быка…»

После того, как Клиф поведал Вольту о своём приключении на старой квартире, тот надолго задумался, а потом сказал: – Знаешь, Клиф. Если бы он предложил мне сыграть в игру, я бы не отказался.

Но Чёрный блогер исчез. Не писал. На сообщения не отзывался.

* * *

– Так что он ещё тебе написал? Ну? – Клиф забыл о пиве. – Что нужно сделать для того, чтобы всё и сразу?

– Заключить с ним сделку.

– На каких условиях?

– Мы получаем всё, что мы захотим.

– А взамен?

– Взамен сделать то, о чём он попросит.

– А о чём он попросит?

– Написал, что узнаем потом.

– Как заключить договор?

– Написать ему в личку всего одно слово: согласен.

– Ты напишешь, Вольт? Ты напишешь?

– Я уже написал.

– Лихо!

– А ты, Клиф, готов написать?

– Надо подумать.

– Я бы на твоём месте даже не думал.

Хилл-хауз, недремлющий, безумный, стоял на

отшибе, среди холмов, заключая в себя тьму…

Его кирпичи плотно прилегали один к другому,

доски не скрипели, двери не хлопали; на лестницах