Мэри Стюарт - Последнее волшебство. Недобрый день. Принц и паломница [сборник]

В дверь постучали. Что еще ужаснее, не кулаком; дверь пнули обутой в сапог ногой.

– Анна! Принцесса? Ты не спишь?

Меч в руках принцессы дрогнул и опустился, но немыслимое напряжение по-прежнему сковывало все ее члены. Анна признала голос Друстана, но пинок в дверь, задыхающийся, отрывистый голос и спотыкающиеся шаги не иначе как предвещали несчастье. Принцесса метнулась к двери и отперла засов.

Да, это и впрямь Друстан; он уже занес ногу, собираясь пнуть дверь еще раз. Он был бледен как полотно и, насколько позволял разглядеть широкий ниспадающий плащ, полуодет. Рубашка распахнута у ворота, манжеты не застегнуты. Кожа блестит от испарины, дыхание вырывается с трудом. Анна распахнула дверь; Друстан ввалился в комнату и прислонился к косяку; под плащом он нес что-то тяжелое.

– Анна, – выдохнул он, шагнул в свет свечей, и теперь Анна разглядела его ношу.

В наступившей гробовой тишине шорох плаща, соскользнувшего с мертвого тела Бодуина, прозвучал громче шума волн за окном. Друстан ждал, не произнося ни слова, пока Анна, в одной ночной сорочке, стояла там, онемев, отрешенно глядя перед собою, судорожно прижимая к груди покрывало. Дыхание у нее перехватило, жизнь оборвалась.

И возвратилась снова, запульсировав резкой болью, – так бывает, когда в обмороженной руке восстанавливается кровообращение. Друстан, теперь стараясь ступать как можно тише, дошел до постели и уложил на нее труп молодого принца. Ребенок в углу заворочался под одеяльцами, пробормотал что-то и уснул снова. Но когда Анна с криком кинулась на тело мужа, Друстан крепко схватил ее за плечо и рывком поднял на ноги:

– Послушай меня, госпожа! Скорбеть не время! Король – конечно, это дело рук короля, а чьих же еще? – совсем обезумел и поклялся изничтожить все братнее отродье, то есть тебя, Анна, вместе с мальчиком. Понимаешь? Вы оба в опасности. Вам необходимо уехать, бежать из замка и даже из Корнуолла. Тебе есть куда податься, правда? Да ради бога, госпожа, послушай меня! Времени нет! Буди мальчика…

– Как это случилось? Почему? – Анна словно не услышала Друстановых слов. Она застыла недвижно, с побелевшим лицом, не видя ничего, кроме израненного тела на постели и расползающихся вокруг него кровавых пятен.

– О, вполне в духе Марка, – резко бросил Друстан. – Затеять ссору, слово за слово, сорваться на крик и схватиться за меч. Разве ему нужен повод? И тебе ли спрашивать о причине?

– Он был без оружия, – произнесла Анна. Лицо ее словно окаменело.

Друстан наклонился и осторожно отобрал у нее меч:

– Я вижу.

– Вот и Марк не мог этого не видеть! Неужели он настолько подл, чтобы обнажить меч против безоружного?

– Он был пьян. По крайней мере, так скажут…

– Да, так и скажут. – В голосе принцессы звучало горькое презрение. – И сочтут это достаточным оправданием. Все, но не я!

– Да, конечно, – быстро откликнулся Друстан. – Но пойми, у тебя еще будет время обдумать, что делать дальше. А сейчас тебе надо бежать, бежать вместе с ребенком. Слушай. Это случилось после ужина. Они сидели вдвоем; вино еще оставалось, слуг отослали. Король выпил лишнего; тогда-то злодеяние и произошло. Но Бодуин, вооруженный лишь кинжалом, которым он резал мясо, храбро защищался; так что поднялась суматоха, падали столы и скамьи, а король, которому вино и ярость в голову ударили, так разорался, что слуги во внешних комнатах всполошились и сбежались к месту событий. Бодуина спасти они не успели, но один из них кинулся ко мне, я поспешил в трапезную, твоего супруга нашел уже мертвым, а король был весь в крови…

– А, – вот и все, что произнесла Анна, но Друстан не задержался с ответом:

– Две-три легкие раны, царапины, не более, но слуги потребовали мазей, бальзамов и повязок, явился лекарь, и все вместе они покамест удерживают короля в его покоях. Но Марк по-прежнему бушует и неистовствует, теперь он кричит об измене и клянется, что и ты, и ребенок поплатитесь жизнью.

– За что?

– За измену, которую совершил твой муж, защищаясь кинжалом от своего короля. Да какая разница? – яростно выкрикнул Друстан. – Все уже случилось! Я принес его к тебе, но тебе нельзя задержаться, чтобы похоронить его или хотя бы оплакать. Ради ребенка, Анна, беги, и побыстрее!

У двери послышался какой-то шум. Оба стремительно обернулись, меч Друстана вылетел из ножен – но это всего лишь одна из принцессиных служанок с настороженным любопытством заглянула внутрь.

– Госпожа? Мне что-то послышалось… аааах!

Голос ее сорвался на крик: служанка увидела окровавленное тело, распростертое на кровати. От крика проснулся ребенок и протестующе захныкал, и Анна стряхнула с себя оцепенение ночного кошмара. Позже овдовевшая жена еще успеет наплакаться, но сейчас она – принцесса и мать принца, и они с Бодуином некогда говорили о том, что может случиться, и, пусть и скрепя сердце, обсуждали, что делать в подобном случае. Бодуин мертв. Нужно спасать его сына. И нежданно-негаданно они могут рассчитывать на бесценную помощь Друстана, который, вероятно, в эту самую минуту рискует ради них собственной жизнью. Пока Анна вместе со служанкой торопливо собирала вещи, Друстан рассказал, что уже послал своего слугу за лошадьми и тот немного их проводит. Куда ехать, сомнений не вызывало. Об этом тоже было говорено, и не раз. Кузен Анны некогда владел замком на расстоянии нескольких недель пути к северу, за пределами Корнуолла, в более приветном краю, – достаточно далеко, чтобы чувствовать себя в безопасности. С тех пор как этот родич скончался, в замке распоряжалась его вдова, которая обещала приютить Анну с сыном, буде возникнет нужда. Даже король Марк не сможет там причинить им вред.

Вот так вышло, что минут двадцать спустя Друстан, с мечом наголо в правой руке и с ребенком в левой, пинком ноги широко распахнул дверь и приготовился первым спускаться по башенной лестнице. Анна и ее прислужница Сара увязали все, что решились захватить с собою, в тюки, которые предстояло уложить в переметные сумы, а принцесса так и не рассталась с мужниным мечом.

– Теперь быстро, – приказал Друстан.

Но уже от порога Анна стремительно развернулась, кинулась обратно в покои и подбежала к кровати. Друстан с Сарой ожидали печального прощания, – наверное, принцесса поцелует покойного в лоб. Малыш молча наблюдал за происходящим с Друстанова плеча; его широко раскрытые глазенки все еще затуманивал сон.

Анна нагнулась над постелью и в течение нескольких страшных мгновений словно бы боролась с трупом мужа. Когда же она вновь выпрямилась, все увидели, что она сняла с покойного вышитую рубашку, которую Бодуин еще совсем недавно надел на себя, ласково усмехаясь жене. На груди, где тонкий шелк сплетался в узор, уже подсыхали потемневшие пятна крови.