Кейт Декандидо - Истории Асгарда. Трилогия

Затем Сиф перескочила на другую часть обширной спины Отера и дважды ударила, по разу каждым мечом. Словно комар, воительница порхала по спине дракона, больно жаля его то одним мечом, то другим, то двумя одновременно.

С каждым новым порезом Сиф чувствовала возбуждение битвы. Она мечтала об этом еще с тех пор, как была совсем маленькой, и по-прежнему помнила свое первое настоящее испытание. Она постоянно фехтовала с другими учениками на уроках Тира, но в тренировочных боях на кон никогда не ставили ничего действительно серьезного. Нет, ее первое испытание настало, когда она ответила на призыв Одина к оружию и отправилась в Ванахейм, несмотря на то, что изначально Всеотец ее туда и не посылал. В особенности она помнила схватку с одним конкретным троллем. Он оказался таким массивным и неповоротливым, что каждое его действие было предсказуемым, и маленькая, гибкая Сиф с легкостью уворачивалась от каждого удара. Ее собственная сила еще не достигла максимума – Сиф по-прежнему оставалась девочкой, а не могучей женщиной, в которую со временем вырастет, – но уже тогда она была крепче большинства окружающих и смогла одолеть мощного врага.

И победив своего первого противника в реальном бою, Сиф почувствовала себя более живой, чем за всю предыдущую, тогда еще очень короткую жизнь. Все остальное по сравнению с этим показалось вторичным – раздражение Тира, дружба Тора (на самом деле больше чем просто дружба, но пройдет еще много лет, прежде чем она это осознает), могущество Одина, любовь Хеймдалла и растерянность всех остальных ребят Асгарда, не понимающих, почему эта девчонка хочет присоединиться к мужчинам на поле брани. Все это угасло, уступив место стремлению остановить тех, кто посмел угрожать Ванахейму. Она перестала быть девочкой, женщиной, сестрой Хеймдалла или жительницей Асгарда. Она стала воительницей, и ничего не имело значения, кроме восторга от поединка. Когда она, Тор, Фандрал и остальные воины с триумфом вернулись в Асгард, Хеймдалл сказал ей: «Я всегда знал, сестричка, что ты такая же сильная, как и мужчины Асгарда, и сегодня ты это доказала». И хотя Хеймдалл никогда не говорил ничего подобного раньше, Сиф знала – ее брат обладает даром видеть неподвластное другим и, конечно, всегда знал, что его сестра рождена с сердцем воина.

В тот день она преисполнилась решимости показать это и всем остальным. И принялась искать новые сражения. Всякий раз, отправляясь на битву – против троллей, гномов, эльфов, великанов, демонов, орков, пришельцев, вампиров, других богов или одного из множества суперзлодеев Мидгарда, – Сиф вновь и вновь пыталась почувствовать это волнение.

– Довольно! – крики дракона вернули воительницу к реальности.

Отер расправил крылья и взмыл в воздух в надежде сбросить противника со спины.

Сиф потеряла равновесие, но смогла удержаться за драконьи чешуйки и не упасть на землю.

А затем она улыбнулась. Зачем пытаться удержаться на спине чудища, когда это перестало быть разумным?

Воительница спрыгнула с дракона. Приземлившись на ноги, она, возможно, расколола камень под ногами. Выбравшись из двух созданных ею углублений, Сиф огляделась и увидела, что Отер кружит над пещерой.

– Глупая девчонка! Ты была бы в большей безопасности на моей спине!

– Если я такая глупая, Отер, – закричала Сиф, – то почему же ты оставил свои сокровища там, где я могу с легкостью забрать их?

На морде Отера отразилось истинное страдание.

– Нет!

Улыбнувшись, Сиф вложила Гуннвар в ножны и побежала к пещере дракона, по-прежнему держа свой меч в руке.

– Ты не получишь мое золото, девчонка! Никто его не получит! Оно мое, говорю тебе, мое!

Сиф забежала в пещеру и забралась на груду золота.

Отер приземлился и засунул голову внутрь пещеры:

– Ты никогда не сможешь украсть то, что принадлежит мне, девчонка, никогда!

И с этими словами дракон снова дыхнул огнем. Сиф нырнула за груду золота.

И хотя такое количество золота и драгоценных камней защитило Сиф от ожогов, драгоценные металлы также были хорошими проводниками тепла. Воительница быстро осознала, что поджаривается внутри своей алой брони. Но все равно ждала, терпя мучительный жар, пока ее враг не остановился.

Как только звуки выдыхаемого пламени перестали вибрировать у нее в ушах, Сиф закричала от боли и оттолкнулась от груды золота. Встав на ноги, она замахнулась мечом в сторону дракона, надеясь застать Отера врасплох, но стоящий в пещере угнетающий жар затруднял обзор. И вообще в пещере было ненамного холоднее, чем рядом с раскаленной грудой золота.

Воспользовавшись неудачным движением Сиф, Отер сделал то, чего она никак не ожидала. Как только зрение прояснилось, воительница увидела, что дракон распахнул свою гигантскую пасть, и приготовилась к очередному выплеску пламени. Однако вместо этого голова Отера метнулась вперед, и его челюсти сомкнулись вокруг Сиф с такой силой, что ее сшибло с ног. Воительницу окружила тьма. Какой бы горячей и душной ни была сама пещера, это не шло ни в какое сравнение с раскаленной печкой, пылающей в пасти у дракона.

Сиф почувствовала, что чудище пытается проглотить ее целиком. Она вскинула меч и проткнула змееподобный язык дракона. Отер закричал от боли. Сиф выдернула меч, надеясь, что сможет воспользоваться криками дракона и сбежать, но чудище захлопнуло пасть так же быстро, как открыло.

Однако от действий воительницы все же возник один значительный плюс – Отер больше не пытался проглотить ее целиком. Сиф размахнулась и изо всех сил ударила кулаком по зубам дракона, расколов пару клыков на кусочки. Протиснувшись в созданную дыру, Сиф перекатилась по земле и поднялась на ноги.

Отер вытащил морду из пещеры и теперь метался по плато – начинало сказываться множество нанесенных ему увечий. Его хвост хаотично дергался из стороны в сторону, и на этот раз Сиф не смогла от него увернуться. Чешуйчатый отросток врезался ей в бок, и воительница вылетела из пещеры, пронеслась над плато и кубарем покатилась вниз по склону.

Поначалу Сиф никак не могла контролировать падение и просто летела вниз, но через несколько секунд сумела ухватиться за выступающий из земли камень и остановить спуск, пусть и внезапность этого замедления едва не вырвала ей руку из суставов.

Какое-то время Сиф просто висела на камне, восстанавливая дыхание. Она выронила меч, и тот продолжил полет вниз по склону, вне всяких сомнений потерянный навсегда. По счастью, одолженные Бьёрном ножны по-прежнему крепились к ее спине, и Гуннвар был надежно закрыт внутри.

Сиф потянулась вверх и схватилась второй рукой за другой камень. Переведя дыхание, она продолжила лезть. Почти добравшись до вершины, воительница огляделась по сторонам, но Отера и след простыл. Недоумевающая Сиф поднималась, оставаясь настороже. Но дракона нигде не было видно – ни в небесах, ни на плато. Он не злорадствовал и не выдыхал пламя. Удвоив усилия, воительница принялась подниматься еще быстрее. Вскоре она уже добралась до прохода, по которому они с Хильде поднялись в горы и который вел к возвышенности, на которой девочка обнаружила следы дракона. Добравшись до новой вершины, Сиф вытащила из ножен Гуннвар и побежала к пещере.